— Мама. Я тебя конечно люблю. Но я тебя умоляю, больше никогда не смей влезать в мою работу! Иначе я не ручаюсь за себя!
— Поняла, поняла! — подняла вверх руки Елена Алексеевна. — Клянусь, что больше не буду.
— Лима-у… Клятва-у… — напомнил ведьме Фома.
— Точно! Клятва! А ну-ка, расскажи-ка мне, моя любимая мамочка. Как это ты обошла клятву?
— Ой, — прикрыла рот ладошкой Ведьма Старшая и покосилась на Африку.
— Не «Ой», а рассказывай.
Ведьма рассмеялась и сказала:
— Хорошо. Слушай.
— Почему ты мне раньше не сказала, что Африка обладает такой особенностью? — сокрушалась Лима. — Я же твоя дочь, а не просто какая-то прохожая!
Африка и Елена Алексеевна переглянулись.
— Прости дочка, но есть некоторые вещи, которые не стоит тебе знать… Это было только во благо.
Лима лишь рукой махнула. Ее мать в своем репертуаре. Порой, она напоминала Лиме не зрелую женщину, а тринадцатилетнюю девчонку! Все же, долгая жизнь накладывает свой отпечаток на личность.
«Просто-у мужика-у ей надо-у», — мысленно и на полном серьезе сказал Лиме Фома. — «И тогда-у дурь из головы-у выйдет. И Африке-у надо. А то-у слишком умная…»
«Наверное, ты прав, Фомочка. Совсем они уже с катушек слетели. Не дай Геката, моя мать станет такой же дурной, как те ведьмы из лавки!»
«Ох! Свят! Свят! Свят!» — мысленно воскликнул Фома. — «Она-у итак у тебя-у иногда-у странная».
— Лучше скажи, Лимочка. Твоему Максику понравился мой сюрприз? — с предвкушением поинтересовалась ведьма старшая.
Лима скривила нос.
— Не называй его так. И в наказание тебе за тот поступок, я ничего не расскажу.
— Лима! Не поступай так с матерью! Давай-ка рассказывай и в подробностях!
— Нет, — упрямо ответила она матери. — Вот и мучайся догадками теперь. Фомочка, пошли. Нас Макс ждет. Будем купаться и загорать у бассейна.
— Ура-у! — воскликнул Фома.
— Будь потише-у, а то своими криками привлека-уешь излишнее внима-уние, — недовольно произнесла Африка.
— Разуй глаза-у, старушка или очки-у надень! Здесь кроме-у ведьм никого-у нету! — немного грубо и вполне заслужено ответил ей Фома.
— Мане-урам тебя-у никто-у не учит, глупый ко-ут, — фыркнула Африка. — Не зря-у тебя Фомой обозвали. Это-у имя отражает твою глупую суть!
— Африка! — грозно воскликнула Лима. — Мама укажи этой кошке свое место! Я не позволю никому обижать Фомочку!
— Рика! Не обижай фамилияра моей дочери!
Фома обижено выпятил нижнюю губу и, грустно прижав ушки к голове, пошел на выход.
— Да-у ла-удно вам, — вновь фыркнула вальяжно Африка. — Пошутила-у я…
— Шутка шутке рознь, — недовольно сказала Лима и спросила свою маму. — Я тебя мам, конечно люблю, но все таки я здесь на работе и…
— Я тебя поняла, — улыбнулась Елена Алексеевна. — Прости за Рику, у нее иногда бывают дни плохого настроения. Мы сегодня же улетаем, точнее прямо сейчас, так как меня вызывают. Нужна моя помощь в одном деле.
Лима счастливо улыбнулась. Фома тоже облегченно выдохнул. Как же хорошо, что эти две ненормальные сваливают.
— Я хочу пожелать, чтобы твой Макс скорее выздоровел и пошел на своих ногах, и вы с ним заделали прекрасную ведьмочку! Я так хочу внучку!
— Может быть, ты лучше родишь еще одну дочку и выйдешь замуж, а, мам? — раздраженно спросила ее Лима.
— Ты что! Какое, замуж? — воскликнула Елена Алексеевна. — А дочку еще одну хотела бы, да вот только мужчины подходящего нет…
— А мой отец?
Ведьма нахмурилась.
— У него уже есть своя собственная семья, Лима. Да и времени прошло слишком много. Наша связь оборвалась, я проверяла.
— Ясно, — вздохнула Лима. — Тогда пока, мам.
— Пока, дочка.
Ведьмы обменялись поцелуями и объятиями, и когда Лима ушла, Елена Алексеевна очень серьезно произнесла:
— Не упусти свой шанс, дочка.
Лима подтянулась на руках, села на бортик бассейна, где мягко плескалась голубоватая вода, и потянулась за большим махровым полотенцем. Вытираясь, она чувствовала, как Макс ее разглядывает.
Солнце ярко светило высоко в небе. День был великолепный. На ясном голубом небе не было видно ни облачка. Густой аромат цветов наполнял воздух и громко щебетали птицы. Настоящий Рай.
— Ну что, поплаваешь со мной, Макс? Ты же знаешь, что я тебе не позволю утонуть…
— Знаю, — улыбнулся мужчина. — Ладно, уговорила.
Фома, что лежал на шезлонге в своих красных плавочках и загорал, с интересом взглянул на Макса, что сидел в своем кресле в пляжных шортах.
— Давно-у пора, — изрек Фома и оглянулся. Никто из посторонних его не слышал? Но нет, все в порядке.
Ивара была на кухне и занималась будущим ужином. Руслан и Геннадий уехали в город, чтобы пополнить провиант, а также по своим личным делам. Мать Лимы, Елена Алексеевна, как и обещала, отбыла сразу после разговора.
Лима помогла Максу снять шорты и мужчина остался в одних купальных плавках-боксерах траурного цвета.
— Я думала, ты наденешь те красные плавки, что я нашла в твоем гардеробе, — произнесла Лима, погружаясь в бассейн и при помощи левитации, перемещая в воду Макса.
— Ага, — хмыкнул он. — Чтобы мне кое-кто мохнатый сказал, будто я стал его подражателем?
Фома навострил уши и посмотрел на свои красные плавки.
Лима рассмеялась.
— Тогда-у я бы сказа-ул, что-у тебя-у отличный вкус, — изрек Фома и, перекатываясь на бок, спрыгнул с лежака и, подпрыгнув, нырнул в бассейн.
Глава 15
Бежали дни… Проходили недели…
Уверенность в себе больше не покидала Макса ни на один день. Однажды, ранним утром, до того момента, когда придет Лима, он отбросил в сторону простынь и, на мгновение, забывшись, хотел спустить ноги с кровати и сделать несколько упражнений. Так он поступал каждое утро своей жизни до несчастного случая.
Обычно, когда он вспоминал о своем состоянии, на него наваливалась титаническая депрессия. Но на этот раз Максимилиан улыбнулся и прогнал мрачные мысли прочь.
Он непобедим. Он может все. Очень скоро он сможет ходить. Потом бегать. И все благодаря одной чудесной женщине, ведьме, которую он полюбил. Да, стоит уже самому себе признаться, что он влюбился. И ни за что не отпустит Лиму. Как только он встанет на ноги окончательно, он сделает ей предложение.
Его женщина, его Лима, она не просто ведьма, она — настоящая львица. Сильная, дерзкая, яркая, смелая иона полностью его. Макс сам себе завидует. Когда делаешь все, как того хочет Лима, то она мурлычет. Когда ее злишь, рычит. Но не дай бог, чтобы ее кто-нибудь укротил.
Он натянул шорты и пересел в кресло. Теперь ему не нужно было думать над каждым движением. Они превратились из явно невыполнимых в привычные, и все благодаря неустанной работе и заботе Лимы. Сколько раз ему хотелось стереть ее в порошок, когда она неумолимо требовала еще раз выполнить то или иное мучительное упражнение. А теперь Макс был благодарен ей за ее тиранство. Достаточно посмотреть, что она для него сделала.
Выехав в коридор и спустившись вниз по специальным полозьям, Макс взглянул на дверь ее спальни и увидел, что она приоткрыта.
Он взглянул в щель и увидел, что его ведьма сладко спит, чуть посапывая.
Оно и понятно, еще даже шести утра нет.
Ее фамилияр смешно спал в импровизированной кроватке рядом, укрывшись кукольным одеялком.
Макс фыркнул в кулак и, развернувшись, направился в кухню.
Он самостоятельно приготовил кофе, так как Ивара тоже еще не проснулась. Поставил кофе на поднос вместе с двумя чашками и двумя кусочками вчерашнего пирога. Подумал и поставил на поднос креманку со сливками для Фомы и маленькую чашечку для него же.
Макс уже понял, что с этим котом выгодней дружить, чем ссориться. Фома очень много знал интересного, в том числе и про свою ведьму. И посплетничать любил, ой, как сильно.
Макс принесет Лиме завтрак в постель.
Его возбудило само предвкушение, что он сам принесет ей легкий завтрак, да еще и в постель. А ведь они даже еще не были близки. Но это скоро случится. Макс это чувствовал и даже, как будто знал. Его организм стал сильнее, ноги и спина вернули чувствительность и даже стали двигаться.
Как сказала Лима, осталось совсем чуть-чуть, последний шаг и торопиться не стоит…
Он верит ей.
После быстрой поездки на террасу за самым красивым белым цветком лилавади, который будет отлично смотреться в волосах Лимы, он вернулся в дом, любуясь белыми лепестками.
Лилавади. Великолепный цветок. Благодаря тому же Фоме, он узнал, что его название в переводе значит красивая девушка. А сам цветок символизирует совершенство, искренность, веру, преданность и стремление. Макс благодарен Фоме за то, что он поведал, какие есть предпочтения у его ведьмы и сам понял, что очень много рассказал о себе. Наверняка котик поведает своей ведьмочке об этих знаниях. Но это даже к лучшему.
Макс поставил поднос себе на колени и вернулся к спальне Лимы. Он не стал стучаться, а просто толкнул дверь.
Когда мужчина въехал в комнату, на его лице сияла глупая улыбка отчаянно влюбленного.
— Макс? — раздался удивленный возглас ведьмы. — Я услышала звук колес твоего кресла и собиралась идти к тебе.
Перед Максом предстала встрепанная Лима, с припухшими после сна губами и в одной коротенькой сорочке. Но она уже накидывала на себя халат, который скрыл от жадного взора мужчины очаровательные прелести ведьмы.
— С добрым утром, — произнес он хриплым от внезапно возникшего возбуждения голосом.
— Оу-у! Ты та-ук во-увремя, — протянул немного сонно Фома. — Мне-у как раз снились сливки. Мя-а-у-о-а…
Макс подъехал к журнальному столику и поставил на него поднос, и под изумленным ведьминым взглядом стал разливать кофе по чашкам.
Потом повернулся к ней, держа в руках белый цветок и сказал:
— Это тебе.
— Спасибо, — пролепетала она. — Я не ожидала такого странного утра, Макс. На тебя это не похоже. Ты ведешь себя неожиданным образом и…