Так, за разговорами с Фомой и изучении флоры и фауны острова, они летели туда, где уже перестали верить в чудо.
Глава 3
Лима восхитилась богатством экзотической растительности Бали. Все такое яркое, пахучее и цветущее…
Бабочки порхают, попугаи хлопают яркими крыльями, издавая громкие и резкие звуки, пахнет влажной землей и океаном, который прекрасно видно и слышно.
Ее поразило и поместье, к которому она вышла из пальмовой рощи, где специально приземлилась, подальше от людских глаз.
Фома вышагивал рядом, шевеля усами и по магической связи с ведьмой мысленно общался, рассуждая на тему, чем же его, Фому будут кормить. Кот расписывал экзотические блюда из морепродуктов, фруктовые десерты, в общем, мечтал, мечтал и еще раз, мечтал. А еще иногда ныл, что жарко ему здесь, и когда же вредная Лимка укрепит охлаждающее заклинание, чтобы держало прохладу вокруг котика, а не слетало через пару часов.
Лима предполагала, что дом Вербицкого окажется симпатичным, но то, что она и Фома увидели, превзошло все ожидания. Особняк был великолепен и отлично вписывался в окружающий зеленый пейзаж.
Вымощенная белоснежной брусчаткой дорожка бежала к величественной входной двери из узорчатого толстого стекла. Таща за собой багаж, Лима приблизилась к двери и нажала кнопку звонка. Спустя несколько мгновений дверь распахнулась. Сначала ей показалось, что она раскрылась сама собой. Но потом ведьма опустила взгляд и увидела невысокого пожилого мужчину, чье морщинистое лицо оказалось на уровне ее груди.
Он осмотрел Лиму, удивленно округлил глаза при виде модно одетого огромного пушистого кота и спросил:
— Вы кто?
— Я скорая помощь для Вербицкого Максимилиана Александровича. Мое имя Олимпиада Назаровна Миленькая. Геннадия спросите обо мне, и хватит нас уже держать на солнцепеке, — ответила она мужчине, который удивленно захлопал глазами.
— П…проходите, — немного заикаясь произнес дядечка, пропуская Лиму и Фому в прохладу дома.
«Какой-то он не-урвный». — Заметил мысленно Фома.
«Видимо доконал дядечку наш пациент. И вообще, чувствуешь в доме, как напряжен воздух, атмосфера негативная… пройдись-ка Фома быстренько, пообщайся с местным Домовым, пока я с людьми налаживаю контакт».
«Уже побежа-ул», — вильнув хвостом, сказал Фома и бесшумно скрылся в коридорах особняка.
Тем временем, дядечка вернулся и за ним следовал высокий мужчина, блондин, который выглядел бы привлекательно, не будь у него темных кругов под глазами и печального выражения лица.
«Похоже, тут похоронное настроение у всех обитателей дома», — мысленно наморщила нос Лима.
— Вы Олимпиада Миленькая? — осматривая Лиму с ног до головы, спросил блондин.
— Она самая, но обращайтесь ко мне Лима, — лучезарно улыбнулась ведьма и протянула руку для рукопожатия. — Вы, очевидно, Геннадий?
Мужчина кивнул, продолжая, рассматривать девушку и все больше хмурился.
— Зовите меня Геной, — ответил он. — Это наш хозяйственник и временный медбрат Макса, Руслан Федорович.
Мужчина и девушка кивнули друг другу.
Тем временем, Руслан взял из рук у Лимы чемодан, сундучок она не отдала, и унес в неизвестном для Лимы направлении. Наверное, в ее комнату.
Геннадий жестом пригласил ее пройти в роскошную и огромную гостиную, пол которой был выложен квадратами из черного, с белыми прожилками, мрамора.
— Я не ожидал вас так рано, — задумчиво произнес мужчина, — вы были где-то рядом? После нашего разговора прошло чуть больше двенадцати часов.
Лима рассмеялась и махнула рукой.
— Нет, я прилетела из России, из-под Московья. Для меня это пустяки.
Геннадий нахмурился снова.
— Точно знаю, что прибывших рейсов из столицы не было в это время…
— Я добралась на метле, — блеснула своими зелеными глазами Лима.
Геннадий вздернул брови и хмыкнул:
— Ведьма что-ли?
— Она самая, — как говорится, хочешь, чтобы тебе не поверили — скажи правду.
— Ладно, не хотите говорить — не надо, — пожал плечами Геннадий.
Лима подошла ближе к нему и прошептала на ухо:
— А пациент знает, что я должна приехать? — лицо Геннадия тут же заметно скривилось.
Лима все поняла без слов.
— Ладно. Где он? — голубые глаза Гены метнулись на потолок.
— Наверху? — спросила она.
Мужчина хмуро кивнул и спросил:
— Вы голодны? Как раз время обеда…
— А что у нас на обед? — уточнила она.
— Жареные креветки, паштет и салат, — ответил Гена.
«Фома, креветки будешь?» — обратилась мысленно она к своему фамилияру.
«Спрашиваешь? Конечно-у! Кстати, Домовой о-учень рад, что ты прилетела и жаждет с тобой пообщаться». — Ответил котик.
«Обязательно пообщаюсь».
— Отлично, тогда приготовьте обед на двоих и несите в комнату к пациенту, — дала распоряжение Лима.
Гена снова нахмурился.
— Макс не будет есть… отказывается. Даже предлагать не стоит, поверьте…
— А это не для него, — ответила Лима. — Мой кот любит креветочки.
Мужчина удивился.
— И где же ваш кот?
— Обследует дом. А теперь отведите меня к пациенту и жду туда обед.
Они поднялись по широкой лестнице. Подойдя к первой двери, Лима обернулась и вопросительно посмотрела на Гену. Он кивнул и тут же развернулся, и поспешно покинул девушку.
— Трусишка, — прошептала ему вслед Лима.
Она громко постучала в дверь. В ответ раздалось рычание:
— Убирайся!
Она постучала снова.
— Убирайся, я сказал, ты что, оглох? Не хочу я ничего! Сколько можно повторять одно и тоже?!
Лима решительно распахнула дверь:
— Какой упертый и вредный мальчик!
Макс от удивления даже рот раскрыл. Как только он убедился, что яркая девушка ему не привиделась, его голова упала на подушку, на лице появилось выражение отчаяния.
Он безрадостно рассмеялся:
— Великий Мой Бог, я, видимо, очень сильно согрешил в своей жизни, раз очутился в таком аду! Ты кто такая?!
— Привет, Макс. Я, именно та, кто поставит тебя на ноги.
Ее босоножки на каблучках звонко процокали по выложенному плиткой полу, Лима подошла к больничной кровати. Она остановилась в ногах и позволила Максу окинуть ее воинственным взглядом.
Насмешливо хмыкнув, он заметил:
— У других женщин хватило бы вкуса не навешивать на уши эти фруктовые грозди.
Лима покачала головой, серьги в виде фруктов, чуть звякнули.
— Рада, что тебе они понравились. Это серьги — одни из моих любимых.
— А вот платье отличное, для стриптизерши в ночном клубе, — едко заметил он.
Лима радостно улыбнулась, вернее, оскалилась и, крутанувшись вокруг себя, отчего подол платья взметнулся, оголяя длинные стройные ноги, заметила:
— Отлично! Тогда я буду одеваться именно так, Максимилиан Александрович.
Прозвучал скрежет зубов и, если можно было испепелять взглядом, то Лима бы уже полыхала.
— Какого черта тебе здесь нужно? — вновь задал он вопрос. — Мне не нужна еще одна сиделка-шарлатанка!
— Я всегда выполняю данные обещания. Это одна из моих добродетелей, — невозмутимо произнесла Лима.
— Нет у людей никаких добродетелей!
Лима, вдруг, спохватившись, сказала:
— Я же не представилась.
— Мне плевать, как тебя зовут! Убирайся вон из моего дома! — зарычал Максимилиан.
— Олимпиада Назаровна Миленькая, — не обращая на его вопли внимания, продолжила свою речь ведьма. — Сокращенно, Лима.
— Ты тупая?! Я требую, чтобы ты покинула мой дом! — не унимался мужчина.
— О-хо-хо, что же ты такой вредный-то? Плохое настроение с утра?
Макс свирепо нахмурился.
— Я имею право на плохое настроение, — процедил он. — По сравнению с последним годом моей жизни любая война покажется увеселительным мероприятием. Я попал в руки шарлатанов, которые на все мои вопросы отвечали только: «Мы должны подождать и посмотреть». Я оказался несчастной жертвой жадных зарубежных вымогателей в клиниках, которые просто получали мои деньги и кормили меня черт знает чем. Меня бросила невеста и отвернулись многие друзья, что оказались настоящим дерьмом. Мне кажется, что у меня на заднице пролежни. И я точно знаю, что у меня на языке волдырь, потому что меня не хотят слышать, вашу мать! — Он замолчал, чтобы перевести дух. — И в довершение всего здесь появляешься ты в своем платье, расцветки вырви глаз. И это возвращает меня к моему первому вопросу — какого, мать твою, тебе здесь нужно?
— Не поминай мою маму, — вздохнула Лима. — Для всеобщего же блага. И мне твой диагноз ясен. Вы, Максимилиан — эгоист, который не привык к таким вот трудностям и не можете поверить, что все возможно.
— Пошла. Вон. — По слогам произнес Максимилиан.
— Ты и вправду совсем свихнулся, да? Уймись, все равно я уже здесь и не уеду, пока не станцуешь со мной танго.
В этот момент в дверь тихонько постучались. Лима открыла.
Это Руслан прикатил сервировочный столик с ароматным обедом.
«Ммм… Фома! Ты где там ходишь? Обед уже принесли! Поднимайся ко мне, будем вкушать заморские деликатесы!» — сказала она мысленно своему фамилияру.
«Ура-а-у! Уже бегу! Я осматривал до-ум, у них тут полная засада. Надо чистить жилище от негатива, мя-у-о-а. От твоего пациента волнами исходят эманации гнев-у-а, что у меня вся-у шерсть электризуется. Надо-у было захватить гель для укладки, а ты коне-учно его не взяла…» — высказывал свои мысли Фома.
Лима забрала столик у Руслана и взмахом руки отослал его. Когда она обернулась к злому Максу, вдруг почувствовала своего рода азарт и непреодолимое желание начать его лечить. Состояние Макса и его психологический настрой стали для нее, как для ведьмы-профессионала в своем деле, настоящим вызовом, и она не смогла не принять его. Максимилиану необходима хорошая встряска, ему надо поверить в себя, а эта вера приходит с достижением первой цели.
С этой мыслью она припеваючи стала накрывать стоящий в комнате небольшой круглый стол.