— Могу на него отлить, — осклабился Рене и даже потянулся к штанам. — Хотя нафиг, ещё дёрнет током… У меня демоны всех мелких клонов побили, десятилетний остался. Если эта тушка накроется — буду года два ждать, пока мелочь вырастят…
Мы замолчали, глядя на искрящийся агрегат. Рене, после внезапной откровенности, замолчал.
— Он и должен так искрить? — спросил я.
— Наверное. Всегда искрит, болваны и инженеры не обращают внимания. Расскажи, как серафим выглядела?
— Ну… ростом где-то метр шестьдесят… шестьдесят пять. Стройная… фигура… ну, так, нормально у неё всё… на месте.
Рене ещё раз сплюнул вниз. Сказал:
— Не должен ангел выглядеть как человек… Вот когда посланцы на базу являются — они в два с лишним метра ростом! И все такие… на понтах… Красивая?
— Красивая, — согласился я.
— Белая, черная, желтая?
— Ты про кожу? Белая. Как европейцы.
— Волосы светлые?
— Блин, Рене, тебе-то чего? — удивился я.
— Может хочу в фантазиях её представлять, — ухмыльнулся Рене. И тут же примиряюще обнял меня. — Не грузись, Слава. Интересно же.
— Волосы… пепельные, — сказал я. И сам замолк, сообразив, что меня совершенно это не смутило на Юпе. — Да, точно. Цвет необычный.
— Мышиный? — деловито уточнил Рене.
— Скорей никелевый.
— То есть чуть в зелень уходит, — задумчиво сказал он. — Ты пиво будешь или как?
Я отдал ему бутылку.
— А глаза? — продолжал он, сделав глоток.
— Ты фоторобот составляешь, что ли? — Я нахмурился. — Странное дело, Рене. Я её видел, помню, но только целиком.
— Не можешь разобрать на части? — Рене усмехнулся. — А ты напрягись.
— Глаза тёмные, — сказал я. — Знаешь, вроде бы тоже серые. Серые с рыжевато-коричневым.
— Как волчья шерсть, — сказал Рене и отхлебнул. — Не парься. Сейчас всё объясню. Только ещё один вопрос… у неё пупок был?
Я потёр лоб.
«Не было» — негромко сказал Боря.
— Вроде бы нет.
— Вот так, — сказал Рене. — Мы тоже не от мамки с папкой тут рождаемся, но пуповина есть, как без неё клона растить? А у ангелов и демонов её нет. Я уже такое слышал, от умников. Значит что?
— Что?
— Все эти рассуждения, которые ребята продвигают, мол ангелы тоже люди, или человеческие аватары пришельцев со звёзд, всё это ерунда. У них бы был пупок, ясно? И то, что ты едва цвет кожи-глаз-волос вспомнил… тоже показатель. Ангелы все такие! Мы их иначе воспринимаем, понимаешь? Комплексно! А стоит детали какие-то начать вспоминать, всё ускользает.
— Да знаю я! Ну священники же говорят, что они слишком огромны для людей. А что?
Рене развёл руками.
— Друг мой, если бы я знал! Фигня это какая-то мистическая. Огромные корабли, энергетические поля, даже красота — это всё технологии. Но почему мы так странно их воспринимаем?
— И они нас, — заметил я. — Не видят сразу после возрождения.
— Ага, — мрачно сказал Рене и погрузился в раздумья. Приложился к бутылке, но она была почти пуста. Он выплеснул на генератор остатки, вызвав целый фонтан искр, рассмеялся. — Так что, если по фактам — никакие они не ангелы. А если по ощущениям — очень даже… Принеси пивка, Свят?
Я пожал плечами. Сказал:
— Мне не в напряг.
К счастью, я обернулся на пути к холодильнику. Рене стоял у перил и возился руками в районе пояса.
«Славка!» — завопил Боря.
Почему-то я понял всё сразу. Метнулся назад, будто ракета налетел на Рене, припечатав к перилам, сбил на пол. Он уже успел расстегнуть штаны, но к делу ещё не приступил.
— Идиот? — закричал я, прижимая его к полу. Драться при такой низкой гравитации, это очень смешное занятие. Но Рене не сопротивлялся. К нам уже подбежали другие пилоты, стащили меня, поставили Рене на ноги.
— Чего не поделили? — набросился на меня Ричард, командир третьего крыла. Его клону было лет пятнадцать, парень он рослый и ловкий. Надо будет — размажет меня вмиг.
— Этот придурок хотел поссать на генератор! — крикнул я.
К счастью, Рене не успел застегнуться, да и врать не собирался.
— А хоть бы и так? — с вызовом ответил он. — Вам фейерверк, мне отпуск!
— У него в запасе только одна тушка! — сообщил я.
— Пост-мортус синдром, — Ричард сразу успокоился, даже отряхнул меня, после чего схватил Рене за руку, обнял и потащил в сторону. Выглядело это так, будто добрый старший брат успокаивает истерящего младшего. К ним присоединились Памела и Хаюн. Памела его тормошила, в какой-то момент вдруг схватила за руки и положила их себе на грудь. Она всегда гордилась внушительным бюстом и, похоже, приписывала ему огромную целительную силу. Хаюн же стояла, уперев руки в бока и сурово выговаривала Рене.
Я отошёл в сторону. Меня потряхивало,
Ко мне подошёл Сашка, командир первого крыла. Спросил:
— Пива? Или чего покрепче?
— Иди ты…
— Ну и правильно. Нечего гробить тушки попусту. Пошли!
Мы вышли в коридор, Сашка остановился, глядя на меня. Сказал, будто извиняясь:
— Проглядели. Он вроде как нормально всё воспринял… Психологам бы руки поотрывал!
— Бывает.
— Бывает, — кивнул Сашка. Его клону было семнадцать, так что здесь, в обществе мертвых пилотов, он явно был на своем месте. — Спасибо, что поделился, Свят. История безумная, думать будем.
— Это не наша работа.
Сашка развёл руками.
— А чья? Умникам лишь бы кусок демона изучить или у ангелов чего выпросить. Мы сражаемся, мы умираем, нам и стоит понять, ради чего или кого. О чём вы с Рене говорили? Ты сказал, что это не ангелы, вот он и завёлся?
— Да если бы! Я сказал, что не знаю!
Сашка кивнул.
— Ну да. Это ещё хуже. Правда, даже горькая, лучше неопределённости… Слава, я так понял, ты с серафимом нормально общался?
— Может, потому что девчонка, — я кивнул. — Да. Мы вполне по-человечески общались.
— Какой-то неправильный серафим… — задумчиво сказал Сашка. — Жаль, что удрала. Вдруг снизошла бы, рассказала что-то?
— Да я спрашивал! Всё время! Твердила, что она ангел, а мы ничего не понимаем.
— Верно, ничего, — согласился Сашка. — Эх, если бы можно было с ней ещё поговорить… Она канал связи не оставила?
Я вздрогнул. Насмешливо спросил:
— Канал связи? По радио вызвать?
— Ну кто его знает, а? — Сашка посмотрел на меня искоса. — Слава, ну ты же видишь, мы тут с ума сходим! Те, у кого он есть, конечно. Кому не хватает полётов и развлекаловки с физкультурой. Тайные общества придумываем!
— Да ладно, тайные… — я махнул рукой. — Можно подумать датчики не стоят.
— Не стоят. Всё экранировано, я каждый день проверяю, — ответил Сашка. — И высокочастотным разрядом по стенам прохожусь, любые жучки выжжет.
— Тогда кто-то стучит Уильямсу. Наверняка.
— Верно. Я докладываю, — кивнул Сашка.
Я обалдел от этого спокойного признания.
— Кто-то всё равно бы стучал, — спокойно сказал Сашка. — Так я хоть знаю, что сообщать, а что упустить.
— И как Уильямс на всё это смотрит?
— С пониманием. Хорошо, когда есть место, где все потихоньку спускают пар. По-моему, они с Фэном и Смирновым мои доклады на троих обсуждают, нигде не фиксируют. Если и передают наверх, то по своим каналам, властям государств.
Ну понятно. Хоть база наша и международная, но всё равно верховодят русские, американцы и китайцы.
— Ты боишься, что правда дойдет до ангела? — спросил Сашка. — Который вас отправил на задание?
Он умный. Я кивнул и признался:
— Ангел ко мне уже приходил. Я рассказал всё то же, что начальству. Вроде как прокатило.
— Будем надеяться, он сочтёт вопрос закрытым, — кивнул командир первого крыла. Нахмурился. — Я бы не сообщал им ничего. Но, как говорит наш друг Эрих, то, что знают двое, знает и свинья… разболтают потихоньку. Потяну с докладом день-другой. Ну что, вернёмся?
Я окинул взглядом пустой коридор. Представил свою пустую комнату.
— Пойдём. На самом деле ценю, что взяли меня в своё общество… хоть и не считаю себя мёртвым.
— Лично я думаю, это всё чушь и пустые тревоги, — сказал Сашка Покрышкин. — У Эриха пессимистический склад ума, только и всего!
И мы вернулись в зал.
Сашка хороший товарищ, даже жаль, что я не в его крыле.
Очень неудобно врать ему в лицо.
Глава 15
15
Дни тянулись так тихо и спокойно, что я почти успокоился. Мы один раз слетали в патрулирование, ненадолго, скорее, чтобы притереться к нашему новому «синему-четыре» — Ивану. Пилот он был азартный, но не очень дисциплинированный — всё делал по-своему, всегда себе на уме, смотрел на всех свысока, за что получил громкое прозвище «Duke», которым очень гордился. Учитывая, что Иван каждый год ухитрялся погибнуть и не вылезал из дитячества, это всех смешило — кроме самого Ивана.
Мы дважды навещали Хелен всем экипажем. Но это было тяжело. Мозги у неё так и не встали на место, она упорно полагала, что является маленькой английской девочкой, живущей в начале двадцатого века. Дурой она при этом не стала, и даже придумала себе объяснение удивительной лёгкости — решила, что попала на волшебный остров Питера Пэна и её посыпали пыльцой фей. Кем она при этом считала нас — пиратами или потерянными мальчиками, не знаю. Но врачи сказали, что Хелен довольно изобретательно пробовала убежать, а когда никого в палате нет — постоянно прыгает на кровати, пытаясь научиться летать. Так что мы сходили раз, сходили второй, подарили ей мандарины и шоколад, но пытаться переубеждать не стали. Нам сообщили, что решение по Хелен пока не принято, может её эвакуируют на Землю, может ещё попытаются вылечить, но в любом случае пока нам надо привыкать к «герцогу» Ивану.
Я несколько раз заходил в «общество мёртвых пилотов». На самом деле с ними было неплохо. Пить пиво никто не заставлял, собеседники интересные, да и само ощущение неофициальности встреч как-то бодрило. Про серафима, что меня порадовало, никто больше не расспрашивал. Всё-таки у нас народ такой, всего насмотревшийся. Видимо, каждый поставил себя на моё место — и понял, что поступил бы точно так же. Приказ ангела — это приказ ангела, но приказ серафима куда важнее.