– Пора, принцесса, – тихо сказал Дан и принялся вставать.
Под плащ тут же пробрался холод. Ежась и дрожа, я поднялась следом и все же потратила немного бытовой магии на тепло. В животе истошно заурчало. Залив голод водой, я сказала Дану:
– Боги, даже не знаю, хорошо или плохо, что поблизости нет вольпертингеров. А то бы я открыла в себе новые кровожадные грани.
– Надеюсь, сегодня мы все же выйдем в город. Убить животное я, может быть, и смогу, но разделать… – Дан снял импровизированный навес и с надеждой посмотрел на меня.
– Даже не надейся, – отрезала я, представив бездыханное тельце вольпертингера, с которого нужно снять шкурку.
Дан рассмеялся и принялся забрасывать землей кострище, но он и так за ночь прогорел и успел остыть.
Я же свернула подстилку и уже прикрепляла ее к рюкзаку, когда вдруг заметила, что Дан не двигается.
– Что? – спросила я, предчувствуя неладное.
– Волки.
От одного этого слова я чувствовала озноб. Предсказание! Как я могла так расслабиться и забыть о том, что нас ждет? Дан резко обернулся.
– Ника, приготовься бежать.
Я поднялась с земли и накинула на плечи рюкзак. Вскоре среди деревьев показался волк. Обычный, не амарок. Он был один, но Дан сказал «волки». Видимо, остальные пока наблюдали со стороны.
– Не дергайся. Пусть подойдут поближе, – предупредил он, беря меня за руку.
Медленно, словно прощупывая почву, волк приблизился. За ним показались остальные. Я насчитала четырех крупных особей. Когда между нами осталось от силы три метра, Дан выпустил из ладони расширяющееся кольцо огня. Языки пламени разлетелись по сторонам. Раздался пронзительный визг. В нос ударил запах паленой шерсти.
– Бежим!
Намертво вцепившись в мою руку, Дан потянул за собой. Поначалу мне удавалось держать его темп, но тело, не привыкшее к тренировкам, быстро устало. Мне не хватало воздуха, мышцы сводило от напряжения. Я понимала, что в таком темпе долго не продержусь.
Мы выбежали к крутому берегу. О быстром спуске к воде не могло быть и речи – слишком крутой каменистый склон.
– Грох их подери! – выругался Дан, заметив, что за нами погоня.
Я жадно глотала воздух, пытаясь унять боль в легких. К нам приближались все те же волки, но на этот раз с ними был вожак. Огромный, с желтыми, как фонари, глазами, он выделялся размерами и белой блестящей шерстью.
– Спускайся вниз, – приказал Дан, активируя защитное заклятье. – Я их задержу.
– Нет, без тебя не пойду.
– Живо! – приказал он, притянув меня за ворот плаща к себе. – А не то я спущу тебя сам.
Безумный блеск в глазах подсказывал, что Дан не шутит и лучше с ним не спорить.
Я сняла рюкзак и сбросила его вниз, а затем неуклюже принялась спускаться по крутому склону ногами вперед. Сверху доносились визг, клацанье зубов и злые, такие же рычащие крики Дана. Я судорожно вспоминала о деталях видения. В нем был только Дан и амарок. Сейчас же Ваймс сражался со стаей. Неужели что-то изменилось?
Камень под ногой оказался неустойчивым. Потеряв опору, я вскрикнула и полетела вниз.
– Ника! – донесся сверху оклик Дана.
Удар пришелся на бок. Боль в правом бедре заставила меня застонать. Она же не дала потерять сознание. Со стоном я перевернулась на спину и увидела, как Дан кубарем полетел вниз по склону, собирая все острые выступы. Стая волков рычала и лаяла. Их оскаленные морды кружились по самому краю, но никто не решался спуститься следом за ускользнувшей добычей.
Преодолевая боль, я поднялась и, прихрамывая на правую ногу, подошла к Дану. Все его лицо покрывали ссадины. Он попытался подняться. Я подхватила его, как только Дан начал заваливаться набок.
– Вставай, – требовательно сказала я, прикладывая все силы, чтобы удержать боевика. – Нужно уходить…
Перекинув его руку себе через шею, я помогала Дану сохранять вертикальное положение. Боль в ноге нарастала. Сразу стало ясно: далеко мы так не уйдем. Но я не собиралась сдаваться и потянула Дана в сторону, где, мы предполагали, мог находиться город.
На гальке мелькнула серая тень. Амарок ловко приземлился на четыре лапы, разбрасывая в стороны мелкие речные камни. От вида огромного волка у меня затряслись поджилки. Его низкий утробный рык вибрировал и отдавался в районе грудной клетки. Медленно монстр направился к нам. Он не спешил, так как явно понимал, что добыча от него уже не сбежит.
– Ника, беги, – сказал Дан, отталкивая меня. – Я задержу его.
Пошатываясь, он сжал в руках меч и попытался принять боевую стойку, но, потеряв опору, упал на колени. Задержать амарока в таком состоянии он мог только одним способом – позволить себя сожрать.
– Нет! Без тебя все потеряет смысл, – крикнула я, отказываясь уходить без него.
Провидение выбрало меня мойрой, а значит, у меня должен быть шанс все изменить! Я отчаянно верила в это, но тем не менее чувствовала себя слабой и никчемной. Руки сами собой потянулись к камням. Я стала поднимать их с земли и один за другим швырять в амарока, словно это была обычная злая собака. Один из камешков угодил точно в морду, и амарок отступил. Возможно, сыграл свою роль эффект неожиданности. Сталкивался ли волк до этого с людьми? Не знаю. Но выглядел он так, будто просчитывал, чего еще от меня можно ожидать. Я уже догадывалась, что скоро он поймет: перед ним соперник куда слабее предыдущего.
– Ника, ложись! – крикнул Дан, но было уже поздно.
Резкий поток ветра сбил меня с ног. Огромный дракон приземлился прямо между мной и амароком и издал низкий, пробирающий, оглушающий крик. Широко распахнув глаза, я смотрела на огромный массивный зад ящера, который показался мне смутно знакомым.
– Пруня? – прошептала я, поднимаясь на четвереньки.
– Ника, хватит считать ворон, грох тебя побери, – ругался сзади Дан; ему удалось подняться.
Я опомнилась и подскочила к нему. От резких движений в глазах выступили слезы. Боль в бедре нарастала.
– Уходим, – коротко сказал он.
– Это Пруня! Он прилетел нас спасти, – радовалась я, придерживая Дана.
Вдвоем мы направились вдоль берега как можно дальше от сцепившихся в схватке дракона и волка.
– Боги, да он просто решил отбить добычу у хищника помельче! – рявкнул мне на ухо Дан.
Он прихрамывал, и каждый шаг отражался гримасой боли на бледном лице. Мы отошли метров на тридцать, когда сзади послышался жалобный визг. Амарок проиграл, а значит, скоро Пруня заметит нашу пропажу.
– Сюда. – Дан указал на узкую расселину, куда едва можно было протиснуться боком.
Мне не нравилась эта идея. Очень не нравилась. Узкое ограниченное пространство на берегу реки. Сырое и темное.
– Ника, хоть раз сделай то, что я тебя прошу, – сказал Дан, и мне стало стыдно за свой глупый страх.
Я прошла в расселину. Слава богам, после узкого прохода она немного расширялась. Дан снял рюкзак и тоже попытался пролезть следом, но застрял.
– Грохова защита, – выругался он, морщась от боли.
– Руку, – отрывисто крикнула я, а затем сама схватила его ладонь и изо всех сил потянула на себя.
Дан вскрикнул, но в итоге все же продвинулся дальше. Если бы не узкое пространство, он бы, наверное, упал, но, удерживаемый двумя стенами камня и моим плечом, остался на ногах. Снаружи в узкой полоске света мелькнула серая чешуя. Огромная когтистая лапа протиснулась сквозь камни. Ей не хватило нескольких сантиметров, чтобы дотянуться до Дана. А вот рюкзаку повезло меньше. Подцепив его когтем, Пруня вытащил несъедобную добычу. Недовольно фырча, он отступил. Затем раздался треск ткани, но дракон быстро потерял к рюкзаку интерес. Показалась голова с желтым, почти кошачьим глазом. Черный вертикальный зрачок то сужался, то расширялся в попытке сфокусироваться на цели.
– Пруня, это же мы, – ласково сказала я, надеясь, что у неблагодарной твари проснется совесть.
Дракон моргнул, а затем с удвоенной силой попытался пролезть в расселину лапой и добраться до желанной добычи.
– Уверен, он хочет, чтобы его просто приласкали, – сказал Дан.
Я нервно усмехнулась, понимая, какую глупость сморозила ранее. Пруня и в лучшие свои времена хотел нами закусить, а теперь на воле одичал и оголодал.
– Пройду дальше и посмотрю, что там.
– Было бы неплохо, а то эта… ящерица вот-вот почешет мне спинку, – донеслось мне в спину.
Осторожно я проникала все дальше. Постепенно узкий проход расширился и вывел в небольшую пещеру. Там мы хотя бы могли расправить плечи. Я выпустила маленький светлячок, чтобы лучше рассмотреть наше убежище. Дан ввалился следом и тут же сполз по стене на землю.
– Ника, помоги мне, – устало попросил он. – Нужно посмотреть, что с ногой.
По мелким каплям пота, выступившим на лбу, и болезненному блеску в глазах я поняла, насколько же ему больно. В гуще событий он еще держался на адреналине, а сейчас, когда все немного улеглось, боль взяла свое.
Я расшнуровала ботинок на правой ноге и постаралась как можно аккуратнее его снять. Дан бегло глянул на опухший сустав.
– Вывих, скорее всего, – заключил он. – А вот ребра… Не знаю…
Его глаза закатились.
– Дан, нет! Оставайся со мной! – потребовала я и похлопала его по щекам.
Он судорожно вздохнул и разлепил веки.
– Есть вода?
– Позже достану, – пообещала я.
Мой рюкзак остался на берегу. Когда Пруня отстанет от нас, я смогу забрать вещи с берега. Прислушалась к звукам снаружи. Судя по скрежету и нетерпеливому рыку, дракон все еще был там.
– Ника. – Пальцы Дана сжали мое запястье. – Дождись вечера, а потом уходи. Драконы на ночь возвращаются в гнездо. Они не летают обычно… в темноте.
Он говорил медленно, прерывисто.
– Хорошо, – согласилась я. – Город, скорее всего, неподалеку. Я приведу помощь.
– Не дай себя сожрать, глупышка Фейн, – улыбнулся Дан. – Это самое главное.
– Хорошо, – снова повторила я, чувствуя, как к горлу подступает ком.
Изможденный вид Дана причинял мне почти физическую боль. Почему все так получилось? До этого все проходило гладко, даже легко. А сейчас… на грани обморока, со сломанной ногой и еще боги знают какими повреждениями, Дан был жив, но надолго ли? Без еды, воды и надежды на спасение. А вдруг город в дне или двух пути? Я затолкала все эти страхи поглубже. Вещи, аптечка, вода – достану их, а об остальном позабочусь позже. Вложив все свои скудные силы в заклятье, я окутала Дана теплым воздухом и накрыла сверху своим плащом.