Будда говорит: после того как ты обретешь устойчивую позу, можно переходить к развитию осознанности.
Практика как близость
Осознанность — термин, часто используемый в Анапанасати-сутре. Важно понять его прежде, чем мы двинемся дальше. Мы, люди, обладаем одной необыкновенной способностью, которую часто воспринимаем как нечто само собой разумеющееся, пока она не обратит на себя наше внимание: в отличие от других живых существ, просто проживающих свои жизни, мы способны осознавать свое существование.
Осознанность нередко сравнивают с зеркалом, которое просто отражает то, что есть. Не следует путать осознанность с процессом мышления — она предшествует любым интеллектуальным концепциям и даже самой мысли. Человек способен осознавать мысль. Существует огромная разница между мышлением и знанием о том, что мысли рождаются в уме, — когда мысли проносятся одна за другой и мы видим отражение этого процесса.
Единственное время, в котором существует осознанность, — текущий момент. Если ты думаешь о прошлом — это память. Можно, конечно, осознавать воспоминание, но и такое осознание происходит только в настоящем.
Осознанность беспристрастна. Она ни за, ни против чего бы то ни было, точно так же зеркало никак не судит возникающее в нем отражение. У осознанности нет иной цели, кроме самого видения. Она не пытается ничего отнять или добавить, ей незачем улучшать происходящее.
Но ее нельзя назвать и отстраненной (в отличие от человека, глядящего в бинокль на что-то далекое). Осознанность не ограничивается залом для медитаций, она представляет собой форму участия, — благодаря ей человек живет полноценно, бодрствуя в гуще событий. Осознанность применима и к таким простым процессам, как дыхание, и к интенсивным негативным эмоциям, вроде страха и боли одиночества. Она может сопутствовать нам и в обыденных жизненных ситуациях. В конце концов, осознанность становится не просто техникой, но образом жизни.
Близость — вот то слово, которое лично у меня ассоциируется с осознанной жизнью. Догэн, великий учитель дзэн, живший в XIII столетии, как-то раз спросил: «Что есть пробужденный ум?» И сам же ответил на свой вопрос: «Это ум, близкий ко всем вещам». Приведем простой пример. Гуляя в лесу, вы замечаете красивое дерево или цветок. Обычной человеческой реакцией является моментальный отклик ума: «Какое прекрасное дерево. Сколько же ему лет? Интересно, часто ли люди обращают на него внимание? Нужно воспеть его в стихотворении».
Осознанность — в том, чтобы просто видеть дерево. Как мы будем говорить позже, для этого можно просто на несколько мгновений сосредоточиться на дыхании, чтобы мышление утихло. И тогда уже ничто не будет стоять между деревом и тем, кто на него смотрит. Вас ничто не разделяет. Вы — одно.
Некоторые полагают, что такой подход унижает мышление, но это не так. Мышление — прекрасная человеческая способность. Без него было бы невозможно само буддийское учение, — не говоря уже о многих других замечательных вещах. Но оно нередко становится преградой между нами и опытом, и тогда мы теряем связь с текущему моментом, теряем осознанность.
Нужно сказать, что осознанность необходима не только в моменты вдохновенного слияния с природой. Во время проводимых мною ритритов мы нередко практикуем осознанность при выполнении самых обыденных задач, например вынося мусор или чистя туалет. В связи с этим мне приходит на ум пример из собственной жизни: я недавно заметил, что всегда насвистываю что-нибудь, когда мою посуду. Причем это всегда старые песни 1950-х годов.
Постепенно до меня дошло, что, когда я был подростком, в мои домашние обязанности входило мыть посуду по очереди с сестрой. Сейчас я отношусь к этому занятию совершенно нейтрально, но тогда оно было для меня мукой. Чтобы как-то его скрасить, я насвистывал себе под нос песенки. И вот насвистываю их до сих пор — все те же мелодии.
Осознанность — вовсе не в том, чтобы сурово себя одергивать: «Я допустил недоработку в своей практике. Больше никогда в жизни не буду свистеть песенки». Нужно просто заметить, что насвистывание, или пение, или мысли отгораживают тебя от опыта. И тогда можно свистеть или напевать сколько угодно. Теперь никакие песенки не нарушают моего непосредственного контакта с процессом мытья посуды. Нет больше двух действий, вступающих в конфликт друг с другом, они слились воедино.
Я часто рассказываю своим ученикам один древний коан (коаны — это сформулированные в традиции дзэн вопросы, призванные стимулировать духовный рост ученика). В дзэнских монастырях не было, конечно, ни кондиционеров, ни центрального отопления, и при этом монахи практиковали круглый год, в жару и в мороз. Отсюда коан: «Как практиковать, когда тебе очень холодно или очень жарко?»
Так вот, неопытные адепты дзэн давали самые разные ответы, например: «Нужно попасть туда, где не холодно и не жарко». — «Но где же находится это место?» — недоумевали они. Учитель же загадочно говорил: «Жаркий Будда. Холодный Будда». И, возможно, пояснял: «Жар убивает. Холод убивает. Не создавай жар, не создавай холод».
Тут речь идет именно о той тенденции человеческого ума, которую мы уже упоминали: добавлять к ощущению какие-то мысли, тем самым искажая его. То, что у окружающего воздуха есть определенная температура, это факт — по твоему лицу течет пот или у тебя стучат зубы; короче говоря, ты в данный момент испытываешь определенные ощущения. И как только ты начинаешь накладывать на эти ощущения те или иные мысли, начинается пытка: «А что, если мне грозит обезвоживание организма? А вдруг у меня будет тепловой удар? А не замерзну ли я? Может быть, я умру? Почему так холодно, ведь еще только сентябрь? И почему я не остался дома, ведь тогда вообще не было бы никаких проблем?»
Несомненно, существуют некоторые экстремальные условия, требующие тех или иных действий, и осознающий человек будет первым, кто это заметит. Но в большинстве случаев температура вокруг нас остается в допустимых пределах, и осознанность помогает нам сохранить близость с этим опытом, отчетливо чувствуя, как по лицу течет пот или дрожит тело. Когда Будде жарко, он потеет, когда Будде холодно, он дрожит.
Иногда люди придерживаются ложного мнения, что по-настоящему просветленное существо не должно подвергаться влиянию внешних условий. Мол, Будда не заметил бы ни жара, ни холода. На самом деле верно обратное. Будда осознавал бы их необычайно остро. Он чувствовал бы все их тончайшие градации. Но он не преувеличивал бы их значение. Холод и жар были бы для него именно тем, чем они являются.
Тема близости часто всплывает в разговорах о человеческих взаимоотношениях, и тут мы имеем дело с самой настоящей одержимостью, характерной для нашего времени. Многие люди отчаянно стремятся ощутить близость. Но исключительно трудно быть близким с кем-то, если ты не близок к себе самому, — твоим отношениям с другим человеком мешают те же самые ментальные процессы, которые заслоняют от тебя все остальные явления жизни. Мы конструируем образ себя и образ другого человека, и потому реального общения попросту не происходит. Духовная практика пробивает эти заслоны — нагромождение образов, и мы встречаемся с тем, что действительно происходит в данный момент. Реальная близость подразумевает не какой-то там особенный опыт, она означает, что мы видим вещи такими, каковы они есть.
И наконец, просветление есть ощущение близости со всей Вселенной. Никакой обособленности. Ты полностью растворяешься в здесь-и-сейчас, благодаря чему преисполняешься жизни как никогда прежде. Известный тибетский мастер Калу Ринпоче прекрасно отразил эту истину в следующем стихотворении:
Мы живем в иллюзии,
Среди видимости вещей.
Но существует реальность,
И эта реальность — мы.
Когда ты поймешь это,
Увидишь, что ты — ничто.
И что оставаясь ничем,
Ты являешься всем.
Вот и все.
Источник ЖИЗНИ
Осознанность, иными словами единение с собственным опытом, зарождается тогда, когда практикующий сидит в медитации. Вначале он привносит осознанность в исключительно простой процесс.
«Всегда осознанно, медитирующий вдыхает; осознанно, медитирующий выдыхает».
На первый взгляд, все очень просто, но на самом деле это очень глубокая и сложная практика, ведь сосредоточиваясь на дыхании, мы сосредоточиваемся на своей жизненной силе. Жизнь начинается с первым вздохом и заканчивается с последним. Созерцать дыхание — значит созерцать саму жизнь.
Есть древняя индийская легенда, иллюстрирующая эту истину. Однажды все чувства человека устроили собрание (индийская традиция насчитывает шесть чувств: пять чувств плюс ум). И как это часто бывает на собраниях, они решили выбрать председателя. Зрение выдвинуло собственную кандидатуру и, дабы подкрепить свои претензии, явило собравшимся яркие пленительные образы. Затем продемонстрировало свое искусство обоняние, усладив присутствующих дивными, возбуждающими фантазию ароматами. Однако вкус превзошел его изысканнейшими оттенками привкуса кулинарных изделий со всего мира. Слух обратился к тончайшей звуковой гармонии, от которой хотелось плакать. Тело довело всех до экстаза тактильными ощущениями. А ум развернул интеллектуальные теории, потрясшие всех красотой и глубиной выраженных в них истин.
Но тут явилось дыхание (даже не входившее в число чувств) и объявило, что хочет председательствовать на собрании. Все, что оно могло явить собравшимся, это чередование вдоха и выдоха, — не особо впечатляющее достижение, по сравнению с тем, что предложили все остальные. Никто из присутствующих не обратил на дыхание внимания. Чувства спорили, кто из них займет председательское место. Разочарованное дыхание побрело прочь. Образы начали меркнуть, вкус утратил свою остроту, звуки стихли. «Погоди, — вскричали чувства. — Вернись. Ты будешь главным. Ты нам необходимо». Дыхание тотчас вернулось и заняло подобающее ему место.