«Подарок отцу», контракт, внезапное забытье, после которого я вдруг оказалась за сотню километров от рю де Руж с черным провалом в памяти, причал, алый взгляд, внезапный отъезд…
О, у меня было немало вопросов, и молчать я не собиралась.
Начала с последнего.
– Месье Леконт, – остановившись в шаге от Флориана, проговорила я твердо. Смотреть в глаза эльмару я избегала, прикасаться – тоже: от последнего контакта, обернувшегося тьерд знает чем, до сих пор было не по себе. – Я хочу…
Слова утонули в реве мотора – у пристани завелась единственная пришвартованная яхта, будто бы только и дожидавшаяся появления среднего из братьев.
– Месье Леконт, месье Леконт, мадемуазель, – помахал нам усатый матрос. – Прошу на борт.
Я не дала Флориану сделать шаг, загородив проход.
– Месье Леконт, я не могу поехать прямо сейчас. Мне нужно вернуться домой, чтобы подготовиться и собрать вещи.
– Нет времени, – отрезал эльмар. – Все, что тебе понадобится на эту неделю, в красном чемодане. Одежда, косметика, белье. Приличная обувь, а не это, – он покосился на мои ботинки. Крылья породистого носа недовольно дернулись. – Остальное при необходимости попросишь у слуг. В порядок тебя приведут.
– А плащ… сумочка… – вцепилась я в то единственное, что было при мне во время визита в Лилль-де-Нимф.
– В чемодане. Твоя хозяйка передала моему помощнику пакет с вещами.
– Розетт мне не хозяйка, – огрызнулась, не удержавшись. – И вы, если уж на то пошло, тоже.
Эльмар многозначительно хлопнул ладонью по дипломату, который держал в руках, точно напоминая о контракте, и усмехнулся – опасно, неприятно.
Я не отступила.
– Мне нужны объяснения, месье Леконт. Что произошло между нами в Лилль-де-Нимф? Почему я не помню, как подписывала контракт и подписала ли его вообще? Как я оказалась здесь? И что значит «подарок отцу»?
Флориан поморщился, как будто я была настойчиво зудящей у уха мошкой, которую так и хотелось прихлопнуть.
– Слишком много вопросов. Замолчи.
– Но…
Договорить не успела – просто не смогла. Слова оборвались вспышкой головной боли. Безумной, невыносимой боли. Пошатнувшись, я вцепилась скрюченными пальцами в перила причала, сквозь слезы и алый туман наблюдая, как Флориан и его помощник равнодушно проходят мимо.
Тьерд, что со мной?
Он ведь даже не посмотрел на меня! Не коснулся! Отчего же тогда мне было так…
«…плохо», – хотела закончить я. Но стоило эльмару скрыться из виду, как боль ушла, будто ее и не было, оставив после себя опустошение и слабость.
Ох…
Я с ненавистью посмотрела вслед поднимавшейся по трапу спине в синем костюме. Руки сжались в кулаки. Втянув воздух сквозь сжатые зубы, я приготовилась высказать Флориану все, что думала, – и пусть голова хоть надвое разорвется от эльмарской магии.
Но получила шлепок пониже спины.
– Пойдем, подарочек, – на плечо по-хозяйски опустилась рука Адриана, прижимая меня к крепкому мужскому боку и увлекая к яхте. – Приближается шторм. Что-то будет – нутром чую, что-то будет.
Предсказание эльмара сбылось. Грозовые тучи, еще недавно клубившиеся на горизонте, всего за какую-то четверть часа затянули небо целиком. Шторм с каждой минутой набирал силу. Яхту то подбрасывало, то кренило так, что нос едва не зачерпывал воду. Корпус скрипел под натиском волн. За кормой чернела беспокойная вода, а с неба уже начинали накрапывать первые редкие капли. Вокруг – ни парусника, ни рыбацкой лодки. Не лучшее время, чтобы выходить в открытые воды бурного озера Лак-де-Риж.
Но ожидание было не для Леконтов.
Стоя на носу яхты под парусиновым навесом, я зябко поежилась, обхватив руками продрогшие плечи. Покосилась на Флориана, развалившегося на кожаном диване, и сидевшего напротив Адриана. Братья, не пожелавшие спуститься на закрытую нижнюю палубу, пили виски, небрежно поигрывая кубиками льда в стаканах, и будто вовсе не чувствовали холода.
Что до меня, я бы ушла с пронизывающего ветра с превеликим удовольствием. Но, увы, по молчаливому приказу хозяев яхты помещения внизу держали закрытыми, так что оставалось лишь дрожать на пронизывающем ветру в сомнительной компании Леконтов.
Нос яхты ухнул вниз с очередного острого гребня. Я прикрыла ладонью глаза, защищаясь от брызг, – а когда опустила руку, заметила на горизонте темный силуэт.
Остров Мордид, принадлежавший семейству Леконт, величественно вырастал из дождевой дымки, становясь все отчетливее и ближе с каждой минутой. Сначала я видела лишь смутные очертания на фоне свинцового неба, но, прищурившись, постепенно смогла различить полоску причала, темные свечи деревьев и яркие точки фонарей вдоль дороги, ведущей к особняку Леконтов. Сам дом был заметен даже с воды – высокое трехэтажное здание возвышалось на холме, разгоняя сгущавшийся мрак светом окон. Вот только этот свет не казался ни гостеприимным, ни теплым.
По спине пробежала дрожь.
«Почти на месте».
Еще несколько минут борьбы со стихией – и яхта прижалась белым бортом к амортизирующему покрытию причала. Матросы, ожидавшие нашего появления, сноровисто подхватили переброшенные канаты. На палубу опустился трап.
Подхватив оставленный в багажной зоне красный чемодан, который Флориан назначил моим, я бросилась к выходу первой – уж очень хотелось поскорее оказаться на твердой земле. Проигнорировала протянутую руку матроса, в три прыжка преодолела трап и наконец оставила позади качающуюся палубу яхты.
Какое облегчение!
– Мадемуазель, – мгновенно подскочил ко мне слуга, держа на вытянутой руке зонт. Короткий щелчок – и над моей головой раскрылся непроницаемо-темный купол. – Позвольте вам предложить…
Я позволила – дождь, конечно, был не сильнее привычной рижской мороси, но раз предлагают, почему бы и нет – и с благодарным кивком забрала из рук опешившего слуги зонт. Бросила на мужчину вопросительный взгляд, дождалась неуверенного кивка в сторону вьющейся вдоль темных тополей дорожки и зашагала к особняку Леконтов.
Флориан остался позади – и замечательно. Вдали от эльмаров даже дышалось легче.
Радовалась я недолго. Адриан нагнал меня на сходе с причала. Покосился на тяжелый чемодан, неудобный зонт и упрямо выпяченный подбородок и насмешливо фыркнул.
– А ты с характером, подарочек. Не стыдно людей работы лишать?
Сердце замерло – на мгновение показалось, что он говорил об Элоди, – но я быстро успокоилась. О встрече с мадемуазель Маре Адриан точно знать не мог. А значит…
Заметив промелькнувшее на моем лице недоумение, эльмар многозначительно кивнул назад. Я обернулась – и только сейчас поняла, что носить вещи самостоятельно здесь было не принято. И не только это – зонт над Флорианом держал специально обученный слуга, идущий шаг в шаг с эльмаром. Мужчина, которого я лишила привычной работы, уныло плелся позади процессии с пустыми руками.
– Ты только посмотри на этого беднягу, – издевательски протянул младший Леконт. – Ни цели в жизни, ни груза ответственности, ни карьерных перспектив. Может, хоть зонт отдашь, раз чемодан так жалко?
– Вот еще! – Я с возмущением отодвинулась от Адриана и зашагала прочь настолько резво, насколько позволял объемный и не слишком удобный чемодан без колесиков. Эльмар припустил следом, давая понять, что так легко я от него не отделаюсь.
Пришлось сделать вид, что не замечаю чужого присутствия, и нарочито активно любоваться пейзажем.
Посмотреть, впрочем, было на что. Остров Мордид, давным-давно выкупленный кланом эльмаров и оттого недоступный для простых любителей провести летний день у озера, производил неизгладимое впечатление. С воды он казался небольшим, но на суше все было иначе. Дорога взбиралась на холм, петляя между рукотворных композиций из камней и цветов, увитых плющом беседок и зеленых газонов. Лестницы перемежались с мощеными тропинками и площадками для отдыха. Сквозь туманную морось то там, то тут пробивались желтые точки фонарей, указывая дорогу к спрятавшемуся среди сосен высокому главному дому из серого камня.
Сам особняк, окруженный почти десятком построек поменьше, был виден практически из каждой точки острова – даже сейчас, в подступающем тусклом сумраке, я легко могла различить ровные ряды окон. И чудилось, будто дом следил за мной. Заманивал обманчивыми огоньками, точно глубоководный хищник, дожидавшийся, когда добыча потеряет бдительность.
Ближе.
Ближе.
Последний ступенчатый подъем – и главный особняк вырос передо мной мрачной серой громадой. Сначала над кромкой последней ступеньки показалась остекленная смотровая башня. Затем – алая черепичная крыша, ряд светящихся окон, широкие балконы по двум сторонам от главной арки входа. И наконец…
Массивные деревянные двери в полтора человеческих роста гостеприимно распахнулись, открывая взгляду темный зев просторного холла, а в проеме показалась молодая женщина. Элегантная, красивая, словно киноактриса, с уложенными в высокую прическу светлыми волосами, она сухо кивнула устроившемуся покурить под козырьком крыльца Адриану и доброжелательно помахала мне, приглашая в дом.
– Я Мадлена, – представилась блондинка. – Жена Себастиана.
Добавлять последнее было необязательно. Я и так знала, кто передо мной: фотографиям белокурой иммигрантки Мадлены, вскружившей голову богатому наследнику «Леконт-Фарма», была отведена одна из стен моей квартиры.
Когда они познакомились, Себастиан был женат на эльмарке из клана Марбель, и хорошенькая секретарша с ладной фигуркой должна была стать не более чем обыкновенной интрижкой на несколько месяцев или, в исключительном случае, лет. Должна была. Но не стала. Не на шутку влюбившись, Себастиан ушел от жены – и сразу же женился на молодой любовнице, не успели семейные адвокаты обналичить немалые гонорары за громкий бракоразводный процесс.
Скандалов с тех пор было немало – в основном стараниями бывшей жены Клариссы Марбель, семья которой была основными поставщиками сырья для «Леконт-Фарма». Ходили слухи, что недовольный разрывом договорного брака Дориан Леконт грозился отстранить сына от управления компанией и исключить из завещания, однако этого так и не случилось.