— Понимаю. Я согласен. Но прошу тебя быть честным, ибо если я надеваю на плечи эрцканцлерскую цепь, то понесу ответственность. Ты ожидаешь нападений или бунтов? Есть ли что-то, к чему я должен быть готов?
Король, казалось, расслабился окончательно — откинулся на спинку своего тронообразного стула, почесал голову с едва отросшим ежиком совершенно седых волос — родной цвет так к ним не вернулся, и внешность правителя оставалась жутковатой. Одни говорили, что это была метка особого расположения Хранителя, иные шептались, что она же была знаком проклятья. Ни то, ни другое Грегору Волдхарду явно не мешало.
— Рунды на нашей стороне. Всех бунтовщиков, присоединившихся тогда к Эккехардам, мы уничтожили. Вагранийцы не высовывают носов из-за своих гор: ходят у них сейчас и своих забот полно. А Гацона — наш друг. По крайней мере, Рейнхильда положила много сил на укрепление этой дружбы. В военных конфликтах король Умбердо предпочитает занимать нейтральную сторону, но готов продать что угодно, если хорошенько заплатить. Кроме того, Умбердо вовсю поглощен воспитанием наследника и вряд ли влезет в какую-нибудь заварушку, пока не обзаведется еще одним.
— К слову о наследниках… — Старший Ланге замялся и многозначительно взглянул на короля. — Хайлигланду будет гораздо спокойнее, если вы тоже им обзаведетесь.
Альдор увидел, как смутилась Истерд. Побледнел и Грегор — всего на миг.
— Пока господь не даровал нам этой радости. Но мы с королевой полностью здоровы — все лекари в этом убеждены. Нужно лишь время. Обещаю, когда покончим с Эклузумом, когда я разберусь с империей и вернусь…
— Но ты можешь не вернуться, — с нажимом произнес Адалар. — Понимаю, что эти вопросы раздражают тебя, ибо я наверняка не первый, кто их задает. Но от этого они не становятся менее важными. Что будет с Хайлигландом, если ты падешь? Что будет с ее величеством? Со всеми нами?
— Довольно! — Грегор грохнул по столу с такой силой, что опрокинул сразу несколько чаш.
Альдор болезненно поморщился и укоризненно посмотрел на старшего Ланге. Еще не успел официально стать эрцканцлером, а уже ударил в самое больное место короля. Впрочем, Адалар был прав: Грегор совершил ошибку, не обзаведясь потомством. У прочих королей хотя бы рождались бастарды, которых, случись что, можно было бы признать. Но Грегор Волдхард истово хранил верность супруге и этим ставил под угрозу все намеченные планы.
— Господа, у нас еще будет время обсудить подобные вопросы, — примирительным тоном проговорил Граувер. — Сейчас важнее утвердить состав совета, который будет помогать ее величеству исполнять обязанности в отсутствие короля.
— Я все решил, — огрызнулся Грегор, все еще не совладав со вспышкой ярости. — Все те же, только Адалар станет эрцканцлером, а место брата Аристида займет брат Норберт. Охрана королевы — наша гвардия. И, кроме того, бойцы нашей прославленной «Сотни» под предводительством Веззама Вагранийца.
Тощий церковник поклонился, выдавив из себя улыбку:
— Буду счастлив служить словом и делом милостивой госпоже и господу нашему.
Истерд в ужасе дернула плечами.
— Ваше величество… Быть может, со мной останется брат Фастред? Знания брата Норберта столь обширны, что наверняка от них будет больше проку в походе.
Грегор покачал головой.
— Нет, Фастред дал обет всюду следовать за Аристидом. В Эллисдоре останется брат Норберт. Он — человек исключительных качеств и станет тебе надежной опорой во всех духовных делах.
— Смею заверить, это так. — Аристид наградил королеву лучезарной улыбкой, в искренности которой сомневаться было невозможно. — В былые дни, когда я скрывался от преследований Эклузума, брат Норберт дал мне кров и защищал, рискуя собственной жизни. Его любовь к богу столь велика и чиста, что, глядя на него, я порой сам сомневаюсь в своей вере. Не бойтесь положиться на брата Норберта, ваше величество. Он приведет в вашу жизнь бога.
Истерд обреченно кивнула:
— Как пожелаете, любовь моя.
— Итак, решено. — Грегор отодвинул стул и поднялся. — После обеда я собираю военный совет, обсудим детали перемещения. Альдора прошу немедленно начать погружать графа Урста в дела Канцелярии. А сейчас нам с братом Аристидом нужно удалиться на молитву. Кивер, можешь ко мне присоединиться.
Король вышел в сопровождении церковников и младшего Ланге.
— Готовы начать? — спросил Альдор у графа.
— Да-да, конечно.
Адалар ответил с несвойственной ему рассеянностью, и Альдор списал это на попытку переварить все услышанное.
— Не возражаете, если я пойду с вами? — спросила Истерд. — Раз этот замок останется под моим началом, хочу знать, как работает Канцелярия. В моей стране каждая женщина умеет выполнять мужскую работу, ибо мужья могут отсутствовать дома годами. И я готова к сложностям.
Альдор переглянулся с графом. Тот кивнул:
— Не думайте лихого о Хайлигланде, моя королева. Здесь во многих землях знатные жены справляются с бумагами и счетами не хуже мужей.
— Тогда приступим к обучению.
Истерд первой вышла в коридор.
Веззам наблюдал за приготовлениями солдат из кузницы: замковый мастер хорошо знал дело и взялся осмотреть его оружие вне очереди.
— Да нормально все, пока сойдет, — вынес вердикт кузнец. — Прости брат, некогда мне с такой херней возиться. Погоди пару дней. Солдаты уйдут — времени станет побольше. Тогда хоть новый меч выкую. Твои ж не уходят?
— Нет, остаемся.
— Это хорошо. Парни вы надежные, хоть и наймиты. Ты уж не обижайся.
— Понимаю, — ваграниец склонил голову. — Меч не к спеху. Просто король… Упражняемся мы дважды в день. Скажем так, удар у него богатырский.
— А нрав еще жестче. Видел я пару ваших боев. Против такой махины только ваграниец и удержится.
Веззам хмыкнул, приняв это за похвалу. Положил пару лишних монет на верстак в знак благодарности, распрощался с мастером и отправился искать Вала. Юноша, став Вторым, все никак не мог взять в толк, что лицу начальствующему сон полагался менее, чем рядовому наемнику. А поспать Валериано любил. Винить его было сложно: женился на красотке, купил каменный дом, открыл для жены дело и нанял прислугу. Даже кормилица для сына — и та появилась. Для службы места оставалось все меньше.
— Да где ж тебя носит, дурень гацонский?
Признаться честно, Веззам вообще не понимал, отчего Вал не уйдет из «Сотни» окончательно: доход от пекарни, таверны и доли в заново отстроенном борделе мадам Ивонн позволял жить припеваючи — сказывалась деловая хватка Кати. И все же каждый день, пусть и с опозданием, Валериано тащил свою задницу в замок — исполнять обязанности Второго.
— Выгнать бы его взашей — и дело с концом, — в сердцах выругался он.
Веззам много раз порывался разорвать контракт с излишне остепенившимся помощником. Но не поднималась рука. Вал, если хорошенько подумать, остался едва ли не последним из старого отряда. Вероятно потому ваграниец и не гнал его, что Валериано был живым напоминанием о том, что когда-то «Сотня» жила и работала в Гивое, что руководила ею Артанна, что в ней было столько хороших друзей. Что все это было, было по-настоящему, хотя с тех пор, казалось, прошла целая жизнь. И хотя у Веззама так и не сложилось доверительных отношений с Валом, этот парень всякий раз заставлял Веззама вспоминать, кто он, откуда и какой путь прошел. И еще, хотя ваграниец долго не решался это признать, он завидовал этому юнцу: несмотря на все пережитое, Валу хватило яиц стать достойным человеком, посмотреть вокруг и найти счастье. Веззам так и не смог.
Да и в остальном неплохим парнем был этот Вал. Только положиться на него не получалось: давно стало ясно, что он не бросит Эллисдор — слишком крепко с ним связан. А раз так, то первый дальний поход вынудил бы Валериано уйти окончательно. Единственный человек, ради которого он без раздумий бросился бы в самое пекло, к счастью, если и выжил, то был теперь недосягаем настолько, что остался лишь в кабачных песнях. Об Артанне еще пели — слишком уж яркой оказалась ее судьба. Хорошо бы, чтоб и впредь все ограничивалось лишь балладами.
Веззам увидел своего Второго у ворот цитадели — шел себе неторопливо, кудри развевались на ветру, походка беззаботная. Только цветка за ухом не хватало. Веззам сплюнул под ноги.
— А ну пошел сюда! — рявкнул он так, что спугнул ворковавших на стене голубей.
Вал неторопливо поравнялся с Первым.
— Ну привет, — и сразу же вытащил из-за пазухи сверток. — Это тебе от Кати. Свежая, с маслом и травами.
— Ты меня булками не задабривай. Время видел?
— А что? В наряды я не хожу. А бумагами да счетами могу и дома заниматься. Кстати, для тебя еще один подарок. — Валериано достал сложенный вчетверо лист. — Черсо написал. Наконец-то.
— Неинтересно.
— Врешь.
— Ладно. Но читать не буду, сам перескажешь по дороге.
Вал лукаво усмехнулся.
— Ну попробую. Письмо не очень новое, его мне передал купец, следовавший из Горфа в Эллисдор. Наших ребят он видел прошлой осенью в Анси. Итак, сначала наши друзья бежали в Горф, там сели на корабль до Варшуна. Но, прибыв туда, потерпели неудачу — вагранийцы пускали только эннийские корабли, и скорлупку наших авантюристов завернули. Владелец судна тоже оказался парнем целеустремленным и направился в Анси — решил дождаться открытия Тоннелей с имперской стороны. Так наши Черсо и Ралл оказались на Бельтерианских землях. Ждать, впрочем, пришлось настолько долго, что незадачливый капитан не выдержал и уплыл черт знает куда. А наши парни бездельничали, путешествуя по герцогству. Черсо там, к слову, весьма понравилось. Потом Белингтор подхватил какую-то заразу, слег. Ралл его выхаживал несколько лун в какой-то деревне. Затем прошел слух, что вагранийцы все же собрались открыть границы, и парни ломанулись в Гумертан — городок у восточного Тоннеля. Вот на пути туда их и встретил купец, который довез это письмо.
— Значит, не сдаются, — не снижая скорости, проговорил Первый.