– Там что, водяной завёлся? Болотом пахнет.
– Школа зимой не отапливалась, всё отсырело. Фонарик дайте, – скомандовал Илья Андреевич.
Прицепив налобник, психолог вошёл в «предбанник».
– Три двери: одна слева, две справа, – констатировал он. – Сейчас проверим, куда ведут.
Дети замерли, а Татьяна Илларионовна и Антонина Игоревна недовольно переглянулись: в какую дурацкую авантюру их втянул молодой психолог!
Подумаешь, с родителями у детей контакта нет – да у кого он есть в подростковом возрасте?! Подумаешь, не ладят друг с другом – ещё поладят, какие их годы! Неужели нельзя как-то по-другому решить всё, например, сидя в кабинете на уютном пуфике?
– Фу! – прервал Илья Андреевич внутренние возмущения коллег, отскочив в сторону. – Там туалет, кажется. А здесь?
Молодой человек толкнул дверь слева, ручка оказалась ржавой. Бежевый наряд психолога приобрёл пятнистое разнообразие: на толстовке и вельветовых брюках красовались рыжие мазки.
– Есть! Здесь начинается школа. Заходим аккуратно.
– Вы же сказали, что опасности нет, что заведение всего два года назад закрыли? Что-то не похоже! – вдруг ополчилась мама Артёмки.
– Нет никакой опасности, уверяю. Я был здесь. Правда, один раз. У меня тут отец учился. Приходили вместе года три назад, когда школа ещё работала. Но вы же сами понимаете: осторожность никогда не помешает.
– Неужели нельзя было провести ваш тренинг в классе? – не выдержала родительница.
– Какой ещё тренинг? – Крашенина резко остановилась и схватила подругу за руку. Она всегда липла к Эмиле, когда чувствовала себя неуверенно.
А психолог оглянулся и таинственно прошептал:
– Скоро всё узнаете, идём. Там страшно интересно! – И помолчав, добавил: – А в классе можно провести что угодно. Толку будет мало. Нужно погружение, чтобы получить настоящие эмоции. Смотрите! – Илья Андреевич махнул рукой на огромный стенд.
Глава 2Копии из прошлого
Стенд закрывал почти всю стену справа. Десятки глаз наблюдали за приезжими с чёрно-белых фотографий.
– Какие светлые лица у детей, – поразилась Антонина Игоревна, подходя к доске почёта.
– В галстуках все, – добавила Губач со вздохом, предаваясь ностальгии.
– Смотрите, это же Дутов! – вдруг завопил Баранов, прижимая очки к переносице и неуклюже поправляя футболку, с которой на ребят посматривал дог. – Митька, это ж ты!
– Где? Где? – загалдели одноклассники и столпились возле стенда.
Со стены и правда улыбался Митька Дутов, только в школьной форме с красным галстуком. Фотография пожелтела разводами, но они не могли спрятать блеск озорных глаз.
– Это как? – спросила Настя Мышкина.
– Мистика, – пробормотала Соня и попятилась к подруге. – И подпись: «Дмитрий Дутов».
Рыжий Баранов смотрел на фото остекленевшими глазами, а Миша вдруг тихо произнёс:
– А вон и Эдька…
– Да ну вас! Никакая не мистика! – Митька стоял, набычившись. – Это мой дедушка, меня в честь него назвали. А там дед Агафонова, он с моим за одной партой сидел.
– Откуда знаешь? – пробормотал ошарашенный Агафонов.
– А что такого? Это тайна?
Эдик почему-то напрягся. Заглядывать в прошлое бывает неприятно. Дети замолчали и стали внимательно рассматривать портреты.
– А ведь я тоже должна была здесь учиться, – сказала Антонина Игоревна. – Моя сестра эту школу заканчивала, но меня в итоге пристроили в новую гимназию.
– А вот я училась именно в этой школе, – произнесла вдруг Татьяна Илларионовна.
– Как? Почему же вы не сказали, когда мы сюда ехали? И когда приехали? – удивилась Антонина Игоревна.
– Я не очень-то хотела сюда идти… Не у всех приятные воспоминания о школе. Школа не парк аттракционов, чтобы всем нравиться.
– Вот это откровение, – хмыкнула Знобина. Классная посмотрела на девочку, и та сразу потупила взгляд.
– Я могу показать школу и рассказать кое-что. Помогу Илье Андреевичу, – добавила Татьяна Илларионовна и, помолчав, спросила: – Эдик, а ты не ожидал увидеть портрет дедушки?
– Нет. – Мальчик, хмурясь, смотрел в сторону. С дедушкой отношения у него не ладились, и классная знала причину…
– Это хорошо, – задумчиво сказала Губач.
Дети ничего не понимали и стояли мрачные. Зачем изучать портреты пятидесятилетней давности? Пусть даже это фотографии знакомых людей. Ну учились тут родные когда-то. И что? Давно пора в музей сдать эти пожелтевшие фотки!
– Мы ещё вернёмся сюда. – Психолог поднял руку. – Слушаем внимательно: мы приехали не просто полазить по заброшке и поглазеть на портреты. Задача каждого из вас: найти как можно больше информации о родственниках. А ещё есть задача со звёздочкой! – Илья сделал многозначительную паузу и продолжил: – Говорят, здесь учился сам Артур Дойль – известный автор детективов. Но ни одного свидетельства нет. Предлагаю провести расследование и найти упоминания о писателе.
– Зачем? – пожала плечами Крашенина и глотнула воды из спортивного шейкера.
– Ты чё? – поразился Митька её равнодушию. – Интересно же!
– Тем более, – Илья внимательно оглядел детей, – Артур обещал написать книгу о тех, кто сможет докопаться до его родословной. Каково?
– Ну такое, – скривилась София и достала бутылку с водой. – Зачем оно мне?
– Тебе, может, и не надо, а нам надо! – возразил Митька.
Ребята одобрительно загалдели. А вдруг и кино про них снимут? Как-никак по всем детективам Дойля сериалы сняли.
– Может, и тебе, Соня, надо? Ты знаешь настоящую фамилию писателя? – Психолог пристально посмотрел на девочку. – Нет? Крашенин.
Соня поперхнулась водой. Вот так новости, у неё что, знаменитый родственник?! Ребята хмыкнули, но ничего не сказали.
– Может, посмотрим классы? – предложила Губач. Она одёрнула пиджак цвета весенней земли, в котором постоянно ходила на работу, и шагнула в сторону класса.
Глава 3Последний раз её видели в школе
Дверь в кабинет напротив была открыта. Она вообще болталась на одной петле.
– Осторожно, я придержу. Заходите.
Парты в классе были перевёрнуты, уцелевшие стулья свалены в кучу. На тёмно-коричневой доске красовалась сделанная мелом надпись «Аля Маля».
– Что за дичь? – брезгливо обходя завалы, бросила Эмиля и тряхнула хвостом угольных волос.
– Это мы физичку так звали, – хмыкнула Губач. – Аля Маля. Невысокая она была, к тому же в жизни мало повезло… Вот и Маля. А на самом деле – Алевтина Матвеевна. Мировая учительница была.
– Почему была? – спросила Тая, снимая паутинку с льняных кудряшек.
– Пропала она. Последний раз её как раз в школе видели.
– Здесь? – завопили дети.
– Да, – пожала плечами классная. – А чего вы всполошились? Не думаете же вы, что она тут осталась? Просто никто не видел, как ушла, вот и всё. Может, в лесу потерялась. Тем более здание обыскали, причём не один раз. Тут искать-то негде особо: шесть кабинетов, учительская да библиотека.
Но доводы классного руководителя не возымели действия даже на маму Артёма. В глазах экскурсантов в прошлое застыл ужас, Илья Андреевич беспокойно моргал. Лишь Тёмка не растерялся:
– А давайте её поищем?
– С ума сошёл? – Знобина шарахнулась в сторону. – Я пас! Я вообще домой хочу!
– Не надо искать её, это же было давно, может, она нашлась, просто я не в курсе, – торопливо начала оправдываться Губач. – Давайте лучше делом займёмся. Смотрите, вон тетради рассыпаны. Вдруг имена знакомые найдёте. Айда!
– Ага, нашлась, – не сдавалась Знобина, – так мы и поверили.
– Татьяна Илларионовна просто хотела внести мистического флёра, – встрял наконец Илья Андреевич.
– Чего внести?
– Покров таинственности. Не заморачивайтесь. Мистики, чтобы побольше вас заинтриговать. Идём смотреть тетради! – И психолог первым сорвался с места, хотя не особо верил ни в мистику, ни в оправдания Губач.
– Зачем весь этот цирк? – закатил глаза Эдик.
Илья Андреевич в очередной раз принялся терпеливо объяснять:
– Чтобы понять, как росли ваши родители, чтобы найти с ними общий язык.
– Ерунда. Мне это ваще не надо. – Агафонов хитро сощурился и добавил: – Или докажите, что надо.
– Считаешь, я обязан доказывать?
– Тыкаете нас носом, как котят, в это старьё. Думаете, нам интересно?
Агафонов прислонился к стене и выжидал: найдётся психолог, что ответить, или «сольётся»?
– Эдик, – вмешалась Татьяна Илларионовна, – ты когда-нибудь слышал такую фразу: «Если надо объяснять, то не надо объяснять?»
– Чё за бред?!
– Да не поймёшь ты ничего, сколько ни доказывай, – отмахнулась Губач и взяла какую-то тетрадь, всем своим видом показывая, что тема закрыта.
«А вот это обидно. – Мысли Эдика вскипели, последнее высказывание задело его не на шутку. – Я что, тупой? Они думают, я не смогу раскопать ничего про деда? Или про этого, как его там, автора известного, в общем?! Да я докажу им!»
Агафонов насупился и принялся ковыряться в куче бумаг. Правда, что же ему искать, мальчик пока не определился.
– Эдик, – наклонился над ним психолог, – среди старья вот в том шкафчике должны быть ценные книги. Если мы найдём их, будет здорово.
– Думаете, завлекли, да? – Мальчик сердито пнул бумажку. Илья Андреевич только плечами пожал. – Да что тут смотреть?! Доклады по физике старые изучать?
Зелёные обложки хранили незнакомые имена, а внутри – цифры, формулы… Из-за разводов раз глядеть что-либо на некоторых страницах было уже невозможно, да и запах стоял не из приятных: всё подёрнулось плесенью.
– Действительно, – разочарованно протянула классная. – Хотя нет, есть и кое-что забавное. Смотрите, записка! Тут целая переписка.
– Любовная? – с надеждой спросила Настя, пряча подбородок в ворот серой водолазки.
Девочка всё время молчала, боясь привлечь лишнее внимание. Полученная на уроке эсэмэска не давала покоя, но сейчас любопытство перевесило.