Снаружи, на заборе, окружавшем небольшой дворик трактира, сидел желтый кот, прихорашивающийся при лунном свете и периодически вглядывающийся в шумное здание. Чувство тепла и удовлетворения нахлынуло на Таналасту, но тут она поняла, что думает о том, что с Рокфором, вернувшимся на своё место, деревня скоро снова станет родным домом.
Из-за этой мысли по спине Таналасты пробежал холодок, потому что она поняла, что эта мысль поднималась откуда-то из глубины её сознания и точно не была её собственной. У нее не было причин думать о Торнвиле как о доме, и уж тем более она не знала, кто такой Рокфор.
Вангердагаст прошел мимо Таналасты и ударил кулаком по барной стойке.
- Есчё кружчку, мил человек.
Эльбур осторожно посмотрела на Таналасту, и она быстро покачала головой. Что-то было не так, и последнее, что ей было нужно, это чтобы маг еще глубже погрузился на дно бочки с элем.
- Извини, старина, - сказал трактирщик. - Ты уже пропил зарплату своей племянницы за ночь.
Вангердагаст покосился на мужчину и пробормотал что-то о том, что научит его уважать старших, а затем поднял руку.
Таналаста дала ему пощечину.
- Что с тобой не так?
- Ничто из того, чего не излечил бы эль, - невнятно пробормотал Вангердагаст. Таналаста почувствовала, как ловкая рука проскользнула в карман её фартука, затем маг повернулся к Эльбуру и высыпал горсть монет на стойку. – Монеток хватит на один сшим, э?
Внутри принцессы вскипел гнев, обычно чуждый её, и она грубо толкнула мага к его столику.
- Сядь, пока не упал, дядя, - хотя она и сожалела за эту резкость, принадлежавшую явно не ей, переживание было её собственным. – Сейчас я принесу тебе кружку.
Глаза Вангердагаста расширились от грубого обращения, но он лишь выдавил из себя кривую ухмылку, которая лишь разозлила девушку, и вернулся за свой столик.
- Ты младец, племяшка.
Таналаста закатила глаза и повернулась к стойке. Пока она ждала, когда Эльбур наполнит кружку, злоба закипала в ней. Как он мог быть пьяным, когда она так нуждалась в нём – в таком состоянии он вряд ли сможет произнести заклинание, не говоря уже о том, чтобы вспомнить хоть одно. Ярость продолжала подниматься внутри принцессы, и к тому моменту, как Эльбур наполнил кружку элем, Таналаста не могла контролировать злобу, будто бы жившую в ней, но отдельно от неё. Женщина поняла, что не управляет своим телом и лишь с удивлением наблюдала, как рука взяла кружку и понесла её магу. Она почувствовала, что мило улыбается, а потом увидела, что её рука повернулась, вылив содержимое кружки на колени мага.
Глаза Вангердагаста опустились, но он продолжил спокойно сидеть, наблюдая, как мокрое пятно расползлось по его бедрам. Рука Таналасты продолжала наклоняться, пока кружка не опустела, и женщина со стуком поставила её на стол.
Она услышала, как сама спрашивает:
- Хочешь еще, дядя?
Комната разразилась смехом, и даже Вангердагаст улыбнулся.
- Думаю, нет, племянница. - Сказал он. Опьянение мага исчезло, как по щелчку пальцев, хотя он и заметил:
- Видимо, с меня хватит.
- Бред какой-то! – невнятно пробормотал Калдер, фермер с лошадиной головой, который покупал больше меда, чем пил, ибо ему доставляло удовольствие видеть Таналасту, снова и снова подходящую к нему и принимающую заказ. – Выпивка всем за мой счёт!
И вот Таналаста снова начала бегать, хотя даже будучи занятой успела заметить редкое выражение удовлетворение на лице мага, подносящего кружку с элем к лицу. Хотя она не понимала, что именно произошло, она чувствовала, что наконец-то перешагнула через какой-то невидимый порог, пересечение которого Таналастой тихо ждал Вангердагаст. Иронично было то, что принцессе казалось, что она не контролировала себя.
Причем до сих пор. Ее гнев сменился странным головокружением, которое казалось ей даже более чуждым, чем злость, кипящая в ней. Она крутилась по залу, словно танцовщица, побуждая посетителей Эльбура делать заказы и давать Таналасте две медные монеты, вместо одной. Несмотря на то, что Таналаста изо всех сил старалась вести себя прилично, Вангердагаст, похоже, не одобрял этого, хотя это и не имело для неё никакого значения. Несколько раз Таналаста пыталась сказать ему, как странно она себя чувствует и что она не может контролировать то, что делает. Каждый раз она обнаруживала, что поглаживает небритую щеку какого-нибудь фермера или целует в лоб какого-нибудь красивого молодого парня.
Другая пара кошек, Орлин и Астольфо, хотя Таналаста и не могла сказать, откуда она знает их имена, появилась на столбах забора снаружи трактира, а по освещенной лунным светом улице внезапно, Таналаста начала петь и танцевать. Посетители Эльбура хлопали в ладоши, подначивая её продолжать удвоенными чаевыми, а когда все кружки были наполнены, то женщина забралась на стойку и начала танцевать глупую джигу, которой её научила Алусейр.
Вангердагаст мгновенно вскочил на ноги и бросился вперед, чтобы сбить женщину с ног.
- Принц…ээ…писец не должен так себя вести!
Таналаста увернулась и продолжала танцевать, размахивая юбкой и поднимая ноги так высоко, как ей казалось прежде, она не может. Таналасте показалось, что её оттолкнули от собственного черепа. Зрение помутилось, а мужские голоса звучали все тише и тише. Её тело, казалось, теперь жило отдельно от разума, захваченное кем-то другим. Где-то снаружи собака взвыла на луну, затем она увидела, что Кадимус и ее собственная кобыла просунули головы в окна трактира, когда принцесса оглохла и провалилась в беспросветную тьму.
Снова Вангердагаст потянулся к Таналасте. Её ноги пнули и оттолкнули его руки, а затем носик туфли ударил мага по подбородку. Удар заставил его упасть назад, и он обнаружил, что растянулся на усыпанном осколками столе, уставившись на черноглазую каргу, принявшей облик Таналасты. Лицо принцессы, обычно задумчивое и доброе, превратилось в маску гнева и злости, а рот с виляющим языком изрыгали проклятия и обещания расправы, из-за которых жители деревни в страхе прятались под стол. Собаки царапали дверь, а кошки начали прыгать в окна, и лишь Эльбур, бросившийся из-за стойки, чтобы закрыть ставни, действовал трезво и продуманно.
Вангердагаст выругался – он думал, что наконец-то подтолкнул Таналасту к проявлению хоть какой-то силы духа, а тут оказалось, что она одержима. Он запихнул руку в один из немногих уцелевших карманов и достал кусочек шелка, начав читать заклинание паутины.
Таналаста указала на мага и скомандовала:
- Рокфор!
Большой желтый кот прыгнул со стола и вонзил все четыре когтистые лапы в руку Вангердагаста. Рука мага невольно раскрылась, разбрызгав серые нити по лестнице, а сам Придворный Маг закричал и отбросил кота.
Животное ударилось о волшебную паутину и застряло в ней, дергая покрасневшими когтями и обнажая покрасневшие клыки. Вангердагаст повернулся назад и увидел, что Таналаста выскочила за дверь, таща за собой связанного молодого фермера.
- Подожди!
Он рванул за ней, но стая рычащих собак прыгнула через Таналасту и преградила старику путь. Огромная овчарка повалила мага и схватила его за руку, начав трясти её так, словно поймала ягнёнка, отбившегося от стада. Вангердагаст шикнул от боли и выпалил какое-то мистическое слово. Зверь вскрикнул и рухнул на пол. От его выгоревшего в миг шерсти поднимался дым.
Маг мгновение лежал на полу, скрипя зубами и проклиная себя за то, что не телепортировал Таналасту обратно в Сюзейл, как только она начала странно себя вести. Зал вокруг наполнился грохотом и руганью людей, борющихся с животными, но нигде не было видно Таналасты. Он вытащил руку изо рта овчарки и встал на колени. Хотя Эльбур сумел закрыть окна и двери, собаки и кошки, успевшие проникнуть в трактир, одолевали своих бывших хозяев.
Вангердагаст оторвал от рукава кусок ткани, затем свернул получившуюся ленточку в трубку и начал читать длинное мистическое заклинание. В этот же миг из-под пола появились огромные лианы, которые начали крутиться и дергаться. Маг указал на большого сторожевого пса и повернул палец. Одна из лиан обхватила собаку, связав её задние и передние лапы и сняв её с испуганного селянина.
Вангердагаст повторил этот жест, оторвав маленькую рыжую кошку от головы фермера, а затем начал расчищать круг вокруг себя. Через несколько секунд он контролировал всю комнату – взбесившиеся животные были пойманы зарослями лиан, а клиенты, исцарапанные когтями и клыками, смотрели на мага глазами, полными замешательства. За пределами же трактира все было не так хорошо – кошки царапали двери и оконные ставни, а собаки бродили вокруг здания и выли.
Вангердагаст нашел целительное зелье, спрятанное в остатках своего плаща, вылил несколько капель на исцарапанную руку и осушил пузырёк. Кровотечение прекратилось, и раны начали затягиваться.
Калдер, заметивший это, указал на руку мага и закричал:
- Целитель!
- Маг, - поправил Вангердагаст. Он сердито посмотрел на жителей деревни и сказал:
- Скажи мне, что здесь происходит?
Мужчины неуверенно посмотрели друг на друга, пока их взгляды не сошлись на одном Эльбуре.
Трактирщик пожал плечами.
- Мы не знаем. Вот почему мы послали за священниками…
- Достаточно! - Вангердагаст вытащил перстень с печаткой из своей сумки на поясе, и протянул его к носу мужчины, показав королевского пурпурного дракона. - Теперь ответь и быстро! Женщина, которая только что вышла отсюда - наследная принцесса Таналаста Обарскир. Или, по крайней мере, была ей.
Калдер прищурился на кольцо, затем побледнел и повернулся к Эльбуру.
- Думаю, нам лучше поступить так, как говорит колдун.
Эльбур перевел взгляд с мага на остальных. Как ни странно, все мужчины смотрели в пол.
- Я не хотел ничего плохого, - начал трактирщик. - Но запах был ужасный. Сорела и ее кошки отгоняли всех моих клиентов.
- Так ты убил её?
- Не специально, - ответил за него Калдер. - Мы только хотели избавиться от ее кошек. Они заполонили весь город.