стить «шершня» как лакомую цель и красную эскадрилью — чтобы нанесли ракетный удар. А уже затем пойдут «осы», которых станем прикрывать мы, синие. У них и будет основной шанс уничтожить Гималии.
Сашка и Луиджи этот план раскритиковали. Луиджи даже сравнил его с теми дурацкими фильмами, где врага вначале атакуют малыми силами, потом высылают отряд побольше, потом ещё больше, давая время противнику приготовиться к каждому сражению. Луиджи стоял за быстроту и натиск. Мы должны были навалиться всем скопом, как отважные римские легионеры, устрашая врага и сметая его защиту! Сашка к приведенным в пример легионерам отнесся с сомнением, но тоже стоял за массированную атаку.
Паоло натиск одобрил, но предложил разделиться на две одновременно атакующие группы.
Хаюн предложила пустить вперёд все оставшиеся «пчелы», чтобы вызвать по ним огонь, ударить ракетами с максимальной дистанции, а потом, сколько сможем, прикрывать идущих вторым эшелоном «ос», чтобы те нанесли окончательный удар.
Я слушал и думал про то, что все смирились с гибелью. Основания, конечно, были. Но мы ко всему ещё и устали. Мгновенная, безболезненная и временная смерть никого не пугала. Закрыл глаза — открыл глаза. Пусть снова дитячество, но ты на базе. Есть хоть слабое, но притяжение, нормальная еда, душ, кровать…
— Сделаем иначе, — сказал я.
Все замолчали.
А потом Сашка произнёс:
— Твоя операция. Командуй.
— Нас наверняка будут ждать, — сказал я. — И количество, скорее всего, знают более-менее точно. Плюс-минус.
— И кто будет этим минусом? — спросил Сашка. — Может Вонг? Его «пчела» всё равно повреждена, маневренность снижена.
— Нет, — сказал я. — Наоборот. Я бы предложил ещё паре «пчел» отключить один двигатель. И, к примеру, имитировать утечку топлива в момент приближения к спутнику.
— Можно стравить, — согласился Вонг. — Можно слегка разгерметизировать кабину, чтобы воздух выходил.
— Тогда идём группой, как предложили Саша с Луиджи. Все, кроме Рене. У него обе тяжелые ракеты целы, их хватит. Рене отстанет от группы, потом резко ускорится — чтобы сблизиться с нами примерно в районе Гималии. И выключит всё — двигатели, радар, лидары, любые активные датчики. Если расстояние от основной группы будет достаточно большим, есть шанс, что его заметят не сразу. Начнется бой, а он максимально сблизится и нанесёт удар. Тогда если массированная атака не сработает, у нас будет ещё шанс.
— Маленький такой, — усмехнулся в эфире Вонг.
— Справится Рене? Как он вообще, оклемался?
— Да нормально он, — твёрдо сказал Вонг. — Хаюн, ты как считаешь?
— Его это порадует, — согласилась Хаюн. — Ты это давно запланировал?
— Да, — сказал я. — Открывайте тактические экраны, набросаем построение…
Я абсолютно уверен, что это был лучший план, хотя бы исходя из законов небесной механики, неуклонно ведущих нас к Гималии. У нас не было запаса хода, чтобы зайти с иного курса, поднырнуть или подняться над орбитальной плоскостью спутника. Мы могли лишь ускориться или замедлиться. Идти волнами — точно не вариант, навалиться всем скопом — куда лучше. А иметь припрятанный козырь всегда хорошо.
Так что мы образовали в пространстве обращенный к Гималии диск из кораблей. По ободу — «пчелы», дальше «осы», в центре «шершень». Чтобы придать этому построению какой-то таинственный смысл, «пчелы» вращались по часовой стрелке, «осы» против, ну а «шершень» то разгонялся, то притормаживал. В десяти минутах хода за нами, сокращая расстояние, летела «пчелы» Рене, как мы надеялись — никем не замеченная. Время от времени один из истребителей сбрасывал маленькую порцию топлива или газа — мы летели в окружении сверкающих застывших льдинок.
Если бы я увидел такие таинственные и ничем не обоснованные маневры, я бы точно задумался. А вдруг наши корабли все вместе образуют какое-то супероружие?
К сожалению, супероружия у нас не было.
А к ещё большему сожалению, база на Гималии действительно была, она подготовилась к бою и не собиралась обороняться одними лишь пушками с поверхности.
— Наблюдаем множественные цели вокруг Гималии, — сообщил Саша. Радары «шмеля», конечно, были посильнее наших. — По сигнатурам — истребители и заградители вонючек.
— Много? — совсем не по-уставному спросил я.
Он помолчал секунду, а потом так же неформально ответил:
— Нам хватит. Около сотни. Славик, почему мы об этом не подумали?
Я посмотрел на экран, куда «шершень» передал изображение.
Да, хватит.
— Потому, что у Ананке их не было, — ответил я. Мысленно добавил: «Потому что на видео, что мне показали, тоже ничего не было. Но ведь Смирнов говорил, что какой-то „мусор“ они наблюдают! Говорил!»
— Значит, возвращаться будем экспрессом, — философски решил Саша. — Ну ничего, я на другое и не рассчитывал.
«А я рассчитывал» — мрачно сообщил Боря.
«Без паники», — попросил я. Размял пальцы. Приложился к соску. Искин всё уже понял — водичка стала приторно сладкой и с тонкой горечью стимуляторов.
— Ребята, готовимся, — сказал я в общий канал. — Через час встречаемся на Каллисто. Последнего все качают и кланяются!
— Это буду я! — пообещал Вонг. — Будете звать меня Великий Желтолицый Император!
Вонгу стали объяснять, как его назовут. А я тем временем разбудил щенов — большую часть пути они дремали под транквилизаторами, снял блокировку с ракет, ещё раз посмотрел на экран.
Нас заметили — половина вонючек начала движение навстречу. Ещё половина осталась у Гималии. Всё-таки опасаются, ждут какой-то уловки.
Девять «пчёл» и три «осы» против полусотни вражеских истребителей. Никакушный расклад.
В бою один на один «пчела» сильнее истребителя вонючек, но, когда сходишься один к пяти, шансы стремятся к нулю.
Ладно. Нам важно не уничтожить все корабли, а всадить одну-единственную ракету в Гималию.
— Выпускаем щенов, задача на охранение, — сказал я. — Залп кинетикой по группе перехвата, каждый по одной ракете, когда скомандую. Луиджи, ты добавь один термояд в центр их группы. Дальше по ситуации. Основная цель — Гималия.
В эфире защелкало.
Я представил, как ребята морщась пьют боевую химию, наводят ракеты, дают последние указания искинам…
— По моей команде, на раз. Десять… девять… восемь…
Обычный наш бой похож на схватку охранников каравана с набегающими разбойниками. Мы пристраиваемся к конвою, который ведёт кто-то из ангельской иерархии, летим рядом, сколько хватает топлива. Если на конвой нападают падшие, мы пытаемся по мере сил помочь ангельской иерархии. Если падших сопровождают вонючки и мохнатки, мы связываем их боем, кружим вокруг грузовых кораблей, а враг наскакивает, улетает, перегруппируется и снова кидается в бой. Вонючки неутомимы, никогда не отступают и бой длится, пока одна сторона не гибнет.
Если же мы в свободном поиске и обнаруживаем конвой падших — то сопровождаем его. Обычно вскоре появляется кто-то из ангельской иерархии (без ангелов нападать на конвой — самоубийство). Ангелы вступают в схватку с падшими, мы набрасываемся на вонючек.
Но сейчас ситуация была совсем иная. Нам нужно было прорваться сквозь заслон и ударить по Гималии. Мы сходились как две группы средневековых рыцарей на ристалище.
Всё кончится, так или иначе, за считанные секунды. У нас не будет времени и топлива чтобы разворачиваться и вновь атаковать базу.
Мы дали залп и в ту же секунду вонючки ударили в ответ. Экраны зарябили сигнатурами, ракеты сбрасывали имитаторы и ловушки, истребители маневрировали. Скорости требовались такие, что я даже не пытался управлять, отдав командование искину.
Пространство вращалось вокруг корабля, костюм разбух, пережимая тело. В глазах то и дело темнело от перегрузок. Взорвались несколько термоядерных боеголовок, вынеся разом несколько кораблей.
«Пчелы» и «осы» маневреннее и быстрее чем истребители и заградители вонючек. Боты со щенами чуть проигрывают в скорости корабликам мохнаток, зато у них выше сработанность и огневая мощь. У вонючек и мохнаток больше запас рабочего тела для двигателей и лучевые удары они держат лучше. Их трехгранные корабли, похожие на наконечник копья, покрыты мягкой полимерной броней, поглощающей радиацию, которые умникам никак не удаётся воссоздать. Наш лучший аналог — защитная «свинцовая пена», которая быстро тает в вакууме, а лучевые пушки вонючек хороши…
Зато у нас лучше кинетические заряды.
В эфире слышалось дыхание, ругань и выкрики — никто не отключал связь. Нет, ни для того, чтобы позвать на помощь или что-то предложить, на это нет времени.
Просто, когда ты слышишь других, тебе не так страшно.
Я видел, как исчезают с экрана корабли. Наши и вонючек, одни за другим. Искин равнодушно бубнил над головой:
— Потерян черный-три. Потерян оранжевый-один. Потерян красный-два. Потерян синий-один. Потерян черный-один.
Вонг, Паоло и Луиджи!
Они что, ухитряются выбивать командиров эскадрилий? Различают лидеров?
Над фонарем кабины промчался и исчез Юпитер. Полыхнуло — очень-очень ярко, термоядом.
Моя «пчела» выбросила очередную порцию имитаторов, заложила маневр, и идущая в лоб ракета выбрала неправильную цель.
— Потерян красный-три…
Замигали и погасли индикаторы двух ботов — Белка и Стрелка экспрессом отправились на псарню. Я не был уверен, но, кажется, они перехватили ещё одну ракету.
Ещё один взрыв, близко, в нескольких километрах. Будь мы в атмосфере, «пчелу» бы могло и сломать. Но здесь, в космосе, лишь индикатор вторички нырнул в желтую зону.
Я увидел, что вонючки маневрируют, группой выходя на «шершня». И не колеблясь отправил термоядерную боеголовку в пространство между ними. Почти наверняка «шершню» достанется, но…
Четыре истребителя вонючек бесследно сгинули в огненном шаре. Сашка заорал матом, когда его «шершень», отчаянно маневрируя, скользнул по краю зоны поражения.
— Извини! — крикнул я.
Вины за собой, впрочем, я не испытывал. В рассеивающееся облако плазмы вошли ещё два тяжелых заградителя вонючек. Нет, они не испарились, но вышли из огня оплавленными и мёртвыми.