Один из самых ранних древнекитайских рисунков, воспроизводящих оседланную лошадь, дошел до нас на бронзовом зеркале IV в. до н. э. (рис. 4). Всадник, вооруженный коротким кинжалом, соскакивает с коня, чтобы вступить в единоборство с тигром. Седло изображено здесь в виде подушки, к передней части которой прикреплен ремень со свешивающейся вниз кистью. Стремян на рисунке нет.
Еще более убедительными явились результаты раскопок, производимых с начала 70-х годов по соседству с тем местом, где в 210 г. до н. э. был погребен император Цинь Шихуан, впервые объединивший древний Китай.
В непосредственной близости от грандиозной усыпальницы были открыты рвы, в которых находились терракотовые фигуры воинов-стражей.
Эти статуи изображали людей в натуральную величину. Тщательнейшим образом переданы детали костюма (в том числе, конечно, штанов), головных уборов, причесок. Реалистичность этих изображений настолько высока, что известный советский антрополог Н.Н. Чебоксаров счел даже возможным использовать их для характеристики расового типа древних китайцев III в. до н. э.[13] Есть среди этих «гвардейцев Цинь Шихуана» и всадники: их несколько десятков, и у каждого наготове запасная оседланная лошадь. Для нас это особенно большая удача: есть возможность во всех деталях рассмотреть изображенные в натуральную величину седла.
Плоская стеганая подушка с небольшими поперечными утолщениями спереди и сзади; подпружный ремень застегивается слева под брюхом лошади большой металлической пряжкой; параллельно ему с седла спускаются еще два более коротких ремня, украшенных кистями: есть и подхвостный ремень, не позволяющий седлу сбиваться на холку. И никаких признаков стремян (рис. 5).
Древнекитайское седло III в. до н. э. обнаруживает, таким образом, явные черты, сближающие его с соответствующим предметом упряжи, употреблявшимся в это время степными кочевниками. Оно почти аналогично седлам, найденным в пазырыкских курганах и изображенным на золотой пластине из Сибирской коллекции Петра I (рис. 6). Этот тип седла употреблялся в древнем Китае и позже — в эпоху Хань.
О том, как выглядели древнекитайские седла во II в. до н. э., мы можем судить по находкам в погребении ханьского полководца, раскопанном близ Сиани. И здесь в специальных ямах рядом с гробницей расставлены глиняные фигурки воинов. Создается впечатление, что за своим начальником в потусторонний мир двинулась вся его армия: общее число изображений превышает 2300 (в том числе более 500 всадников). Плоские «мягкие» седла, представленные на этих статуэтках, в принципе ничем не отличаются от своего прототипа III в. до н. э. (рис. 7).
К сожалению, глиняные раскрашенные фигурки всадников из Сиани выполнены гораздо менее тщательно, чем изображения «гвардейцев Цинь Шихуана». Впрочем, этот недостаток отчасти компенсируется тем, что в нашем распоряжении есть еще одна серия статуэток (на этот раз бронзовых), изображающих всадников и оседланных лошадей. Они датируются I в. н. э. На них четко просматриваются седла в виде подушек, к краю которых пришиты кольца для ремней.
Во всех случаях древнекитайские всадники IV в. до н. э.- I в. н. э. сидят так же, как и скифы. Неслучайно поэтому на каменном барельефе II в. из Шаньдуна мы видим конюшню, где слуга чистит коня; рядом развешана упряжь — уздечка, седло, какие-то другие предметы, но стремян среди них нет.
Подножка из Чанша
Слово «дэн» (стремя) этимологически
связано с понятием «подниматься»,
«садиться в седло».
Наш читатель наверняка уже проявляет признаки нетерпения. В самом деле, полстатьи прочитано, а до стремян, оказывается, мы так и не добрались. Их не было ни у скифов, ни у ассирийцев, ни у китайцев вплоть до I–II вв.
Тогда, может быть, гунны?
Некоторые исследователи придерживались в свое время именно этой точки зрения. Так, например, Дж. Кларк утверждал, что металлические «стремена впервые появились у центральноазиатских гуннов (сюнну) на рубеже нашей эры[14]. Жаль только что в подтверждение данной версии он не привел конкретных доказательств.
В Минусинском музее хранятся любопытные экспонаты — миниатюрные модели стремян. Обнаружены они не в инвентаре погребений подвергнутых археологическим раскопкам, — это случайные находки из района среднего течения Енисея. Полагая, что позднее III в. модели вещей не встречаются в погребениях, Л. Р. Кызласов пришел к выводу: «Миниатюрные стремена следует относить, самое позднее, к уйбатскому этапу» (III в.)[15].
Итак, древнейшие в мире стремена найдены на Енисее? Нет, это мнение вряд ли убедит всех участников спора у постамента Медного Всадника. И не убедит прежде всего потому, что ни в одном археологическом комплексе гунно-сарматского времени ни в Азии, ни в Европе вместе с конской упряжью ни разу не были найдены стремена[16]. Что же касается недатированных миниатюрных стремян, то они могут относиться и к гораздо более позднему времени: на верхнем Енисее обычай класть в погребения вотивные модели вещей археологически засвидетельствован в различных памятниках вплоть до VI–VIII вв.
Древнейшими в мире предметами, имеющими прямое отношение к изобретению стремян, остаются сегодня находки в погребении № 21 близ Чанша (Центральный Китай). Относительно даты этого захоронения двух мнений быть не может: на кирпичах, использованных при сооружении гробницы, есть текст: «Сделано в десятый день пятой луны второго года Юн-пин». В древнем Китае, как и в большинстве других стран, летосчисление велось по годам правления царей. Достаточно взглянуть в справочник, чтобы убедиться: второй год Юн-пин — это 302 г. н. э.
Среди многочисленных фигурок людей, которые должны были сопровождать погребенного в иной мир, 14 статуэток оседланных лошадей, 13 из них со всадниками. Ноги у всех свободно свисают. Но что это? В трех случаях спереди слева у седла видны какие-то своеобразные приспособления на ремне. Стремена? Эта находка и некоторые другие факты позволили прийти к выводу, что стремя, без которого мы сейчас не можем представить себе верховой езды, начиналось вот с такого несложного приспособления, что это — прототип будущего стремени, своего рода «подножка», которой пользовались, чтобы легче было сесть в седло. Не случайно помещается она с левой стороны седла: на коня всегда садились слева. Вставил ногу в эту петлю, вскочил верхом, а тут уже можно ногу освободить, потому что сидеть с ногой на «подножке» неудобно: она закреплена слишком высоко. Вот почему всадников из Чанша на первый взгляд не отличишь по их позе ни от скифов, ни от воинов Цинь Шихуана (рис. 8).
Открытие изображений всадников с односторонними «подножками», прикрепленными к седлу, имело принципиальное значение для исследования истории стремян. Оно сразу привлекло к себе пристальное внимание специалистов[17]. Но оставались еще и некоторые сомнения: в какой мере такие «подножки» были типичны для своего времени? Ведь вообще-то не исключено, что по тем или иным причинам мастер, изготовлявший статуэтки из Чанша, ограничился изображением одного стремени, хотя в действительности всадники тогда уже пользовались двумя.
Ответ скептикам был дан фактически еще в 1973 г., когда близ Аньяна, в Провинции Хэнань (КНР), было раскопано погребение начала IV в. с многочисленными предметами конской упряжи. К сожалению, опубликованы эти материалы были лишь почти десять лет спустя, но зато теперь они уже не выглядят единичным свидетельством, а прекрасно вписываются в широкий исторический контекст.
В погребении № 154 близ Аньяна было обнаружено захоронение, принадлежавшее, по всей видимости, знатному сяньбийцу — одному из тех, кто в начале нашей эры на протяжении нескольких столетий чувствовал себя хозяином Северного Китая. В результате «варварского» завоевания здесь возникло несколько государственных образований, основанных бывшими кочевниками. Погребенный лежал на спине, под головой у него было седло. Благодаря этому все детали последнего оказались при раскопках непотревоженными. У археологов появилась редкая возможность реконструировать весь комплекс конской упряжи IV в.
Аньянское седло имело жесткую деревянную основу, подобную той, которую мы видим, например, на объемном изображении оседланной лошади из Турфана, относящемся примерно к тому же времени[18]. Первое, что бросается в глаза, — это вертикальные плоские луки (передняя несколько меньших размеров, задняя более массивна). Седло фиксируется на спине лошади посредством двух подпружных, нагрудного и подхвостного, ремней, украшенных накладными бронзовыми бляшками с позолотой. Слева на коротком ремне с седла свешивается бронзовое позолоченное стремя — та самая «подножка», которую мы видели на статуэтках из Чанша (рис. 9).