Теперь все надежды возлагались на третью группу, возглавляемую Софьей Перовской. Эта группа должна была заложить бомбу на Рогожско-Симоновой заставе вблизи Москвы. Задача осложнялась тем, что застава хорошо охранялась, поэтому невозможно было заложить мину непосредственно на железнодорожное полотно. Тогда террористы выкопали узкий лаз и установили бомбу. Но царю снова повезло.
В те годы первым шел свитский поезд, а затем царский. Однако в Харькове по техническим причинам первым пустили царский поезд. Не зная об этом, народовольцы пропустили первый состав и взорвали мину под четвертым вагоном второго. Узнав о том, что в очередной раз избежал гибели, Александр II, по словам очевидцев, горестно произнес: «Что они имеют против меня, эти несчастные? Почему они преследуют меня, словно дикого зверя? Ведь я всегда стремился делать все, что в моих силах, для блага народа!»
В конце 1879 г. Александр II занялся ремонтом Зимнего дворца. Одна из целей ремонта – отделка комнат для гражданской жены царя княжны Екатерины Долгоруковой и троих ее детей. Замечу, что в том же дворце жила и законная супруга царя Мария Александровна.
Среди нанятых столяров-краснодеревщиков был и Степан Батышков. Жили столяры в подвальном помещении под царской столовой, расположенной на 2-м этаже, а на 1-м этаже под ней была караульная.
И вот Степан Батышков, он же народоволец Степан Халтурин, стал потихоньку проносить в подвал динамит.
5 февраля 1880 г. царь пригласил на обед принца Гессенского, брата императрицы Марии Александровны. Халтурин узнал время обеда, поджег фитиль и спокойно покинул дворец. В 18 ч. 27 мин. произошел взрыв 30 кг динамита.
К счастью, принц опоздал, и взрыв застал Александра II, встречавшего принца в Малом Фельдмаршальском зале, далеко от столовой. Рухнуло перекрытие между цокольным и первым этажами. Полы дворцовой гауптвахты обрушились вниз. Двойные кирпичные своды между первым и вторым этажами дворца выдержали удар взрывной волны. В бельэтаже никто не пострадал, но взрывом приподняло полы, выбило множество оконных стекол, погас свет. В столовой треснула стена, на накрытый стол упала люстра, все засыпала известка и штукатурка.
В результате взрыва в первом этаже дворца погибли 11 нижних чинов лейб-гвардии Финляндского полка, и еще 56 человек получили ранения.
После взрыва в Зимнем дворце Желябов предложил взорвать Каменный мост над Екатерининским каналом. Мост небольшой, длиной всего 19 м и шириной 14 м. В начале лета 1880 г. на дно канала у самых опор были заложены 4 резиновые подушки, содержавшие 7 пудов (115 кг) динамита.
Однако мост так и не был взорван. 17 августа царь быстро проехал по мосту, и террористы не успели произвести взрыв. Далее царь не ездил по этому мосту, да и террористов увлекли другие идеи покушения. Охрана узнала о неудавшемся теракте лишь в 1881 г. от предателя Ивана Окладского, и 6 июля 1881 г. резиновые подушки с динамитом были подняты со дня Екатерининского канала.
Царь и сановники буквально заметались в поисках выхода.
После покушения А.К. Соловьева принимается указ о создании генерал-губернаторств в Петербурге, Харькове и Одессе и наделении их администрации особыми полномочиями. После взрыва 5 февраля 1880 г. в Зимнем дворце учреждается «Верховная распорядительная комиссия» во главе с облеченным диктаторскими полномочиями генералом М.Т. Лорис-Меликовым.
В конце 1880 г. Лорис-Меликов, ставший к тому времени уже министром внутренних дел, направил Александру II специальный доклад, в котором предлагал «завершить великое дело государственных реформ». Однако в докладе оговаривалось, что ни о конституции, ни об ограничении самодержавия и речи быть не может. В своем проекте Лорис-Меликов исходил лишь из возможности создания неких временных подготовительных комиссий при генерал-губернаторствах и включения в них представителей земств и городского населения. В задачу этих комиссий входила разработка законопроектов по самым важным вопросам: крестьянскому, земскому, управления городов.
После нескольких обсуждений император окончательно одобрил этот проект, и на 4 марта 1881 г. было назначено заседание Совета министров, на котором и должно было состояться его утверждение.
Это дало повод ряду историков фантазировать на тему, что Александр II де хотел дать России конституцию, да вот злодеи-народовольцы сорвали сей прекрасный замысел. Увы, проект Лориса-Меликова давал России не конституцию, а совещательный орган при совещательном органе, каким являлся Государственный совет. Понятно, что теоретически Александр II мог потом объявить о принятии конституции, создании колхозов, отмене дворянских привилегий и т. д. – тут фантазировать можно сколько угодно!
Другой вопрос, что к 1 марта 1881 г. Александр II сам готовил Россию к большим потрясениям. Еще в 1866 г. царь завел себе очередную любовницу – двадцатилетнюю княжну Екатерину Долгорукову и прижил с ней четверых детей, один из которых, Борис, умер в младенчестве.
22 мая (3 июня) 1880 г. императрица Мария умерла от чахотки. На отпевании супруги в Петропавловской крепости Александр горько плакал, а через 40 дней, 6 (18) июля, царь тайно обвенчался с Екатериной Долгоруковой в церкви Царскосельского дворца. Одновременно он подписал тайный указ о предоставлении ей и ее детям титула князей Юрьевских.
Тут я сделаю маленькое отступление. Для современного читателя сказанное – просто ненужная информация. Но ведь в 1213–1340 гг. существовало Юрьевское (Юрьев-Польское) княжество. Присваивать фамилии княжеских родов Рюриковичей не смел никто из московских князей и царей, включая Петра Великого.
Ну а в XIX – начале XX века наши цари успешно «возрождали» древние роды князей Рюриковичей. Тот же Александр III в марте 1884 г. по просьбе брата Алексея дал его внебрачному сыну от Сашеньки Жуковской, дочери поэта и воспитателя цесаревича Александра В.А. Жуковского, имя и титул – граф Алексей Алексеевич Белевский-Жуковский. Белевский – по названию имения В.А. Жуковского вблизи города Белева. Сам Жуковский был внебрачным сыном помещика Бунича и рабыни-турчанки, которые никакого отношения не имели к белевским удельным князьям[2]. Так Романовы глумились над памятью наших князей Рюриковичей, присваивая их титулы своим бастардам, по-русски – бастрюкам.
Сын Александра II Павел прижил детей и решил жениться на довольно скандальной даме Ольге Пистолькорс. Николай II немного пошумел, а в 1915 г. она и ее дети от Павла – Владимир, Ирина и Наталья – получили титул князей Палей.
Почему Палей? Николай II любил давать титулы, отдававшие стариной, но, увы, он слишком плохо знал историю. В конце XVII – начале XVIII века в Правобережной Малороссии прославился лихой полковник Семен Палий. Замечу, что настоящая его фамилия была Гурко, а Палий – просто прозвище, в переводе с малороссийского «поджигатель». И действительно, Палий в этом ремесле мог дать фору самому Стеньке Разину.
Во Франции или в Англии в ходе военного бунта могло быть казнено не 5, а 50 офицеров. Но никого, ни короля, ни премьера, не интересовало, поедут ли жены осужденных офицеров к местам их заключения. А в России царь Николай I лично решал, что из нижнего белья могут взять с собой в Сибирь декабристки.
В этом и разница самодержавия западного и восточного. В Европе самодержец имел исключительное право издавать законы, а затем правил согласно им. Ну а Российскую империю Лев Толстой не без оснований сравнивал с Кокандским ханством.
И вот Александр II взял да и задумал короновать княгиню Юрьевскую. В Москву были отправлены чиновники с секретной миссией найти документы, касающиеся церемониала коронации Екатерины I. Россию ждали изрядные потрясения, но тут вмешалась «Народная воля».
В доме на углу Малой Садовой улицы и Невского проспекта на первом этаже сняли помещение под сырную лавку некие супруги Кобозевы. Это были опытные террористы Юрий Богданович и Анна Якимова. Из сырной лавки народовольцы начали рыть подкоп под Малую Садовую. В этих работах участвовали самые опытные революционеры. С ноября 1880 г. там трудились Желябов, Колодкевич, Суханов. В подкопе поместили 89 фунтов (36,4 кг) динамита.
Но в ноябре 1880 г. один из руководителей «Народной воли», Александр Михайлов, был арестован, а всего за несколько дней до даты запланированного покушения, 27 февраля 1881 г., полиция арестовала и Андрея Желябова. Это заставило народовольцев действовать без промедления, назначив день покушения на 1 марта 1881 г.
Руководила операцией Софья Перовская. На совещании ИК, проходившем на квартире Григория Исаева и Веры Фигнер, решили завершить подготовку к покушению немедленно. Еще раз обсудили кандидатуры метальщиков. За одну ночь Николай Суханов, Николай Кибальчич и Михаил Грачевский изготовили четыре бомбы, которые утром 1 марта передали Гриневицкому, Михайлову, Рысакову и Емельянову.
Григорий Исаев в ночь на 1 марта заложил мину в подкопе под Малой Садовой. Все покинули сырную лавку. Осталась лишь Анна Якимова, которая, стоя у окна, ждала появления кареты Александра II. Заметив карету, Якимова должна была дать сигнал Михаилу Флоренко, который находился в соседнем помещении и должен был взорвать мину.
И вот появился царский кортеж. Но в последний момент он изменил маршрут и, минуя Малую Садовую, поехал другим путем. Тогда Перовская приказала метальщикам перейти на набережную Екатерининского канала.
Александр II, заехав после развода караула в Михайловский дворец, направился по Инженерной улице на Екатерининский канал.
Карета царя неслась «так шибко, что казачьи лошади принуждены были скакать». Впереди кареты скакали два казака, с каждого бока еще по два и один сзади. «Вслед за экипажем Государя ехал в санях, запряженных парою в пристяжку, полицмейстер 1-го отделения полковник Дворжицкий, а за ним – начальник охранной стражи отдельного корпуса жандармов капитан Кох и командир лейб-гвардии Терского казачьего эскадрона ротмистр Кулебякин в отдельных санях, запряженных в одиночку»