Ива отхлебнула молоко из чашки и, не доев оладьи, пошла к себе. Она открыла дверь и как будто увидела свою комнату со стороны. Стол был завален: карандаши вперемешку с фломастерами, стопка рисунков, цветной картон, наклейки. Под столом белели обрезки – это Ива вырезала узоры для письма Деду Морозу. Куклы были свалены в кучу, потому что их кроватку Ива освободила для гномов.
Ива взяла трёх оставшихся гномов и на время сунула в ворох одежды на стуле. Убирать вещи в шкаф было самым нелюбимым занятием, и Ива решила оставить его напоследок. Кукол она вернула на место: Барби рассадила за игрушечным столиком, пупсов уложила в кровать.
Ива раскладывала карандаши и фломастеры по коробкам, собирала разбросанный картон и всё думала про гномов.
– Ива! Пора собираться!.. – Мама вошла в комнату и с удивлением посмотрела на Иву. – Ты сама? Сама всё убрала? Вот умница. Спасибо, доченька!
Ива смущённо пожала плечами. В последнее время, заглядывая в комнату, мама только вздыхала и качала головой.
– Ивушка, нужно сделать кое-какие дела. Одевайся. Доедем до города. Жду тебя во дворе, я пока машину от снега очищу.
Мама улыбнулась как-то особенно тепло и вышла из комнаты. Ива наклонилась, чтобы собрать обрезки бумаги, и взвизгнула от радости. Под столом мелькнуло красное пятно. Ива протянула руку и достала гнома в красном колпаке.
– Клод! – Она прижала к себе фигурку. Ей показалось, что гном тихонько хихикнул.
– Би-бип! – послышался с улицы сигнал маминой машины.
Ива быстро натянула свитер и, сжимая в руке гнома, выбежала из комнаты.
Ива с мамой вернулись домой, когда уже стемнело. Зимний вечер укутал двор сиреневой пеленой. Папина машина стояла возле гаража. Войдя в дом, Ива, не раздеваясь, бросилась в гостиную.
– Папа! Расскажи про гномов!
– Каких гномов? – не понял он.
– Из считалки! – Ива потрясла его за рукав.
– А, считалка! Погоди-погоди, сейчас вспомню. Там были Ян, Олли, Люк… Вот, точно!
Кличут по полю: «Ау!»,
Машут колпачками.
Вышли братца отыскать —
Потерялись сами.
– Как потерялись? Насовсем?
Ива выскочила из гостиной, бросила крутку на пол и побежала к себе в комнату. Но тут же остановилась, вернулась и повесила куртку на крючок.
Влетев в комнату, она схватила шкатулку, которая стояла на подоконнике. Сердце колотилось где-то в горле. Ива глубоко вдохнула и открыла резную крышку. В шкатулке было пусто.
В кукольной кроватке тихо спали розовые пупсы. Нарядные Барби безучастно смотрели на Иву, сидя за игрушечным столом. Ива вспомнила, что спрятала гномов в ворохе вещей на стуле, и мгновенно дышать ей стало легче, но на стуле одежды не было.
Ива будто окунулась в горячую ванну. Её обдало жаром. Она рванула в гостиную.
– Папа, что это за игра? Откуда эта считалочка? Кто её придумал? – засыпала она отца вопросами.
– Кажется, было что-то ещё… Забыл. Надо же… А ведь дедушка в детстве часто мне напевал. Эх, сейчас бы эти песенки услышать. – Голос папы непривычно дрогнул.
Ива почувствовала, что вот-вот расплачется, и побежала к себе. На мгновение она застыла в дверях. Комнату было не узнать.
Всё лежало на своих местах, и даже стул, который чаще напоминал вешалку для одежды, сейчас был аккуратно задвинут под стол, потому что привычная груда вещей не мешала ему встать на положенное место. Может, Ива забыла, как сама убрала их на полку? Она посмотрела в комоде, на вешалках, несколько раз заглянула под шкаф и полезла проверить под кроватью.
– Ива! Ты что тут ищешь? – Мама вошла так внезапно, что Ива от неожиданности стукнулась головой о дно кровати.
– Мамочка, где мои вещи? У меня на стуле висели. Ты их убирала?
– Мы же с тобой целый день по делам ездили. Может, бабушка постирала. Она сегодня стиркой занималась.
– Зачем она их трогала?! – топнула ногой Ива. В это мгновение ей показалось, что она точно знает, кто во всём виноват.
Мама строго на неё посмотрела:
– Ива, ты бы очень нам помогла, если бы сама разбирала вещи. Но это за тебя делаю я или бабушка. А ей сейчас особенно трудно…
Мама замолчала. Ива представила бабушку. Как она заглядывает в комнату, проходит к окну и тихо открывает занавеску, чтобы Иву разбудил не противный будильник, а тёплое солнце. Это летом. А зимой, когда по утрам темно, она садится на край кровати и гладит Иву через одеяло. Гладит, пока та не откроет глаза.
Ива вспомнила, как по выходным на кухне пахнет блинами, которые бабушка печёт, пока все ещё спят. Она подумала о том, сколько дел успевает переделать бабушка до того, как проснётся весь дом. Как тщательно она выглаживает папины рубашки, как аккуратно складывает мамины свитера и развешивает платья Ивы на вешалки.
Ива поняла, что никогда не предлагала бабушке помочь… Ни разу не спросила, как она, с тех пор как дедушка оказался в больнице.
– Я к ба! – Ива проскользнула мимо мамы.
– Она сегодня у деда дежурит. – Мама погладила Иву по голове. – Ложись, времени уже много.
Ива побрела чистить зубы. Футболки, домашнее платье, колготки – всё, что утром горой висело на спинке стула, было аккуратно развешено на сушилке.
Ива повозила во рту зубной щёткой и, сама не зная зачем, пошла в комнату бабушки с дедушкой. На кресло, как на мягкие плечи, была накинута бабушкина шаль. У окна на узком столике стояла швейная машинка. Бабушка стала плохо видеть и давно ничего не шила, но машинка была такой же важной частью этой маленькой уютной комнаты, как кровать или кресло, и никто даже не думал её убирать. На тумбочке у кровати лежали дедушкины очки, в которых он читал. Ива часто снимала их с него и аккуратно убирала сюда, когда дедушка начинал дремать за книгой. Здесь же, на тумбочке, скопилась целая куча газет, которые выписывали специально для дедушки, потому что папа и мама читали новости в телефоне или на компьютере.
Ива поправила толстую стопку и увидела, что тумбочка приоткрыта. Брать чужие вещи без разрешения недопустимо – это железное правило Ива знала от дедушки. Он сам обязательно спрашивал, прежде чем взять что-то со стола Ивы, даже если это был простой карандаш. Но дедушка в больнице. Бабушка вернётся поздно. А Иве было необходимо разгадать секрет. Секрет загадочных гномов из старого чемодана.
Она приоткрыла дверцу пошире. На нижней полке были свалены старые письма, из-под которых торчал плотный светло-коричневый уголок. Ива потянула за него и достала старую книгу. Ива сразу поняла, что это именно книга, хотя обложкой служили листы плотного картона, которые крепко соединили толстой ниткой – такой на почте перевязывают посылки.
Сверху красивым почерком с завитками были выведены буквы: «Гномы из волшебной шкатулки».
Ива, забыв о том, что давно должна спать, что сидит в чужой комнате, что взяла вещь без спроса, начала перелистывать тонкие шелестящие страницы под картонной обложкой. Ива слышала, как стучит сердце – быстро и громко: тук-тук-тук.
На серых листах танцевали нарисованные гномы. Точно такие, как в шкатулке.
Ива пробежала глазами по знакомым считалкам и с нетерпением открыла последнюю страницу.
В наступивший Новый год
Отыскался братец Клоу.
Олли, Люк и младший Ян
прыгнули, в карман.
Зазвучали голоса:
«Нужно верить в чудеса!
Тот, кто к волшебству готов,
будет пусть всегда здоров!»
Сердце Ивы трепетало, как пружинки в таинственной шкатулке. Ей срочно нужны были исчезнувшие гномы, срочно нужен был дедушка. Ива сунула книгу на место, выключила свет и побежала проверять карманы. В халате пусто, в джинсах – ничего. В пуховике обнаружилась горсть пшена – на прогулке с дедушкой они обязательно сыпали зёрна в кормушки. Там же хранились найденный ещё осенью голыш и две монеты. Гномов не было…
– Ива!
По голосу Ива поняла, что мама сейчас в её комнате. Девочка положила камень с монетами обратно и шмыгнула в ванную.
– Ты куда пропала? – Мамины брови взлетели чёрными галками, когда она увидела Иву возле раковины.
– Зубы чищу. – Ива схватилась за щётку.
– Я сюда заходила… – Мама покачала головой. – Ложись, Ива. Пора спать.
Иве хотелось перевернуть весь дом, заглянуть в каждый уголок, но в комнатах было темно. В последнее время родители ложились рано. Иве даже казалось, что, с тех пор как дедушка попал в больницу, их семья будто погрузилась в зимнюю спячку. И она, как муми-тролль из книжки, которую они с дедушкой недавно читали, осталась совсем одна в большом доме, где никого не добудиться. Мир погружён в белое безмолвие.
Прежде чем лечь в кровать, Ива долго сидела на подоконнике. Медленно падал снег. Во дворе снова не было ни следа. Как будто никто не выходил сюда целую зиму.
Ива решила, что завтра встанет раньше бабушки и сама приготовит завтрак.
Она долго думала, что бы такого сделать, потому что блины печь Ива не умела и даже яичницу сама никогда не жарила. В конце концов она придумала намазать хлеб маслом и сделать чай с мёдом, как любит бабушка.
Грелка урчала на коленях. Ива не прогоняла её, вдвоём с кошкой было не так одиноко. Вдруг Ива вскрикнула: Грелка выпустила во сне когти. И Иву будто пронзило. Она вспомнила шапку с помпоном, серое пальто, парня, который принёс ёлку и забрал её письмо. Ива отчётливо поняла, что это устроил дедушка! Это дедушка отправил его к ним в дом, это он сделал так, чтобы к Иве пришёл Новый год.
Она поняла, что нужно было писать не Деду Морозу, а дедушке – её дедушке, самому лучшему волшебнику на свете. Сказать, как она его ждёт, как мечтает, чтобы он поправился и вернулся домой.
Ива спрыгнула с подоконника, включила настольную лампу и начала старательно выводить букву за буквой. Она писала о том, что их двор стал похож на Муми-дол, занесённый снегом, о том, что даже Зефир не высовывается из будки, о том, что дома без дедушки невыносимо тоскливо.