Тара неотличима от Кали, хотя в тантрической литературе они имеют разные имена. Она одновременно является буддийской и брахманической богиней. Буддийская Тара пробуждает в Будде сострадание и преображает его в Бодхисаттву, который откладывает свое собственное освобождение, чтобы помочь людям выйти из океана страдания. Схожим образом индуистская Тара пробуждает сострадание в Шиве и преображает его в заботливого семьянина. В Бенгалии и Ориссе некоторые считают Тару более мягкой и доступной формой Кали, которую не нужно опасаться и которую могут призывать на помощь не только отшельники, но и семейные люди.
Бронзовое изображение танцующего Шивы
Каменное изображение Ладжджа-Гаури
Чамунда отличается от Кали своим изможденным внешним видом. Она истощена, сидит на трупе или на горе трупов, а вместо пупка у нее скорпион. Эта форма словно воплощает собой упадок, разложение и засуху. Ее связывают с псами, которые пожирают трупы после сражения или эпидемии. Она вызывает отчаяние и страдание.
Поскольку храмы сооружались в качестве святилищ Шивы, Вишну и Дэви, возникла насущная необходимость установить взаимоотношения между тремя важнейшими божествами индуизма. Аскетичная природа Шивы связала его с дикими аспектами Кали. Если она была природой (пракрити), равнодушной к сознанию, то он воплощал сознание (пуруша), независимое от природы.
В более маскулинной шиваитской литературе природа изображена пассивной и даже подчиненной. Шива делает возможным одомашнивание природы по просьбе Брахмы и других дэвов. Так, у нас есть истории о том, как Шива устраивает танцевальное соревнование с Кали только для того, чтобы одержать над ней победу, принимая такие позы, которые Кали не решается принять из стыда. Также существуют легенды, в которых Шива принимает облик прекрасного мужчины или очаровательного ребенка и обуздывает Кали, пробудив в ней супружеские или материнские чувства. В этой литературе другого субъекта просто не существует. Все живые существа и сама природа – лишь объекты, окружающие субъект. Всё и вся нуждается в контроле.
Бхадра-Кали, попирающая Шиву правой ногой
Смашан-Кали, попирающая Шиву левой ногой
В более же фемининной шактистской литературе природа активна. Кали хочет, чтобы Шива обратил на нее внимание ради блага человечества. Равнодушный, он ничем не отличается от трупа (шава). На более откровенных тантрических изображениях Кали не просто стоит на Шиве, она сидит верхом, намереваясь совокупиться с ним. Только соединившись с ней, он становится Шивой – «Благим». Кали сидит верхом на Шиве и нежно просит его соединиться с ней, признать ее желания и удовлетворить ее. Она отказывается быть незаметной. Эта литература пробуждает сознательность мужчины, человеческую способность быть чувствительным и заботливым, уделять внимание другим. Здесь природа является субъектом, как и окружающие существа. Всё и вся имеют душу, которая нуждается в уважении.
Литература как шайвов, так и шактов повествует о том, как мудрецы наткнулись на Шиву и Шакти, занимавшихся любовью. Вот две разные версии того, что было потом.
По одной из версий, Богиня смутилась. Поэтому она закрыла свое лицо цветком лотоса. Шива не остановился, и тогда риши (мудрецы) провозгласили, что Шиве будут поклоняться только как символу, но не в человеческой форме. Эта история объясняет имя Ладжджа-Гаури, («Скромная Гаури»), данное мужчинами-археологами глиняному изображению Богини с широко разведенными ногами, словно она готова принять мужчину или родить ребенка, и с лотосом вместо лица. Также она объясняет, почему Шиве поклоняются в форме вертикального камня (лингама, фаллоса), стоящего на основе в форме листа (а на самом деле – йони, вагины), и лишь изредка в человеческой форме.
Постер Тарини, местной формы Богини в Кеонджхаре (Орисса)
Согласно другой версии, Богиня не смутилась. Она просто высунула язык, то ли для того, чтобы бросить вызов неодобрению мудрецов, то ли в шутку, в удивлении от того, что они стремятся осуждать природу, поскольку она сама и есть природа, равнодушная к мнениям людей. Здесь язык Кали – символ насмешки над ограниченностью и самонадеянностью человеческих взглядов. Он напоминает нам, что природа суверенна. В природе секс и насилие обеспечивают выживание сильнейших. Человеческий взгляд оценивает секс и насилие с точки зрения морали, этики и эстетики. Пусть так, но у людей нет другого выбора, кроме как подчиниться сексу и насилию, для того чтобы выжить.
Эти две версии отражают конфликт в отношении к сексуальности, возникший в постбуддийский период, когда возросло влияние монашеских сект. В рамках одной традиции, особенно в Бенгалии, можно наблюдать две формы Кали. В одной форме она попирает Шиву левой ногой и держит серп в правой руке, а в другой попирает Шиву правой ногой и держит серп в левой руке. Первая считается более грозной, ее имя – СмашанКали, то есть «Кали из мест кремации». Вторую считают более внимательной к культурным нормам и зовут ее Бхадра-Кали – «Скромной Кали». Ее также называют Тарой, связывая с сострадательной буддийской богиней. Смашан-Кали – это природа, постепенно поглощающая человечество. Бхадра-Кали – природа, снисходительная к человеческим недостаткам. Смашан-Кали дика и свободна, она не подвластна приручению. Бхадра-Кали предлагает силу, чтобы справиться с ограничениями одомашненной жизни.
Миниатюра, изображающая сплетенных в объятиях Радху и Кришну
В Кали-Кула-Тантре – тантрическом поклонении Кали – цель эротизма не в потворстве своим желаниям или отвержении их, но в желании противостоять глубочайшим страхам человека. Требовалось, чтобы соискатель порвал с любыми общественными институтами, традициями и верованиями, которые гарантировали ему безопасность. Преуспев в этом, он становился героем (вира). Встреча лицом к лицу с собственными страхами возносила виру к мудрости. Встреча с Кали превратила глупца в одного из величайших поэтов Индии. Калидаса («Слуга Кали») жил примерно в V веке н. э., в эпоху династии Гупта, и много писал об освобожденной любви и влечении в мире, скованном правилами и иерархиями. Подобное столкновение могло также превратить виру в раса-сиддху – того, кто познал тайны алхимии. Вот почему Кали была также почитаемым божеством в НатхаСампрадайе – монашеской секте, возникшей примерно в X веке и состоявшей из странствующих йогов, которые чтили таких мудрых и могущественных учителей, как Матсьендра-Натх и Горакха-Натх.
Согласно еще одной легенде, у Кришнадэварайи, правителя империи Виджайянагара в XVI веке, был придворный шут Тенали Раман, который обрел мудрость, потому что был не напуган, а скорее изумлен видением Кали.
Поскольку Кали была связана с Шивой, она не могла быть связана с соперничавшим с Шивой божеством – Вишну. «Бхагавата-пурана» повествует о том, как Вишну в форме Кришны сражается с подобной Кали богиней, защищавшей почитателя Шивы по имени Бана, чья дочь Уша влюбилась в красивого внука Кришны Анируддху и похитила его.
Миниатюра, изображающая Радху и Кришну в Мадхуване
И все же персона, наиболее интимно ассоциирующаяся с самым популярным аватаром Вишну – Кришной, – имеет все характеристики Кали, если не внешние, то внутренние. Ее имя – Радха.
Начиная с XII века Радха фигурирует в произведениях, написанных на пракритах, и в индуистском воображении. Но ее подлинная популярность начинается с санскритского произведения XIII века «Гита Говинда», описывающего в интимных подробностях ее тайный ночной флирт с Кришной. Образы пастушек-гопи, теряющих сознание от любви к Кришне, тайно убегающих из дома по ночам и танцующих вокруг него под звуки его флейты в лесах на берегу реки, были известны до появления Радхи. В «Бхагавата-пуране», датированной примерно XII столетием, нет упоминаний Радхи, но описывается танец раса-лила, пробуждающий различные настроения – такие как бхакти (преданность), шрингара (эротизм), мадхурья (нежность) и вираха (желание, вызванное разлукой).
С появлением Радхи возникает новый оттенок мифа. В отличие от услужливых гопи, которые жаждут стать собственностью, Радха требовательна. Она ссорится с Кришной, и Кришна старается успокоить ее, иногда даже надевая ее одежду или падая к ее ногам. В отличие от самодостаточного героя более ранних произведений, в отсутствие Радхи он теряет рассудок. Когда по зову долга Кришна вынужден покинуть деревню Вриндаван и отправиться в город Матхуру, плачут гопи, но не Радха. Кришна обещает вернуться, но Радха знает, что этого не случится. Когда Кришна не возвращается и присылает Уддхаву утешить горюющих пастушек, Радха предостерегает его от того, чтобы предлагать интеллектуальные лекарства для их эмоционального отчаяния: она отстаивает свое право чувствовать разочарование и гнев, но при этом не держит обиды на своего Кришну. Она не ждет его возвращения. Она называет его медоносной пчелой, природа которой – летать от цветка к цветку, ей же, цветку на ветке дерева, ничего не остается, кроме как тосковать по нему, томиться воспоминаниями и несбывшимися мечтами и искать в них опору. Так она становится воплощением истинной, безусловной, всепоглощающей любви.
Миниатюра, изображающая зарождение культа Шакти
Более поздние поэты, такие как Видьяпати и Чандидас, осветили скандальную природу взаимоотношений Радхи и Кришны. В одних песнях она описана как замужняя женщина, в других – как женщина старше Кришны, а в некоторых устных преданиях – как его тетя, жена брата Яшоды. Все это делает их отношения внебрачными, межпоколенческими и кровосмесительными, нарушающими все границы, навязанные обществом, – словом, весьма тантрическими.
Не все были довольны таким нарушением границ. Гремели яростные споры о том, была ли Радха паракия