— И он приобрел его еще в шестидесятые, так что это не может быть тем сосудом, который ты видел.
Брэнд поднял темную бровь:
— И коллекционер добровольно расстался с тем, что, должно быть, было венцом его коллекции?
Брэнду обязательно нужно доказывать, что здесь замешано мошенничество? Или он просто пытался вывести ее из себя?
Тем же сладким голосом Клеа ответила:
— Он старый друг отца. У него нет детей, а его наследники не интересуются древним искусством. Нам очень повезло, что мы смогли приобрести некоторые части его коллекции.
Брэнд был явно удивлен:
— А есть что-то еще?
— О да! — Клеа распирало от гордости. — Но они все еще регистрируются — Алан проверяет происхождение каждого предмета. Но то, что наш коллекционер сделал большинство своих приобретений до семидесятых годов, облегчило задачу. Некоторое время они не войдут в экспозицию — реставрация занимает много времени. Но мы покажем один из наиболее впечатляющих экспонатов на Фестивале Музейной мили.
Солнечный свет, играющий на лице Брэнда, не смог смягчить его напряженное выражение.
Неужели он действительно сомневается в профессиональной чести музея? В Клеа начало закипать настоящее раздражение.
— И просто чтобы убедить тебя, скажу: Алан связался с музеем в Багдаде и удостоверился — сосуд Инанны не был украден. Его нет в списках пропавших артефактов.
Брэнд повернулся, и их глаза встретились.
— Я бы сделал то же самое. Но это не подтверждает, будто его не могли украсть. Возможно, пропажу еще не зафиксировали.
Под взглядом его синих, как океан, глаз дальнейшие слова застыли на ее губах.
Связь между ними была страстной и первобытной. Клеа забыла о его подозрениях насчет сосуда, о его недоверии. Цвет его глаз затмил весь мир. Все было именно так, как после их первой встречи…
Нет. Клеа моргнула, рассеивая чары, и прерывисто вздохнула. Запустив руку в волосы, она убрала их с разгоряченного лица.
Она не хочет этого…
Глаза Брэнда сузились, и он поймал ее за руку. Когда его большой палец коснулся бледного следа от обручального кольца, она ощутила всплеск эмоций.
— Ты не носишь обручальное кольцо.
— Я его сняла.
Что-то промелькнуло в глубине великолепных глаз, чувство, заставившее ее сердце сжаться.
— Почему?
За пределами галереи послышался возрастающий шум голосов, и ее взгляд метнулся в сторону открытых двойных дверей на противоположной стороне зала. Один из экскурсоводов завел группу туристов в галерею. Клеа услышала пару слов на японском.
Мысленно благодаря посетителей за предоставленную ей передышку, она сказала:
— Слушай, здесь не место для разговора!
Брэнд не двинулся, только повторил уже более настойчиво:
— Почему?
Клеа бросила обеспокоенный взгляд на дверь. Несколько туристов с любопытством уставились на них. Клеа могла только представить, как они с Брэндом смотрятся со стороны. Мужчина и женщина, стоящие так близко друг к другу, он держит ее руки…
Ее щеки залились румянцем.
— Мы устраиваем представление.
Она высвободила руку из его хватки и выбежала из галереи, словно сам дьявол гнался за ней по пятам.
Брэнд показался на пороге ее кабинета, мрачный и задумчивый.
Возможно, действительно пришел сам дьявол…
Клеа выкинула из головы эту картину и сделала глубокий вдох. Ее реакция на взгляд Брэнда, прикосновение его руки к безымянному пальцу потрясли ее. Влечение, которое она к нему испытывала, казалось, стало еще сильнее.
Да что с ней происходит?
Он бросил ее ради другой женщины! Как ее вообще мог привлекать такой человек? Безумие. Но выход есть. Выход, который навсегда отдалит их друг от друга.
Сможет ли она это сделать? Сможет ли сжечь мосты навсегда?
Клеа судорожно вздохнула. Затем напомнила себе: Брэнд не был готов выслушать ее, когда она хотела поговорить. Так же как он не был готов дать объяснения, когда она чуть ли не умоляла его.
Брэнд больше не любит ее.
Сейчас она должна думать о самосохранении. Теперь она должна заботиться о себе и о ребенке.
— Я сняла кольцо, потому что… — Она сглотнула.
Какая-то мысль шевельнулась в глубине ее сознания. Она прогнала тревожное чувство и сконцентрировалась на Брэнде. Их прекрасный брак оказался всего лишь миражом.
— Прошлый вечер был не просто открытием выставки.
Брэнд замер. Солнечные лучи падали на его скулы, подчеркивая острые черты, но они не смогли разогнать тени, залегшие в уголках его рта. Клеа поежилась. Никакой любви. Только тьма.
— Гарри сделал мне предложение и…
— Нет! — вырвалось у него.
Она выставила вперед руки, словно держа его на расстоянии — несмотря на то что он даже не двинулся с места. Казалось, он словно прирос к ковру. В спешке Клеа добавила:
— И я сказала «да». — Клеа подняла подбородок, и их взгляды схлестнулись. — Ребенку нужен отец.
Мысленно она извинилась перед Гарри за свою трусость. Но так будет проще. Брэнд уже сделал свой вывод: это ребенок Гарри. И она не хочет, чтобы он возвращался… Только не этот настороженный незнакомец с холодным взглядом.
— Ты не можешь выйти за Холл-Льюиса… Ты замужем за мной.
— Нет. Ты мертвый.
— Прости, что? — Брэнд неслышно подошел ближе. — Я очень даже живой.
Клеа попятилась к двери, когда Брэнд загородил солнце.
— Но не юридически — тебя признали мертвым.
— Что?!
— Ты мертвый, Брэнд. Насколько всем известно, я вдова.
Брэнд скривился:
— Это полная чушь. Я здесь… живой… и ты все еще моя жена.
Он замолчал, и Клеа заметила, как он связывает все воедино.
— Признали мертвым… — протянул он неторопливо. — Вот почему мои счета были заморожены.
От выражения его глаз ей стало нехорошо.
— Да, до тех пор, пока твое имущество не будет описано. Затем твое наследство будет разделено. — Она забыла сказать ему о встрече, назначенной на завтра в банке. — Брэнд…
— И ты, конечно, наследуешь все. Теперь понятно, почему ты решила признать меня мертвым.
— Брэнд, мне не нужны твои деньги! У меня есть свое наследство, у меня есть работа…
— На которую тебя устроил папочка, — усмехнулся он.
Клеа почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Его насмешка была непростительна.
— Меня никогда не волновали деньги. Связи моего отца, возможно, и помогли мне познакомиться с нужными людьми, но я получила эту работу благодаря своим заслугам. Я обязана успехом только себе. Ты не сможешь у меня это отнять. И… я назначила встречу в банке завтра утром.
— Лучше позвони юристам и аннулируй постановление суда, признающее меня мертвым! — прорычал он.
Клеа кивнула, затем сделала шаг в сторону двери.
Но Брэнд оказался быстрее. Он надвигался на нее, пока она не уперлась спиной в гладкое стекло двери.
Клеа замерла, когда он наклонился вперед. Знакомый запах окружил ее, она вдохнула его, и у нее подогнулись ноги.
С такого близкого расстояния Клеа видела гладко выбритый подбородок. Его рот был чуть приоткрыт, нижняя губа напоминала о наслаждении, которое когда-то он доставлял ей…
По ее спине пробежали мурашки, затем распределились по шее и вниз по рукам, принося волнующее ощущение, которое ей на самом деле не было нужно.
Ее сердце замерло на мгновение…
Брэнд собирался ее поцеловать?
Она затаила дыхание. Самосохранение вытеснило более сильное чувство.
Он прошептал ее имя — словно легкий ласковый ветерок коснулся ее кожи. Подавив волну дрожи, Клеа почувствовала тепло в низу живота.
Она почти ощущала его губы…
Последний раз она испытывала такое захватывающее дух возбуждение в Часовне любви в Лас-Вегасе. Но тогда было предвкушение. Была надежда. И счастье…
Тогда Клеа знала: их побег в Вегас вызовет массу проблем, но она была уверена, что отец быстро простит ее…
Сейчас большой палец Брэнда опустился на ее влажную пухлую нижнюю губу. Его прикосновение было удивительно грубым. Ее язык коснулся его кожи. Вкус соли и мускуса.
Прежний, незабытый глухой стук ее сердца зазвучал снова, и Клеа растаяла. На этот раз она лизнула его палец, очень медленно. Ее язык обвил нежную складку между большим и указательным пальцами.
У них появился второй шанс?
Все будет хорошо. Они смогут все наладить.
Его губы прижались к ее губам, и ресницы Клеа с трепетом опустились. Стекло за ее спиной было твердым и холодным, а страсть Брэнда — обжигающей. Он шевельнулся, и стон вырвался из ее груди. Поцелуй стал крепче. Ее руки медленно ползли вверх по его футболке, лаская шею.
И тут давление его губ резко прекратилось.
Клеа открыла глаза.
Брэнд отошел на расстояние вытянутой руки:
— Ладно, я лучше пойду… Ты говорила, у тебя много работы, а я мешаю. И знаешь… я поручу своим адвокатам аннулировать постановление о моей смерти. Таким образом, не буду тратить твое драгоценное время.
Какое ничтожество!
Теперь он знает, что она его хочет. Как унизительно…
Клеа сжала кулаки, стараясь не тянуться к Брэнду, пытаясь удержать его, умолять поцеловать ее — всего один раз…
Как легко он разрушил все преграды, которые она попыталась воздвигнуть! Как легко она сама забыла об Аните…
— Считай это предупреждением! — прорычал он ей на ухо.
Клеа смотрела на его широкую грудь. Под обтягивающей черной футболкой особенно отчетливо прорисовывались мускулы.
Брэнд взял ее за подбородок и приподнял лицо, заставив Клеа взглянуть ему в глаза.
— Я вовсе не мертвый. — Он окинул ее опасным взглядом. — Планируй свадьбу с другим, но ты все еще хочешь меня! Подумай об этом, потому что я не намерен думать ни о чем другом… всю ночь.
Не дав ей возможности ответить, он отпустил ее подбородок, повернулся и не спеша вышел.
В ярости закусив губу, Клеа смотрела, как уходит Брэнд. Дверь тихо закрылась, и сквозь стекло она увидела, как он свернул за угол и исчез из ее поля зрения.