Господин Гамаш сорвался с места и подскочил к ним.
– С хвостом осторожнее! Это вам не мешок картошки, а живое хрупкое существо, – отчитывал он адептов.
Когда с погрузкой было покончено, господин Гамаш проверил Пруню и усыпляющий ошейник-артефакт. Я подошла поближе. Из открытой пасти дракона вывалился раздвоенный язык. Желтые глаза прикрыло третьим веком.
– Они такие милые, когда спят, – с нежностью сказал господин Гамаш, погладив дракона по гребешку.
Я считала немного иначе, но предпочла промолчать.
– А кто будет в упряжке? – спросил Дан, осматривая телегу.
Выглядела она необычно. Деревянные высокие борта, а колеса широкие, гусеничные, предназначены для бездорожья.
– Она поедет сама, – объяснил господин Гамаш и достал из кармана магкристалл.
На одном из бортов нашлось углубление, откуда тонкой вязью расходились руны. Вставив в него накопитель с энергией, господин Гамаш похлопал ладонью борт.
– Дипломная работа выпускника-артефактора прошлогоднего выпуска. Скоро такие будут по всей Альтаве ездить, – не без гордости сказал господин Гамаш и обвел нас взглядом. – Ну, идемте.
– Мы разве на нем не поедем? – удивилась я, так как заметила скамейку для возницы.
– Как бы заряд не закончился раньше времени. Туда пойдем пешком. А обратно, так и быть, прокатимся, – смилостивился господин Гамаш.
Я нахмурилась. Идти, ясное дело, далеко. На нас неудобная и достаточно тяжелая защита. Даже если мы вернемся вовремя, я буду выжата как лимон. Какое тут свидание?
– Выше нос, Ника. Отнесись к этому как к прогулке на свежем воздухе, – издевательски приободрил Дан.
Складывалось впечатление, что его забавляют мои проблемы и грядущее фиаско на свидании. Если я на него вообще успею.
– Все верно, адепт Ваймс! – поддержал его господин Гамаш, явно не заметив издевки.
Спустя час пути я мечтала о смерти. Телега неспешно ползла по заросшей проселочной дороге. Это была тропа лесничего и ветмагов, следящих за состоянием заповедника. Хорошо, не пришлось пробираться сквозь бурелом.
Тем не менее форма давила на плечи и оттягивала руки, которые и без того висели плетьми. Ноги устали и ныли. Комары лезли в лицо. Пруня вонял. Но больше всего меня злил и раздражал в этой ситуации Дан! Чуть ли не напевая себе под нос, он бодро шел вперед, отмахивался от комаров травинкой и издевательски уточнял:
– Ника, ты как?
Я его игнорировала. Боялась, открою рот, и все: комар залетит. Или ругательство вылетит. Такое тоже было возможно.
– Отлично, – сказал господин Гамаш, хлопнув телегу по борту. Та остановилась. – Где-то здесь нам нужно свернуть в лес и найти небольшую полянку. А то Пруня взлететь не сможет.
Я схватилась за борт телеги, чтобы не упасть от таких радостных новостей.
– Это можно сделать на дороге, – предложил Дан.
Возник проблеск надежды, но господин Гамаш уничтожил его на корню.
– Тут слишком узко. Размах крыльев у Пруни шире. Боюсь, он растеряется, начнет крутиться и не догадается взлететь, встав поперек дороги. Зацепит деревья, и придется лечить переломы по новой. Лучше перестраховаться.
Так мы свернули с дороги в бурелом. Телега подминала под себя мелкую поросль. Несколько раз я чуть не получила веткой по лицу, но благодаря Дану обошлось. У него была поразительно хорошая реакция. Сказывались годы тренировок. Мне же каждый шаг давался с трудом. Я тяжело дышала и все чаще спотыкалась.
– Осторожно, – предостерег Дан, но было уже поздно.
Я не заметила корень, запнулась и чуть не упала. Дан успел поймать меня за руку.
– Спасибо, – прошептала я, облизнув пересохшие губы.
Ужасно хотелось пить, но мы не взяли с собой воды. Точнее, взяли, но предназначалась она для Пруни, а значит, была неприкосновенна.
– Господин Гамаш, Ника устала, – сказал Дан. – Она не привыкла к таким нагрузкам. Разрешите ей ехать с Пруней.
– Ладно, – махнул он рукой. – Все равно недалеко осталось. Помнится, где-то тут была нужная нам поляна.
Дан, как пушинку, подхватил меня и посадил на скамейку для возничего. Моих сил хватило только чтобы кивнуть в знак благодарности. Вытерев тыльной стороной ладони пот со лба, я оглянулась на Пруню. Его раздвоенный язык валялся на боку. Все же драконы жуткие создания. По телу Пруни прокатилась судорога. Небось снится погоня за вкусными нерасторопными адептками. Вдруг один глаз уставился точно на меня своим жутким вертикальным зрачком.
– Г-господин Гамаш, – начала я, запинаясь. – Кажется, Пруня приходит в себя.
– Да, я немного ослабил действие ошейника. Ему пора просыпаться, – ответил тот. – Не волнуйтесь, двигаться он не может. Пока.
Мне сразу как-то расхотелось сидеть на скамейке. С этого дракона станется откусить мою голову, едва я отвернусь. Делать нечего. Придется идти на своих двоих.
– Дан, сними меня, пожалуйста, – устало попросила я, так как боялась, что если начну слезать с движущейся повозки сама, то точно упаду.
Он снова подхватил меня. Я положила руки ему на плечи, ожидая, что вот-вот меня поставят на землю, но… Дан не отпускал. Поудобнее перехватил и пошел дальше.
– Ты что? – удивилась я. – Отпусти. Я же с этой защитой одни боги знают, сколько вешу…
– Я привык бегать с полной амуницией боевого мага, – сказал он, и уголки его губ дрогнули. – Не такая уж ты и тяжелая…
По лицу было видно, что Дана так и подмывает пошутить. И я не ошиблась.
– Как тонна пушинок примерно, – добавил он.
Кровь прилила к щекам. Его лицо было так близко, что я с легкостью могла рассмотреть каждую черту. Небольшой, едва заметный шрам на щеке. Ярко-голубую радужку у глаз. Красивые темные ресницы…
Впервые, вместо того чтобы ответить колкостью, я… улыбнулась. Улыбнулась глупой шутке Даниэля Ваймса! Сердце учащенно забилось. Отчего-то это открытие меня напугало.
– А вот и поляна! – радостно сообщил господин Гамаш.
Мы вышли к окраине большого клочка земли, зачищенного от деревьев. Дан все же поставил меня на землю. Я смущенно его поблагодарила. Дальше начались приготовления к операции под названием «Отпусти Пруню на волю». Повозку выкатили к центру поля. Господин Гамаш откинул борт и показал на небольшой отсек между гусеницами.
– Там доски. Их нужно достать и сделать трап для Пруни.
Дан принялся выполнять его поручение. Я тоже хотела помочь, но быстро поняла, что буду только мешаться под ногами, и отошла в сторону.
– Адептка Фейн, идите сюда, – подозвал господин Гамаш. Он внимательно осматривал Пруню в последний раз. – Подержите лапу.
Без особого восторга я выполнила поручение. Внешне массивная лапа с огромными когтями оказалась на удивление легкой и теплой.
– Вот так. – Господин Гамаш закрепил браслет с магкристаллом. – Теперь мы будем знать, где наш дракон обитает и что делает.
С любовью он похлопал Пруню по мясистому бедру. Я аккуратно положила конечность на дно повозки.
Дело оставалось за малым – разбудить дракона и при этом не дать себя сожрать. Дан и господин Гамаш организовали защитный барьер неподалеку от повозки. И даже поставили миску с водой на случай, если подопечный захочет попить на дорожку.
– Кто-нибудь хочет снять с Пруни ошейник? – спросил наш безумный ветмаг, словно речь шла о величайшей чести на свете. – Я подстрахую.
Я непроизвольно схватила Дана за рукав, чтобы даже не смел думать ввязываться в эту авантюру. Господин Гамаш явно любит свою работу, вот пусть ее и выполняет. Сам.
– Что ж, как хотите.
Он пожал плечами и вышел из барьера. Я с облегчением вздохнула и почувствовала, как теплые пальцы слегка сжали мою ладонь. Не знаю, как так получилось, но я схватила Дана не за рукав, а за руку. Он ничего не говорил и даже не смотрел на меня, но при этом и не отпускал…
Господин Гамаш снял ошейник и, не поворачиваясь к дракону спиной, начал отступать. Отойдя на несколько метров, он все же развернулся и юркнул под защитный купол.
Повозка затряслась. Сначала показался хвост Пруни, затем из-за борта выглянула морда. Растерянно осмотревшись, дракон заметил нас. Не отводя взгляда, он неуклюже спрыгнул на землю. Повозка перевернулась и чудом не придавила ящеру хвост. Но Пруня был слишком занят, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Медленно, точно кот, он подбирался к нам.
Я крепче сжала руку Дана. Он сделал шаг вперед и закрыл меня собой.
– Попрощаться хочет, проказник, – с умилением сказал господин Гамаш.
Пруня, заметив, что мы не убегаем, видимо, понял, в чем дело, и, прежде чем наброситься, ударил хвостом по барьеру. Тот отскочил от невидимой преграды. На этом интерес дракона к нам иссяк. Он отошел подальше, расправил крылья и рывками взмыл вверх. В общем, ничего захватывающего.
– Эх, можно было еще пару дней его подержать в большом загоне, чтобы он крыло разработал, ну да что уж теперь, – вздохнул господин Гамаш.
В его глазах блестели слезы. Опомнившись, он отвернулся и вышел из барьера, чтобы осмотреть повозку.
С горем пополам нам удалось поставить повозку на гусеницы. Так начался наш путь обратно. На этот раз хотя бы не на своих двоих.
Мы с Даном сидели в кузове, а господин Гамаш – на месте возницы.
– Так странно, – сказала я. – Вот все пугают нас чудовищами в заповеднике, а ведь мы ни одного не встретили.
– С нами был дракон. Его запах отпугивал других хищников, – пояснил господин Гамаш.
– Тогда я несказанно рад, что вся повозка им провоняла. Пруня давно улетел, а по запаху он словно все еще здесь, – хмыкнул Дан.
Мы выехали из леса и свернули на просеку. Солнце клонилось к закату. В середине сентября темнело часов в девять, а значит, по моим прикидкам, сейчас было около пяти часов. Я поняла, что точно не успеваю на свидание с Итаном, и у меня даже не осталось сил, чтобы расстраиваться. Хотелось помыться, поужинать и лечь пораньше в постель.
– Господин Гамаш, – позвал Дан.