— И решили мою добычу распродать с молотка?
— А разве ты участвовал в том кровавом побоище? Формально там даже гражданских положили. Хотя по факту просто некоторые оказались слишком скользкими и на них не нашлось прямых доказательств. Но если по букве закона…
— Да нет, меня всё устраивает, — усмехнулся я. — Ну почти.
— Ну давай, не стесняйся, ещё ты мне выскажи, — сдвинув брови, проговорил Комаровский. — Что работаем не так, что права не соблюдаем.
— Да плевать мне. Честно. А вот парней жалко.
— Ты даже не представляешь как, — сжав правый кулак, проговорил командир. — Знал бы я, кто нам засаду устроил, я бы его голыми руками…
— Тут я вам даже помочь могу. Правда, не сильно, но так уж вышло, — я достал из рюкзака собранные документы и бросил папку перед Комаровским.
— Что это?
— Сведения, доказательства, фотографии, карточки пациентов. Пришлось помотаться, но я выяснил, что за центром исследований уже несколько лет стоит один меценат, регулярно жертвовавший крупные суммы. Вышел на него через пациента, регулярно проходившего в Адлере лечение. К слову, этот пациент пытался меня убить из гранатомёта, но сейчас это не принципиально. Большая часть средств уходила совсем не на лечение, а на лагеря и подготовку смертников.
— То, о чём ты говоришь, — это терроризм, — как можно спокойнее произнёс Комаровский, хотя я и видел, каких трудов ему стоило сдержаться.
— А ему пофиг. Ни вы, ни я ему всё равно обвинения не предъявим, — ответил я, постучав пальцем по одному из документов. — Вот эта фирма оплачивала билеты пациентам. Вот она же покупала медикаменты. А вот оплачивала продукты и вакцинацию. Деятельность для неё совершенно непрофильная. Вообще, они телекоммуникациями занимаются. Ну а владелец у неё… догадаетесь?
— Граф Баранов-Тараканов, замминистра энергетики и инноваций, — прикрыв глаза, проговорил Комаровский. — Вот же ушлёпок рыжий.
— Именно, — кивнул я отстраняясь. — Ну как, сможете его взять?
— Да никогда в жизни. Он из приближённых первого президента. Неприкасаемый, — мрачно ответил мужчина. — Вот же гадство, то есть из-за этого урода парни пострадали, а он сухим из воды выйдет.
— Нет, не думаю. Думаю, после того, как разработки ушли конторским, он даже какую-нибудь государственную награду получит. За вклад в развитие фармакологии, меценатство и всё в таком духе.
— Дрянь!.. — Комаровский с шипением, сквозь зубы, втянул воздух и тяжело выдохнул. — Жаль. Теперь их не достать.
— Может, да, а может, и нет, — усмехнувшись проговорил я.
— Никто так высоко не прыгнет, — покачал головой командир. — Даже если его поймают на том, что он миллиард разбазарит, всё равно ничего ему не сделают. А уж нас точно на пушечный выстрел к нему не подпустят.
— А на ракетный? Он завтра летит на малую родину, в Израиль. И как раз мимо нас. Если вдруг что…
— Нет. Он если и полетит, то это будет в нескольких сотнях километров от Сочи, над Чёрным морем. Наши ракеты его не достанут сто процентов, — отмахнулся Комаровский. — А даже если будет шанс, никто из наших на это не пойдёт, нас самих потом закатают в асфальт, причём официально и под сотни камер. Чтобы остальные неприкасаемые не чувствовали себя уязвлёнными.
— А если по-другому? Допустим, он приземлится в аэропорту Сочи. Скажем, минут на пять, больше не надо.
— Ты совсем безбашенный? — уставился на меня Комаровский. — Хотя да, кому я это говорю, кровавому беспредельщику. Тебя уже Мясником величают. Фамилию Пожарский ты в этот раз не оправдал.
— Ну блин, извините, — пробормотал я, чуть смутившись. — Там гостиница была, куча гражданских, как-то…
— Ты чего оправдываешься⁈ Думаешь, я за то, чтобы ты тут бойни устраивал? Нет же! — ошарашенно сказал мужчина. — Ладно, отставить. Ну вот сядет самолёт в Сочи. Дальше-то что? Ты собираешься туда наведаться и убить графа? Одного из первых лиц государства? Ты уж извини, но на такое никто глаза закрывать не станет. Это не бандит какой-то. Не криминальный авторитет. Хотя по мне так разница небольшая.
— Слушайте, сумеете посадить его самолёт в Сочи, и я всё остальное сделаю. Договорились? Обещаю — никаких взрывов. Даже следа моего там не будет.
— И у остальных неприкасаемых не возникнет вопросов? Уверен?
— Наоборот, у них будет тьма вопросов, но ни одного внятного ответа, — широко улыбнувшись, ответил я.
— Ладно. Чёрт с тобой. Ничего не обещаю, но, если что, будь на связи, — пробарабанив пальцами по столу, решился Комаровский. — Завтра…
— А машину? — напомнил я, и мужчина ударил себя по лбу.
— Точно, машина же. Тысячу баксов и выбирай любую.
— Отлично, — я достал из внутреннего кармана свёрнутую пополам пачку и быстро отсчитал нужную сумму. — Документы?
— Как выберешь — получишь. Хотя, мне даже интересно, что тебе приглянется, — решительно поднявшись с кресла, сказал Комаровский. Мы вместе спустились во внутренний двор, где рядком стояли десяток новеньких, блестящих машин.
Все дорогие, сразу видно. Все с историей. Несколько кабриолетов, седанов бизнес-класса, один микроавтобус. Но мой взгляд зацепился за неказистую угловатую колымагу.
— Беру гелик, — кивнул я на чёрный внедорожник.
— Уверен? Он жрёт как не в себя, медленный…
— Да, уверен. Слышал, что эта машина с репутацией, пусть оправдывает, — бодро ответил я. — Как говорил мне подручный одного грузина, обычному человеку такая машина не нужна. А мне в самый раз, чтобы лишних вопросов не возникало, и проблем на дорогах.
— Я бы сказал, что такая машина, наоборот, неприятности будет притягивать, но дело твоё, — пожал плечами Комаровский. — Как говорится — хозяин-барин. В нашем случае боярин. Осталось только номера подобрать.
— У меня остались семёрки с прошлой машины, — тут же ответил я.
— А они на тебя были оформлены? ГИБДД проходил? Нет же. Так что оформлять будем отдельно. Но за небольшую плату, не мне, если что, парням в канцелярию, я тебе могу оформить трёхзначный чёрный номер. Военный. Будет у тебя не просто гелик, а настоящий БТР, по документам.
— Согласен! — не раздумывая ответил я. — Чёрные семёрки. По рукам.
Глава 24
Глава не последняя. Ещё будет эпилог. Приятного чтения!
— Странное ты выбрал место для предновогодних прогулок, — сказала Аня, рассматривая вольер с шимпанзе, которые украшали ёлку пластиковыми шарами.
— Не нравится?
— Что ты, просто думала мы по магазинам и в кроватку, а это… экзотика. Пальмы, обезьяны. Да ещё и наряжающие ёлку. Интересно, их сдали из цирка?
— Думаю, они просто копируют поведение людей, которые о них заботятся, — ответил я, показав на большую ель между вольерами. Живую, между прочим, растущую прямо из клумбы. Или, скорее, клумбу вокруг неё организовали. В этот момент на территорию заповедника заехала фура, и водитель выглянул из окна.
— Я по вашим колдоёбинам еле заехал! — недовольно крикнул он. — Куда бананы разгружать?
— Прямо здесь высыпай, под ёлку, — махнул я, и водитель, пожав плечами, нажал на кнопку выброса. Кузов накренился, и поток бананов не первой свежести завалил поляну перед зданием администрации.
— Это ты после того, как зверюшку себе подобрал, решил ещё и питомник спонсировать? Кстати, где она?
— Где-то в Адлере, гуляет, — усмехнулся я, видя, как обезьяны собрались у вольеров, таращась на груду фруктов. — Гаврила, сторожишь и отвечаешь головой!
С уханьем самая здоровенная из выживших горилл перепрыгнула через забор, и Аня от испуга ойкнула и прижалась ко мне. Но обезьяна спокойно прошла мимо и уселась охранять кучу, сев к ней спиной.
— Сожрёшь, я пойму, будешь отвечать. Понятно? — спросил я, и горилла оскалилась, а, затем постучав себя в грудь, опустила голову. Остальные обезьяны спрыгнули с сетчатой проволоки и вернулись к своим делам.
— Они что, нас понимают? — ошарашенно спросила девушка.
— Их хорошо выдрессировали. Ну и сама же видишь, некоторые из них цирковые, на пенсии, — уклончиво, с улыбкой ответил я и приобнял Аню. Она прижалась ко мне всем телом, но продолжала с опаской смотреть на гориллу, сидящую неподалёку.
— Я, пожалуй, нагулялась. Поедем домой?
— Да, пожалуй. Только заедем в аэропортовский дьюти-фри. Сможешь купить отцу в подарок коньяк, — предложил я, и девушка благодарно улыбнулась. До стоянки мы шли в обнимку, где загрузились в новый чёрный гелик с номерами 0777СА. Точнее, уже не новый, но блестящий и отполированный. Несмотря на раздолбанную дорогу, дождей не было несколько дней, а снега в этих местах не видели с прошлого года.
Плюс семнадцать тридцать первого декабря. Я, кажется, никогда к этому не привыкну. Хоть и чертовски приятно пробежаться утром по берегу моря в одной футболке и шортах. Но были у этого и обратные стороны. Население курортного города, привыкшее к постоянной тёплой погоде, обленившееся при этом и наглое. Потому что у отдыхающих нет и не будет выбора. А недовольные? Ну сегодня одни, завтра они уедут, приедут другие. Репутация? Да кому она нафиг нужна? Главное — урвать здесь и сейчас.
— Машина, конечно, шикарная, — проговорила Аня, проведя по кожаному подлокотнику ладонью. — Но меня беспокоит наш бюджет.
— Наш? — с улыбкой спросил я. — Уже?
— Я имела в виду «ЦарьФона», — чуть смутившись, ответила Аня. — Машина же дорогущая, у нас, конечно, денег много, но это оборотные средства. Я спрашиваю, как коммерческий директор, а не твоя девушка.
— Можешь за это не волноваться, машину я купил за свои деньги, из кассы ничего не доставал. И купил по очень выгодной цене, — успокоил я подругу, не став вдаваться в подробности. Двигатель заурчал, плавно потянув машину вперёд.
Хотя учитывая исходную цену и разгоняемую репутацию, я рассчитывал на несколько другой уровень комфорта. А получил медленный, жрущий в три горла, неустойчивый внедорожник. Угловатый и не сильно красивый. Харизма — да, этого у него было с лихвой. Не отнять. Люди оглядывались на него, рассматривали на стоянках, а когда видели меня за рулём, удивлялись. Слишком молодо выглядел.