Однажды мне передали осиротевшего ягненка. Я назвала ее Эллен. Когда ее принесли, ей было всего два часа от роду, она едва успела попробовать молозиво – у ее матери не хватило бы молока сразу на двух родившихся ягнят.
У фермера, который ее принес, был очень глубокий, грубый голос. Через шесть недель он позвонил снова, и Эллен подбежала, узнав его по голосу. Несколько лет спустя был еще один случай: я ударила колено и запрыгала от боли. Эллен перестала есть и подошла ко мне, явно желая выразить сочувствие. И притронулась к пище только тогда, когда я сумела убедить ее, что мне больше не больно, хотя это не было правдой.
Подавляющее большинство сельскохозяйственных животных, которых в Великобритании выращивают по интенсивной системе, сейчас кормят едой, приготовленной из генетически модифицированных соевых бобов, и только время покажет, не приведет ли это к дополнительным проблемам.
Совокупность различных факторов привела к тому, что содержание больших стад овец стало важным с финансовой точки зрения.
Когда сотни овец содержатся все вместе, практически невозможно оценить их индивидуальные особенности. Но если вы решите присмотреться к ним поближе, вы увидите, как проявляются и развиваются их личные качества.
Поведение и здоровье всех животных зависят от качества пищи, которую они получают, и стресса, которому они подвергаются. Причем стресс может быть вызван самой пищей. Какими бы безвредными ни были химические удобрения, которые использовались при выращивании растительной пищи, или те химические смеси, что добавили к конечному продукту, рацион обычно состоит из сочетания различных видов еды. А влияние на здоровье потребления нескольких искусственных веществ в разных комбинациях все еще не до конца изучено.
Мы попытались на своей ферме создать условия, обеспечивающие всем животным свободу общения или же напротив, уединения, по их собственному выбору.
В условиях конкуренции за пищу, когда слабейшие остаются голодными, они получают дополнительный стресс, который увеличивает риск развития заболеваний. В больших стадах очень трудно лечить каждую овцу отдельно, поэтому часто бывает, что лекарства дают сразу всем животным, часто в профилактических целях. И хотя это облегчает жизнь пастуху, как правило, это увеличивает общее количество лекарств, поглощаемых каждым животным, а это является одним из факторов роста уровня резистентности к некоторым видам лекарств[3].
Туберкулез крупного рогатого скота, который, как некоторые считают, разносят барсуки, тоже стоит упомянуть, когда речь заходит о стрессе. Это приводилось в качестве доказательства в запросе Сельскохозяйственному комитету палаты общин по вопросу о барсуках и туберкулезе быков в 1999 году: «Крупный рогатый скот, содержащийся в стадах хозяйств интенсивного типа, находится в условиях, сравнимых с теми, что приводят к распространению туберкулеза в беднейших и самых перенаселенных районах мира».
Казалось бы, обыденное, повседневное существование коровы, теленка или их обоих не способно поразить воображение. Но эти реальные истории дают читателю представление о том, что происходит в жизни обычных коров, как они проводят свои дни, и доказывают, что их жизни так же наполнены и разнообразны, как и наши. И хоть большая часть дня уходит на работу (еду) для поддержания жизни, всегда можно найти время на дополнительные занятия: посидеть с ребенком друзей, собрать ежевику, побороться за дерево или клочок земли, поиграть в салочки с группой малышей или с лисой, или мирно обсудить предстоящие роды с дочерью. За всеми этими заботами и многими другими мы наблюдали годами. И эта подборка историй – хроники доселе скрытого мира.
Я постаралась изложить истории так, как они происходили в действительности. Но, конечно, нельзя отрицать авторской интерпретации поступков героев.
Я сознательно очеловечивала персонажей и использовала личные местоимения, когда говорила о коровах, потому что именно так я о них и думаю.
Тайная жизнь коров
Мы всегда гордились нашим стадом коров. Мы вскармливали их молоком, называли по именам, разговаривали с ними и радовались проявлениям их индивидуальности. Но мне было уже полных 13 лет, когда я впервые осознала, что они могут испытывать симпатии друг к другу.
В 1968 году наша ферма была молочной. У нас было стадо породистых коров айрширов. Тем летом мы арендовали три поля на крутом, нетронутом холме в четырех милях от нас и наняли грузовик, чтобы вывезти сухих коров и телок на летние пастбища. Они пробыли там три месяца, ели сочную траву, пили ледяную родниковую воду в свое удовольствие. Оставшиеся дома дойные коровы казались такими же довольными, как обычно. Когда приблизилась дата окончания срока аренды холма, мы заказали тот же грузовик и в назначенный день доставили отдыхающих домой.
Я уверена, что все жившие на ферме обратили внимание на один примечательный факт: в течение нескольких дней после того, как половины стада воссоединились, мать и дочь, Солнечный луч и Лунный луч, не отходили друг от друга. Они стояли рядом и во дворе, и на поле, как бы обсуждая события прошедших трех месяцев, без лишних эмоций. Они просто были рады тому, что им довелось снова увидеть друг друга.
Они не впали в уныние в момент расставания. Дойная корова Солнечный луч не растила и не выкармливала свою дочь. Мы даже не знали, что они способны узнать друг друга. Но эта демонстрация взаимной любви открыла нам глаза на совершенно новый мир, мир коровьей дружбы.
Несколько слов об изобретательности
Когда у Виззи, коровы породы айршир, родился второй теленок (коренастая, симпатичная, коротконогая клубнично-чалая телочка по кличке Мэг), она тут же сообщила дочери, что та – самая лучшая, и телочка тут же ей поверила. Затем наступила зима, а с ней и слякоть, и Мэг ясно дала понять, что ей не нравится, когда пачкаются в грязи ее махагонового оттенка ножки. Каким-то образом ей удалось справиться с крутым пролетом из дюжины узких каменных ступенек, которые вели к зернохранилищу. И однажды ранним морозным утром мы узрели, как она появилась на самой верхней ступеньке, зевая и оглядываясь, как бы решая, стоит ли вставать – то есть спускаться. Она прекрасно провела ночь, с комфортом, на деревянном полу зернохранилища, вдали от грязи, сквозняков и прочих неприятностей. Мы держали дверь зернохранилища открытой, потому что точно знали, что ни одна корова не сможет подняться по ступеням. Впоследствии она научила этому же трюку двух своих друзей, и специально для них мы держали наверху сено и воду.
Элис и Джим
В 1974 году мы прекратили продавать молоко. С тех самых пор нашим коровам было разрешено самим растить своих телят. Но мы продолжали доить одну-двух ради молока для домашних нужд.
Элис стала одной из таких домашних коров в 1990 году. За то время, что мы ее доили, и за время совместных прогулок стало очевидно не только то, что она умна, абсолютно добра и нежна, но и то, что она любит повеселиться.
Элис была крупной, черной с широким, умным лбом и большими темными глазами. Она быстро изучила распорядок жизни дойной коровы. Доили их только раз в день, этого молока нам было достаточно. Ежедневно, когда начинало вечереть, один из нас загонял молочных коров домой. Они почти все время проводили на своем любимом L-образном поле. С этого поля открывается прекрасный вид на ферму, к тому же оно ровнее любого другого и кажется бескрайним. Правда, мы не уверены, что вид сыграл для коров решающую роль. С фермы надо было идти в горку через Ореховую поляну, где росли пять 120-летних деревьев, а когда вы достигали вершины, перед вами расстилалось L-образное поле. Чаще всего обе домашние коровы к этому времени забредали так далеко, как только могли. Но они знали, почему мы за ними пришли, и возвращались на ферму довольно охотно.
Иногда Элис была более оживленной, чем обычно. Пройдясь немного рядом со мной, она внезапно меняла скорость и быстро убегала прочь, только копыта сверкали. Я же продолжала степенно вышагивать рядом со второй домашней коровой, пока в сотне ярдов впереди не замечала Элис, которая пыталась играть с нами в прятки. Она изо всех сил старалась спрятаться за ореховым деревом, но, конечно, безуспешно, так как была для этого слишком большой. Когда она понимала, что я ее обнаружила, она снова уносилась галопом прочь и пряталась за следующим деревом, и снова, и еще раз, пока мы не доходили до стойла.
После года работы домашней молочной коровой Элис отпустили в трехмесячный отпуск в поля к друзьям. Когда ей пришло время снова телиться, мы решили отвести ее в сарай, чтобы быть рядом, если потребуется помощь. Элис поняла, зачем мы пришли, и, казалось, с удовольствием подчинилась. Но не успели мы пройти и пятидесяти ярдов, как она прибавила скорость и помчалась на другой край поля. Она подлетела к своей подруге Тории и рассказала ей, куда идет и почему, а затем прибежала обратно туда, где нас оставила. Мы закончили наше путешествие без происшествий, а на следующее утро родился Абу, наша помощь не потребовалась. Неделей позже Тория принесла Глорию. И вскоре все четверо воссоединились со стадом.
Еще через год у Элис появился Джим. Он был черным с белым хвостом и с очень высоким IQ. Когда Джиму был год, родились его брат и сестра, двойня: Элис II и Артур. К этому времени Джим уже не был привязан к матери ни физически, ни эмоционально и вместе с друзьями отправился на другую часть фермы.
При этом он продолжал следить за матерью, и когда Элис впервые вывела близнецов на солнышко и ненадолго отошла, чтобы пощипать травки, Джим перепрыгнул через забор и полурысью-полумаршем прошелся мимо новой родни, как бы знакомясь с ними. Но они были слишком малы, чтобы его заинтересовать по-настоящему, поэтому он развернулся и убежал обратно.
Артур, которому едва исполнилось 12 часов, решил последовать за братом. Ноги его все еще не очень слушались, но решимость не отставать крепла с каждым шагом, и мы наблюдали, как он запинался, спотыкался, но все-таки спешил за старшим братом. Джим добежал до забора, прыгнул и исчез. Артур застыл в недоуменном разочаровании, тщательно осмотрел забор, а затем медленно направился назад к сестре.