— Тут и рассказывать нечего. Я тебя запомнил, ты тот говнюк, который чуть не покалечил тринадцатую, а потом ещё и выставил меня на посмешище! Я знаю, это твои проделки! Меня чуть в тюрягу не упекли! — ругался мужчина, пока я тихонько обходил овраг. — Молчишь⁈ Что теперь и тебе сказать нечего?
— Почему нечего? Руки вверх, — усмехнулся я, держа Владлена на мушке. — И без глупостей, с трёх метров промахнуться невозможно. Останешься с культями вместо ладоней.
— Откуда ты, урод, на мою голову свалился?.. — с явственной обидой в голосе, чуть не ревя, проговорил неудавшийся авантюрист, при этом всё ещё сжимая пистолет.
— Отпусти ствол, медленно. Он тебе уже не поможет, — проговорил я.
В этот момент откуда-то из кустов в меня вновь полетели камни. Не прицельно, теперь звери боялись попасться мне на глаза, но этого хватило, чтобы я отвлёкся буквально на секунду. А этот слабовольный урод прижал ствол к подбородку и…
Я успел раньше. Буквально на долю секунды, но успел. Пуля прошла сквозь плечо врага, отбросила его руку, и неудачливый самоубийца отделался только ранением. Взвыл от боли и обиды, а через несколько секунд отключился и обмяк.
— Да твою же мать! Теперь мне его ещё и тащить на своём горбу⁈ — выругавшись, я полез в овраг, но первым делом достал ножи и распорол его одежду, чтобы соорудить из рукавов жгуты.
— Иван, ты здесь? Я иду! — раздался издали крик Сани.
— Отлично. Сюда! — позвал я, встал в полный рост и, включив подсветку на сотовом, помахал им как фонарём. Вот тоже, нет привычки… Вместо того чтобы шарашиться по лесу в темноте, мог бы использовать фонарик. Но нет, в процессе не догадался, а теперь уже поздно.
— Живой… — с облегчением выдохнул одногруппник, и тут же получил камнем в плечо. — Ай! А ну, пошли прочь! Прочь я сказал!
— Толку-то, — усмехнулся я, а затем создал знак, сметая кусты вместе с макаками. Жаль расстояние Толчка небольшое, иначе ему можно было бы придумать десятки применений. — Это их на время отпугнёт. Хватай с левой стороны, я с правой. Мне ещё ствол держать.
— У него всё же было оружие, — хмыкнул Саня, видя, как я прячу пистолет.
— Ага, этот придурок чуть не самоубился, но у него ещё есть шанс, если мы его не зашьём до того, как он от кровопотери копыта отбросит, — сказал я, проверяя, что жгуты достаточно крепко сидят. Затем перекинул его правую руку через шею, чтобы было удобней. — И, взяли…
Тащить здорового мужика по лесу — не слишком удобное занятие, даже если освещаешь себе путь фонариком в сотовом. Из плюсов — при первом же приближении луча света обезьяны ретировались, прячась в листве и по кустам. Из минусов — прогулка по корням, вывороченным стволам и ухабам не самое приятное, даже если видишь, куда идёшь. А потом мы вышли к лаборатории, и тут такое началось…
— Вы! Вы вандалы! Убийцы! Чудовища! — чуть ли не с кулаками набросилась на нас Марина. — Скольких питомцев вы убили⁈ Десятки! А покалечили сотни! Вы монстры! Настоящие…
— Тихо! — рявкнул я, так что женщина даже отшатнулась. — Отставить истерику, иначе мне придётся её заканчивать грубо. Ваш сотрудник причастен к гибели людей. А ваши любимые питомцы меня чуть на куски не порвали.
— Они просто животные. Невинные и безгрешные, — трясущимися руками, сняв очки, проговорил профессор. — Они ни в чём не виноваты. Наоборот, защищали одного из своих друзей и сородичей.
— Верно. Всякое животное невинно. Даже тигр-людоед, — не поддаваясь на провокацию, ответил я. — По этой логике я тоже совершенно чист, преследуя свою добычу. К слову, если вы не потрудитесь оказать ему первую медицинскую помощь, он умрёт. И это будет полностью ваша вина.
— Что? Вы в своём уме? Это же вы его ранили? — возмутилась Марина.
— А теперь передаю его на ваше попечение. Его жизнь в ваших руках. Конечно, я могу и сам его зашить, но тогда не факт, что в тюрьме у него не разовьётся заражение крови, — ответил я и скинул тело на кушетку. — Мне нужно подогнать машину, чтобы отвезти его в город. Здесь связи нет.
— Есть, — доктор нехотя показал на телефон, висящий на стене. — Код города…
— Неважно, вряд ли сюда будут перезванивать, — отмахнулся я и, взяв трубку, начал набирать записанный в телефонной книжке сотового номер. — Говорит князь Пожарский, соедините меня с Лебедем. Спит? Отлично, тогда со старшим оперативной группы в Сочи. У меня тут свидетель, который знает, как выйти на киллеров, совершивших сегодня теракт. У вас номер высветился? Да звоните на этот, связи здесь нет.
— Прошу, отойдите и не мешайте операции, — с плохо скрываемым гневом проговорил профессор, оттесняя от кушетки Саню.
— Отойди от него, князь, — махнул я. — Только убедись, что его здоровые руку и ногу пристёгнут ремнями. Заодно они пригодятся.
— Что сказали? — спросил одногруппник, сев рядом со мной.
— Оперативная группа прибудет в течение часа, так что чаёвничаем. Можешь вздремнуть пока. Вряд ли занятия отменят из-за происходящего, — ответил я и задумался о последствиях. — А мне ещё пару звонков нужно сделать…
Первым делом я позвонил Ане на сотовый, с трудом отбившись от переживающей девушки. Рассказал, что у меня всё в порядке, мелкая царапина на голове, не больше. Она мне не очень-то поверила, но немного успокоилась, и мне этого было достаточно. Вторым позвонил Петру Алексеевичу, предупредил, что на первые пары завтра могу опоздать, потому что… потому что нахожусь в далёком пригороде.
Капдва воспринял информацию пофигистически-стойко, поблагодарил за предупреждение и добавил, что скорее всего в этой четверти экзамен по праву будет проходить зачётом по результатам средних оценок. Вспомнив, как досталось преподавателю, я поинтересовался, как он. Услышал ответ и м мрачно положил трубку.
— В чём дело? — спросил князь Серебряный.
— Филипп скончался после четырёхчасовой операции. Не приходя в сознание… — ответил я и выругался сквозь зубы.
— Вот твари! А ты этого ещё собрался спасать! — Саня вскочил, но я успел поймать его за плечо.
— Не надо. Он должен жить, чтобы мы сумели добраться до настоящего виновника. Препод вообще ни при чём, скорее всего, просто попался под горячую руку. Целью киллеров были мы с тобой.
— Скорее уж ты, — дёрнув плечом и высвобождаясь из моей хватки, ответил одногруппник. — Это тебя уже несколько раз пытались прикончить. И я ни за что не поверю, что дело в телефонах.
— И правильно. Дело в порте, — спокойно ответил я. — И в наркотиках, которые через него планировали перевозить.
— Что? Каких наркотиках? — ошарашенно проговорил Саня. — Ты о чём вообще, Вань?
— А ты сам подумай. Неужели ты считаешь, что они планировали перевозить чулки и телефоны? — хмыкнул я. — Почему там были бандиты и террористы? Что они собирались делить? Зачем это Житову и его покровителям?
— Да нет. Не может быть… — помотал головой парень. — Ты гонишь!
— Подумай. Иногда это полезно, — повторил я, и поджавший губы Саня выбежал на улицу. Я же сел рядом с телефоном, так чтобы контролировать и лабораторию, и вход. Не хватало ещё, чтобы сюда явились лысые и закончили дело, избавляясь от свидетелей.
Незаметно для себя чуть задремал, но контроль не ослаблял. Одна из привычек, выработанная за годы осады в мире-крепости, помогала продержаться неделю без нормального сна. Правда, потом проваливался на сутки, а то и двое… Зато жизнь она мне спасала неоднократно.
Саня вернулся минут через тридцать, весь взъерошенный и злой. Ничего мне говорить не стал, просто сел рядом, нахохлившись и сложив руки на груди. Я тоже не горел желанием ему всё разжёвывать по второму разу. А ещё через полчаса операция была закончена и Владлена туго перевязали белыми стерильными бинтами.
— Жить будет? — спросил я, когда профессор подошёл к умывальнику. — Когда очнётся?
— Он потерял много крови, так что на вопросы в ближайшее время ответить не сможет, — сухо сказал Филимон Иосифович. — Будить специально не советую, иначе в бреду он может признаться в чём угодно.
— Кажется, вы начали догадываться о произошедшем, — взглянув ему в глаза, произнёс я. — Возможно, у вас есть предположения, где бы он мог повторить ваши исследования.
— Нигде, — поджав губы, сказал учёный. — Наше оборудование уникально.
— Хотите сказать, что он возил боевиков сюда? Готовил здесь террористов?
— Нет! Этого не было и не могло быть! О чём вы говорите, это же просто бред! — запричитала Мария, а вот по взгляду профессора я понял, что у него есть схожие мысли.
— Поделитесь вашими догадками?
— Он не мог повторить наши исследования, но мог воспользоваться их частью. По стимуляции коры головного мозга с помощью направленного излучения, — решившись, ответил учёный. — Это вредно, наши испытуемые жили не дольше трёх лет. Но на фоне стимуляции у них существенно обострилось восприятие, улучшилась мыслительная активность. Поднялся средний уровень айкью.
— На счёт айкью не уверен, но соображали они быстро и работали слаженно. Но я спросил не об этом, — напомнил я. — Владлен проводил опыты на людях, что, безусловно, аморально. Но где именно он это делал? Вы упоминали, что не совершали ничего подобного на территории России, и я даже готов вам поверить.
— В Абхазии. В старой лаборатории под Сухумом, — нехотя ответил Филимон Иосифович. — Мы использовали её исключительно для благих целей, для лечения душевнобольных, воссоединения родственников с теми, кто потерял рассудок. Дарили надежду родителям на нормальную жизнь для их детей.
— А в то время, когда свои изыскания вы проводили здесь, он ездил в Абхазию и готовил террористов. Нигде не ошибся?
— Вы ошибаетесь в самой формулировке вопроса. Так или иначе, мне об этом ничего не известно. Когда Владлен проснётся, он сам ответит на ваши вопросы, — сказал насупившийся учёный. — Возможно, он совершил ошибку, но мы здесь занимаемся спасением тысяч и миллионов жизней через исследования приматов, вакцин, вирусов… питомник не должен пострадать из-за одного оступившегося.