- Что ты намерен делать дальше, милый?
- Для начала накормить её. И приодеть. Мэг, в моей сорочке она смотрится ужасно. У тебя не найдётся для неё какого-нибудь старого платья? Я пригляжу за беконом... Вы, женщины, легче между собой поладите.
Супруге доктора Крауча ничего не нужно было повторять дважды или долго объяснять. Дочь профессора филологии, выросшая среди книг и учёных мужей, Мэг сочетала в себе не только острый ум и прекрасное воспитание, но и редкую красоту, которой могли похвастаться лишь представительницы древних фамилий, лёгкую руку и тонкий вкус художницы. Дважды в неделю Мэг посещала в университете отцовские лекции по истории искусства. Натаниэль частенько ворчал, что место женщины в семье, но тут же умолкал, стоило Мэг напомнить, что семья - это не только муж с женой, но и дети. Не получалось детей у четы Краучей.
"А может, оставить девчонку пока у нас?" - подумал Натан, выкладывая на тарелку с золотистой каймой ломтики бекона. Подумал - и тут же отогнал эту мысль. Девочка - это не собака и не кошка, не так всё просто. Сперва надо рассказать полиции, а уж дальше им решать судьбу Джинни.
В коридоре зазвучали бодрые шаги, и Мэг впорхнула в кухню, сияя, как утренняя заря.
- Натан, я решила! - сообщила она. - Никакой полиции! Джинни поживёт у нас до тех пор, пока к ней не вернётся память. Я как раз думала подыскать нам горничную.
- Милая, всё бы хорошо, но... Вмешательство полиции необходимо. Нельзя оставить безнаказанным тех, кто так обошёлся с Джинни. И потом наверняка её ищет родня.
Мэг решительно покачала головой.
- Дорогой, подумай сам. Если девочка ничего не помнит, как можно кого-то найти? О чём она сможет рассказать констеблю? Ты увидел на её теле хоть какие-то повреждения?
- Не увидел, - буркнул Натан, не в силах противостоять женской логике.
- А если Джинни ищет родня, то мы узнаем это из свежих газет. Майкл поможет.
Натаниэль вздохнул и внимательно посмотрел на жену. Мэгги была настроена решительно и лучилась радостью. И возразить ей было нечего.
- Пусть поживёт, пока не окрепнет. Не могу ж я выставить на улицу заморенного голодом ребёнка, - сказал он, делая вид, что страшно сердится и это решение принимает путём большого одолжения.
На самом деле он тоже был рад такому повороту событий.
- Почему ты не ешь? - нарушила тишину Мэгги.
Джинни вздрогнула и оторвалась от созерцания пейзажа за окном. Неуверенно взяла ложку, опустила её в тарелку с традиционной для англичан утренней кашей и снова поникла.
- Поешь, - мягко сказал Натан. - Тебе надо есть, чтобы поправиться. Давай, понемножку.
Девочка поёрзала на стуле, потрогала рюшку на рукаве платья. Платье Мэг купила себе позапрошлым летом, поддавшись на уговоры кузины, но носить так и не стала. "Оно слишком короткое. Не хочу прослыть легкомысленной", - объяснила она мужу. Джинни в одежде с чужого плеча смотрелась крайне нелепо. Рукава пришлось закатать, а над поясом сделать солидный напуск, иначе девочка наступала себе на подол. Натан, увидев в гостиной такое чучело, с трудом удержался от вздоха. Худоба Джинни, подчёркнутая пышными рукавами и юбкой, выглядела чудовищно.
Ложка с кашей медленно поднялась к тонким губам и застыла. Джинни посмотрела на Краучей умоляюще.
- Ты не хочешь кашу? Может, съешь булку с беконом? - заботливо спросила Мэгги.
- Я не могу. Мне попить бы...
- Чай, молоко?
- Мэг, давай я согрею эля. Может, проснётся аппетит? - предложил Натан.
После первого же глотка девочка зашлась в кашле, из глаз брызнули слёзы. Мэгги бросила на мужа сердитый взгляд и быстро сбегала в кухню за водой. В принесённую кружку Джинни вцепилась обеими руками. Пила торопливо и жадно, захлёбываясь и вздрагивая при каждом глотке. Натан наблюдал за ней и хмурился.
- Ещё? - спросил он, когда кружка опустела.
Джинни кивнула, довольно сверкая глазами.
- А можно как вчера? - попросила она. - Сладкое...
В итоге первый завтрак Джинни в доме Краучей составил две чашки сладкого чая и кружку воды. Как ни пытались доктор с супругой убедить её поесть, к каше упрямица так и не притронулась.
К полудню Натаниэль собрал свой докторский чемоданчик и ушёл проведать пациентов. Мэгги и Джинни остались вдвоём. Девочка улеглась на кушетку в кабинете, завернувшись в плед. Мэг походила по дому, вытерла пыль с мебели, посмотрела, что можно приготовить на ужин. Она хмурилась, замирала, глубоко задумавшись. Что-то не давало ей покоя, точило червячком изнутри. Нет, не что-то: Джинни.
- Милая, ты не спишь? - приоткрыв дверь кабинета, спросила Мэгги.
- Нет, миссис Крауч. Я просто лежу, - тихо отозвалась девочка.
Женщина вошла, прикрыв за собой дверь, села в кресло рядом с кушеткой.
- Я хотела поговорить с тобой.
- Конечно, миссис Крауч.
- Мы с Натаниэлем хотели предложить тебе остаться у нас. Пока ты болеешь... и дольше.
- Я не болею, - Джинни села на кушетке, свесив тощие ноги. - Я высохла.
- Ну, это ты так называешь, - уклончиво сказала Мэг. - Скажи, ты помнишь хоть что-то о себе? У тебя есть семья, дом?
- Я всё уже сказала доктору Краучу, - бесцветно ответила она, глядя в пол.
- Мне подумалось, что есть на свете вещи, о которых женщинам лучше разговаривать без мужчин. Потому и спросила.
Мэг смотрела на неё пристально. Пыталась понять, действительно ли странная девчонка ничего не помнит, или боится говорить с ней.
- Пойми, милая, пока ты здесь, тебе нечего бояться, - проговорила она мягко. - Я лишь думаю о том, как разыскать твою семью и твой дом.
Джинни оторвалась от созерцания паркета и взглянула Мэг в лицо. В тёмных глазах не было ничего. Ни страха, ни горя, ни боли. Пустой взгляд человека, чья память - чистый лист.
- Миссис Крауч... Боюсь, не у всех в этом мире есть семья и дом.
"Странный ответ, - подумала Мэгги. - Но стоит ли донимать её вопросами о том, что она не помнит или не хочет вспоминать?"
Она сдержанно улыбнулась, поправила край пледа, свесившийся с кушетки.
- Хорошо, милая. Ты умеешь читать?
Джинни наморщила лоб, задумавшись.
- Кажется, да.
- Знаешь счёт?
Тонкие пальцы рук шевельнулись.
- Один, два... три...
- Хорошо. Что ты любишь, Джинни?
На этот раз задумчивость слишком затянулась. Мэгги решила не мучить девчонку.
- Пойдём, я покажу тебе дом?
На скрипучей лестнице между этажами Джинни застыла, как вкопанная. Встала, опираясь спиной на массивные перила и задрав голову вверх.
- Что такое, милая? - забеспокоилась Мэг.
- Листья, - ответила девочка.
Долгой зимой, когда нечем было себя занять, Мэгги решила украсить холл и стену вдоль лестницы собственными рисунками. Сперва рисовала акварели, затем вырезала их и бережно наклеивала на скучные бежевые обои. В доме Краучей царили все четыре времени года: в коридорах - осенний листопад, спальня утопала в летних розах, интерьер гостиной украшала весенняя зелень и птицы, а столовая была украшена узоров из рождественской пуанцеттии, омелы и остролиста.
- Клён, - шептала Джинни. - Ясень, дуб, вяз, тёрн...
Мэг казалось, что девочка перечисляет имена старых друзей, а не узнаёт нарисованные листья.
- Тебе нравится?
- О, миссис Крауч! У человека, создавшего эти рисунки, дар! - лицо Джинни озаряло такое восхищение, что можно было ничего не говорить. - Они живые. Они настоящие!
Женщина отвернулась, пряча улыбку. Странно, но розы и весенние нежные ирисы не вызвали у Джинни такого восторга. Она разбирается в живописи?
- Я могу дать тебе краски и бумагу. Хочешь порисовать?
- Нет-нет. Я умею только кошек. Можно мне просто любоваться?
- Конечно, милая. Идём дальше, я покажу тебе твою комнату и оранжерею.
Они спустились на первый этаж, и Мэг продолжила рассказ о доме:
- Здесь арендует помещение кондитер мистер Прайс, вход в его магазин с улицы. Ты любишь сладости, Джинни?
Девочка неопределённо повела плечами, выглянула в холл.
- Да, там выход. Но не думаю, что тебе сейчас надо на улицу. Ты должна поправиться и окрепнуть. Иди сюда, милая.
Рассматривая стены, отделанные деревянными панелями, высокие потолки и узорчатый паркет под ногами, девочка медленно проследовала за хозяйкой дома. Щёлкнул, поворачиваясь в замочной скважине, бронзовый ключ, и Мэгги отворила дверь под лестницей.
- Входи. Вот тут ты будешь жить.
Комната была маленькой, но тёплой и довольно уютно обставленной. Аккуратно застеленная кровать, комод с круглым зеркалом в резной раме, старый платяной шкаф, столик на гнутых ножках, два стула. В углу за шкафом - низенькая скамеечка, таз и кувшин для умывания. Обрамлённое нежно-сиреневыми занавесками окно выходило на задний двор.
Джинни нерешительно переступила порог, потрогала висящее на спинке кровати жаккардовое полотенце. Мэг молча наблюдала за ней, присев на стул у окна. Девочка прошлась по комнате, бережно касаясь ладонью нехитрой мебели и едва заметно улыбаясь.
- Миссис Крауч, я действительно могу остаться у вас? - спросила она, глядя на Мэгги со смесью восторга и недоверия.
- Если ты сама хочешь. Мне не хватает компании, Джинни, скучно, - честно ответила женщина. - Да и тебе некуда идти.
Взгляд девочки потеплел, уголки рта поползли вверх.
- Я постараюсь оказаться полезной, миссис Крауч!
- Замечательно. Ты приляжешь отдохнуть или показать тебе ещё наш домашний садик?
Дети так не радуются рождественским подаркам, как обрадовалась Джинни упоминанию о саде:
- Пожалуйста, миссис Крауч! Я совсем не устала, во мне много сил! Можно мне увидеть его?
Мэг только руками развела. С трудом верится, что это тощее существо ночью едва дышало. Вон, как скачет вверх по лестнице.
- Джинни, вход через кабинет мистера Крауча! Левая дверь! Не правая - ле-ва-я! - и хозяйка дома поспешила за ней.
Идея переделать одну из комнат в оранжерею пришла Натаниэлю. Он всё мечтал собрать в одном месте растения, необходимые для создания настоек, порошков, мазей и прочих лекарственных премудростей. Сперва под задумку был отведён садик на заднем дворе, но из-за того, что солнце попадало туда лишь в послеобеденное время, растениям приходилось недостаточно комфортно. И тогда решено было обустроить под домашний сад большую комнату с окнами на восток, которую Мэгги использовала в качестве мастерской художника.