Томас Эдвард Лоуренс Семь столпов мудрости
FleetinG Вместо предисловия
С 1517 года Турция правила арабским миром. В Османскую империю, образованную на развалинах Византии, завоеванной Турецким государством в 1453 году, входили Армения, Курдистан, северная Месопотамия, Балканы, Триполитания, Сирия, Палестина, Хиджаз, Алжир, Кипр. Империя разрасталась, но постоянные войны за все эти территории вели подкоп под ее экономическую базу все время ее существования. У власти стояли военно-феодальные круги, и чем больше они укоренялись в роли землевладельцев, тем меньше жаждали нести военную службу. По уровню промышленного развития Турция находилась на последнем месте в Европе и на одном из последних мест в Азии. Начиная с середины 70-х годов 19 века, после поражения в Крымской войне (1853–1856) и в русско-турецкой войне (1877–1878) она превращается в полуколонию ведущих западных держав, несущих над ней своего рода «совместную опеку» — включающую приток не только иностранного капитала, но и иностранной идеологии.
Однако в этот период, в особенности после реформ 1839 года (по упорядочению судебной системы и отказу от военно-феодальных порядков), в Османской империи формируется класс интеллигенции, как турецкой, так и арабской — писатели, журналисты, учителя, офицерский состав. В 1847 году в Бейруте под эгидой американской пресвитерианской миссии появилась арабскоязычная литературная ассоциация. В Константинополе, Бейруте, Дамаске, Париже начали основываться литературные, научные, а вскоре и политические общества различной степени легальности. Они утверждали не только возрождение арабского языка и арабской культуры, но идею объединения всех арабов на основании национальной (а не религиозной, так как среди них были и христиане) общности.
Параллельно такой же рост всевозможных обществ идет в турецких кругах, и это оказывает больше влияния на государственные дела. В 1865 году общество «Новые османцы» поставило целью установление в Турции конституционного строя; в 1876 году, в результате государственного переворота Мидхат-паши, конституция была принята, и был созван парламент, но уже в 1878 году султан Абдул-Азиз снова установил деспотический самодержавный режим. В 1908 году организация «Молодая Турция» устроила новый переворот, вынудила восстановить эту конституцию, объявить политическую амнистию и отменить цензуру. Вскоре после этого от империи отвалилась Болгария (заявившая о своей независимости), Босния и Герцеговина (оккупированные Австро-Венгрией), войска Италии вступили в Ливию, Крит потребовал присоединения к Греции, и войну Турции объявили Болгария, Греция, Сербия и Черногория. В Париже тем временем (1913 год) собрался Арабский национальный конгресс, на котором младотурки пообещали арабам, что арабский язык станет официальным языком арабских провинций, что будут назначены пять арабских губернаторов и, по меньшей мере, три арабских министра будут в османском правительстве — но выполнять эти обещания уже не собирались. Теперь деятельность младотурецких лидеров свелась к массовым репрессиям против покоренных Империей народов и, в конце концов, они втянули Турцию в первую мировую войну, подписав с Германией (вместо прежнего главного «покровителя» — Великобритании, охранявшей Турцию от посягательств, особенно российских) секретное соглашение о сотрудничестве.
29 октября 1914 года Турция вступила в I мировую войну на стороне Германии, хотя еще 3 августа заявляла о своем нейтралитете. После того, как турецкие и германские корабли обстреляли Одессу, Севастополь, Феодосию и Новороссийск, Турции объявила войну Россия, а за ней Великобритания и Франция. 12 ноября Турция провозгласила священную войну против держав Антанты (правда, этот призыв большого успеха в мусульманском мире не имел).
В планах турецко-германских войск была полная оккупация Синайского полуострова, после чего должна была начаться война в Египте. Германии это было весьма выгодно — кроме отвлечения сил противника, это перекрывало России путь к снабжению боевыми припасами через Черное море и выход на Балканы. Турция же оказалась в уязвимой позиции — два единственных военных завода находились на берегу моря и могли быть легко уничтожены противником; сеть железнодорожных сообщений была растянута и легко подвержена захвату, а укрепления Дарданелл, охранявших подступы к Константинополю, были устарелыми и недостаточными. Западу как таковому Османская империя не угрожала — слишком далеко от западных стран она находилась. Однако на Ближнем Востоке сосредоточилась опасность, угрожавшая контролю британцев над Индией.
Стратеги союзников поначалу не воспользовались слабостями Турции, поскольку хотели, в соответствии с доктриной Клаузевица, избежать отвлечения сил на второстепенные задачи, чтобы сконцентрировать их на главном театре войны. Сначала англичане укрепились в южной части Месопотамии, но в сентябре 1915 года были разбиты под Багдадом и осаждены в Кут-эль-Амаре, где 28 апреля сдались. Кроме того, в первый год войны англичане неоднократно пытались прорваться через Дарданеллы, но недостаточными силами и безуспешно; в 1915 году союзные войска высадились в Галлиполи. Однако в начале 1916 года русская армия прорвала турецкий фронт, когда в феврале была взята крепость Эрзерум. Английские же войска сумели обеспечить себе передовые позиции для наступления в Палестине лишь в декабре 1916 года, заняв Эль-Ариш в 140 километрах к востоку от Суэцкого канала.
Среди самих арабов расстановка сил была такова. В Неджде (центр и восток Аравийского полуострова) правила династия Саудидов, которые в конце 18 века вместе с египетским пашой Мохаммедом Али ибн Абдель-Вахабом и его последователями — движением ваххабитов — уже предпринимала попытку создать там арабское государство. На северо-западе правил Нури Шаалан, но самым сильным арабским правителем считался властитель Мекки, Хуссейн ибн Али. И на следующий же день после вступления Турции в войну лорд Китченер, британский секретарь по военным делам, просит направить Хуссейну предложение — если арабская нация поможет Англии в войне против Турции, то Англия гарантирует Аравии защиту от внешнего вторжения. 14 июля Хуссейн послал меморандум сэру Генри Мак-Магону, британскому верховному комиссару в Египте, объявляя о стремлении арабов добиться независимости и единства своих территорий и прося в этом поддержки британцев. Переговоры закончились соглашением, в котором арабы Хиджаза должны были в подходящий момент выступить против турок, а Англия (с некоторыми оговорками) гарантировала независимость арабских территорий, входящих в состав Османской империи.
Так в июне 1916 года было начато арабское восстание, организованное Хуссейном. 5 июня его сыновья Али и Фейсал двинулись на Медину, 9 июня началось наступление на Мекку; первая атака потерпела поражение, вторая увенчалась успехом. В июле были захвачены порты Рабег и Йенбо, 22 сентября сдалась станция Таифе, оставшаяся еще не захваченной внутри Хиджаза; в распоряжении турок оставался порт Веджх, находившийся на самом севере, и Медина, что означало также их господство над железной дорогой. И вот турки стали наступать от Медины, вытесняя арабские войска к югу. Если бы не промедление с их стороны, они легко могли бы снова занять весь Хиджаз и триумфально вступить в Мекку.
Со стороны Великобритании тем временем шли дебаты — продвигать или не продвигать английские войска в Египет и в Рабег, чтобы оказать своим арабским союзникам поддержку? Доводов против этого было множество — появление христиан в такой близости к святым городам грозило вызвать недовольство мусульманского мира, продвижение в глубь страны потребовало бы много времени, к тому же англичане не хотели отвлекать войска от Западного фронта. Между тем Франция расценивала арабское восстание как повод для будущей интервенции в Палестину и Сирию. Английское правительство, по-прежнему не желая направлять свои войска, обратилось к Франции с просьбой о присылке воинских частей. В разгар полемики стороны услышали еще одну точку зрения: из каирской службы разведки поступил доклад, выражающий резкий протест против появления в Хиджазе как французской бригады, так и английских войск. Автор доклада, некто капитан Лоуренс, считал, что при условии хорошего снабжения со стороны союзников арабы в состоянии сами удержать свои горы, так как условия местности больше подходят для быстрых и внезапных рейдов неуловимых отрядов на верблюдах, чем для масштабных сражений между громоздкими регулярными армиями. К его мнению охотно прислушался генеральный штаб, где давно были недовольны планами высадки; а вскоре самого автора доклада отправили осуществлять связь между штабом английской разведки и иррегулярными отрядами арабских племен. Выбор этот был удачным, поскольку вся предыдущая жизнь, вольно или невольно, так или иначе подготовила его для подобной работы.
Томас Эдвард Лоуренс родился… и с этого момента биографы уже начинают расходиться во мнениях. Родился он в ночь с 15 на 16 августа 1888 года; и, скорее всего, уже 16-го, но некоторые пишут, что 15-го, после чего проводят красивую аналогию с Наполеоном, который появился на свет в этот же день. Совершенно точно, что он (Лоуренс, не Наполеон) родился в Уэльсе, в пригороде Тремадок, Карнарвоншир, и был в семье вторым ребенком. Едва прошел год, как их семья переехала в Шотландию, затем — в Джерси, потом обосновались во Франции, в деревушке Динард на побережье — тоже ненадолго, уже в 1894 году они вернулись в Англию (детей было к тому времени уже четверо), жили в окрестностях Саутгемптона, и наконец прочно осели в Оксфорде, где появился на свет пятый сын. Оксфорд привлек семью Лоуренс прежде всего возможностью дать детям образование с минимальными затратами (их доходы были невысокими, при том, что никто в семье не работал). Так осенью 1896 года Нед Лоуренс вместе со старшим братом Бобом был принят в Оксфордскую городскую школу для мальчиков.
«Спокойный, очень способный в классной работе, но ему недоставало энтузиазма, отличающего обычно умных ребят, хотя нареканий он не вызывал… питал отвращение к „чванству“… обладал сильным чувством юмора, которое, должно быть, спасало его не раз в беспокойные мальчишеские годы… уже начинал критиковать старших — неловкая и стесняющая привычка в любом подростке… был энтузиастом физического совершенствования… Он был непохож на ребят своего возраста и своего времени, поскольку даже в школьные годы отличался сильным тяготением к стоикам, очевидным без