Отец поцеловал меня на прощание и захлопнул водительскую дверцу. Благодаря нашему с ним разговору всю дорогу до дома я проделала с улыбкой, окрыленная пониманием того, что, что бы в этой жизни ни приключилось, у меня всегда есть к кому обратиться.
Глава 2
Из-за детей экскурсия была перенесена на вечер, так как хоть и стояло лето на дворе, режима дня и различных мероприятий им никто не отменял, поэтому с утра я смогла выспаться и, не торопясь, собраться.
И конечно же, такое приятное утро не могло оказаться безукоризненным. Не в этой жизни. Подпортить его мне умудрился бывший женишок, Димка, вместе со своими назойливыми звонками. Эпитет «бывший» он получил за дело и не так давно. Судя по тому, что его настойчивые попытки дозвониться, начавшиеся еще два дня назад, прекращаться и не собирались, стало понятно, что смиряться с положением вещей мой несостоявшийся муж не собирается и надежды на диалог до сих пор не потерял.
Сегодня же к так и оставшимся без ответа звонкам присоединились сообщения, жалостливые поначалу, с просьбами снять трубку и поговорить, сменились обвинительными с упреками в бессердечии, нежелании его понять и отсутствии во мне чувств с самого начала нашего романа. Парня кидало из стороны в сторону, как матросов по палубе угодившего в шторм корабля. В конце концов, чтобы не раздражаться и не портить себе настроение, я попросту внесла абонента в черный список. В квартире сразу же стало на порядок тише и уютнее, а на душе – приятнее.
Вообще-то с родителями мы живем вместе, точнее это я живу в их квартире, пока еще не обзавелась собственным жильем, но на лето они переезжают в загородный дом во владения свежего воздуха, и я остаюсь полновластной хозяйкой, получая от одиночества истинное наслаждение. Обязательные телефонные разговоры с мамой по душам – посильная плата за удовольствие. Обычно мама старается строить наши с ней отношения по принципу «мы с дочерью подружки», но дружить с человеком, чьих ожиданий я с детства не оправдываю, у меня получается плохо, и она, уверена, это видит, но стараний своих не прекращает. Похоже упрямство во мне взялось не без причины.
Переменчивая погода, которой так славится наш прекрасный город, сегодня решила кардинально измениться, и вместо палящего солнца на улице нас ждало пятнадцать градусов тепла. Или мороза – для кого как. И это в июле! Посмотрев, что синоптики дождя не обещают, хотя это ничего и не гарантирует, я надела любимые в этом сезоне рваные мальчишеские джинсы, белую майку и кожаную куртку, которую оставила расстегнутой. На ноги выбрала эспадрильи, волосы решила убрать в косу, благо она у меня получается солидная.
Захватив вместо сумки рюкзак, я стала выходить из квартиры и обнаружила под дверью довольно-таки внушительный букет алых роз с запиской.
«Если проза в любви неизбежна,
Так возьмем и с нее долю счастья:
После ссоры так полно, так нежно
Возвращенье любви и участья…»
– гласила подпись. Я поморщилась – приплетать к нашей ситуации строки классиков – бесстыдство полнейшее. Что-то не припомню, чтобы хоть у одного из них измены до свадьбы рассматривались как ссоры или тем более проза жизни. Тоже мне прозаик!
Тем не менее, пришлось заносить цветы в дом и ставить в воду – не так уж я импульсивна, чтобы выкидывать букет от неугодного кавалера в мусор или окно. К тому же пятничный вечер прекрасно научил справляться с внезапными порывами. Вазу с цветами я решила определить на кухонный стол, пусть уж всех радует.
Перед тем, как опять выйти из квартиры, чисто на всякий случай я посмотрелась в зеркало и подмигнула отражению. Не то чтобы я была особо суеверна, но мало ли что.
Я вприпрыжку спустилась по лестнице, ступеньки мелькали под ногами, а деревянные перила скользили под ладонью, доставляя удовольствие родом откуда-то из детства, на пальце свободной руки болтались, позвякивая в такт прыжкам, ключи от машины. Не снижая скорости, я поздоровалась с консьержем – мужчиной в возрасте, и скрылась в дверях. На улице, не смотря на прохладу, все равно было здорово, и я с удовольствием вдохнула полной грудью, будто до этого просидела взаперти не меньше недели.
К моменту моего появления дети уже были собраны и ждали в холле вместе с воспитателем – приятной женщиной примерно сорока лет. Обычно со мной ездят на экскурсии тринадцать воспитанников – семь мальчиков и шесть девочек, но на лето отличившимся выдают путевки в лагерь, так что сегодня вместо тринадцати меня ждали десять ребятишек.
Лика – мой белокурый ангел – при виде меня с визгом кинулась навстречу и обняла. Обожаю эти сладкие детские объятия, а с девочкой у нас вообще особая связь. Хотя я и знаю, что выбирать любимчиков совсем не педагогично, но ничего поделать с собой не могу. Малышка сразу же запала мне в душу, не спрашивая на то разрешения, а небольшой дефект в виде косого глазика делал мои чувства к девчушке лишь сильнее.
Остальные дети были куда сдержаннее, потому поприветствовали меня разноголосым «здравствуйте, Мария Аркадьевна!». Я улыбнулась в ответ, поздоровалась и, построив ребят парами, повела их на выход. Возглавляли разношерстную колонну я в паре с Ликой, а замыкать наш строй довелось Ромке, которому сегодня пары не досталось, и Елене Максимовне – сопровождающему нас воспитателю.
Дорога до фабрики на общественном транспорте заняла минут пятьдесят, так что к проходной мы прибыли как раз вовремя. Там нас уже встречал Александр Михайлович – заместитель начальника вышивального цеха, который мы сегодня и решили ради разнообразия показать детям.
Вообще компания ООО «ПавлТЕКС» располагалась на обширной территории за бетонным забором в одном из спальных районов нашего города. В нескольких невысоких зданиях советской постройки разместились производственные цеха, заводская столовая, о которой я расскажу позже, и склады с готовой продукцией, а вот административное здание было отстроено совсем недавно и выделялось на фоне остальных построек большим количеством стекла и бетона, вызывая справедливое недоумение у посетителей.
Перед тем, как приступить к экскурсии, мы прошли вслед за встретившим нас замом в кабинет начальника цеха, где уже ждали сам хозяин кабинета – Андрей Борисович, а также Егор, Алексей и Регина, которые до нашего приезда успели осмотреть раскройный, швейный и вязальный цеха. В кабинете перед тем, как отправиться на производство, мы смогли оставить лишние вещи и верхнюю одежду. Там же нас ознакомили с техникой безопасности и дали расписаться в журнале, что особо понравилось детям. Тем, у кого длинные волосы, выдали косынки.
«Маман бы от моего вида точно скисла» – думала я, повязывая голову цветастым треугольником и хихикнула, – «в белой майке, рваных джинсах и косынке». Регина, к слову облаченная в строгий темно-коричневый костюм и телесного цвета шпильки, сразу же поджала губы и одарила начальственным взглядом, а Лика, глядя на это дело, – покрепче вцепилась в мою руку. Я успокаивающе улыбнулась девочке. Неудивительно, что все сотрудники боятся мою сестрицу, но меня такими взглядами уже не проймешь – все-таки вместе выросли.
От грохота работающего оборудования, внешнего вида современных машин, напоминающих скорее сверхумных и быстрых роботов, и слаженности их действий дети пришли в восторг. Я с некоторой долей грусти отметила, что картины и другие музейные экспонаты, хоть им и нравились, но такого сильного впечатления на ребят не производили. Мальчишки наперебой задавали вопросы про работу механизмов и с деловым видом выслушивали ответы.
Девчонки же самим оборудованием интересовались мало, в отличие от получаемых на нем изделий. Я улыбнулась: девочки – такие девочки. С разрешения начальника цеха они взяли себе по несколько забракованных изделий и по горстке бесхозных бусин, что умудрились найти.
Во время экскурсии я периодически ловила на себе серьезные взгляды Егора, на которого всеми силами старалась не смотреть, но который вопреки моим стараниям так и притягивал взгляд. Сегодня он был одет в голубые джинсы и серую футболку с английской надписью: «Не советую», светлую ветровку нес в руках.
В официальных костюмах он выглядел недоступнее и строже, – подумалось мне, – а вот такой – в потертых джинсах и футболке – он напоминал того Егора, что я встретила несколькими днями ранее, простого обаятельного парня, у поступков которого, казалось бы, не было двойного дна. Приходилось все время напоминать себе о том, как он поступил со мной и сестрой – хорошо хоть Регина не в курсе, и убеждать саму себя, что возможно из-за воздействия алкоголя и стресса та ночь запомнилась мне гораздо более прекрасной, чем была на самом деле. Хорошо хоть Лика, продержавшая свою теплую ладошку в моей руке все то время, что шла экскурсия, необъяснимым образом придавала уверенности в себе и периодически отвлекала робкими тихими вопросами.
Эх, не в курсе еще мамочка, что я, сама того не ведая, родительский замысел в зародыше подпортила. Но кто ж знал, что этот Егор, будь он не ладен, и есть тот самый представитель папиного поставщика.
А суть родительской затеи состояла вот в чем: в связи с нагрянувшим кризисом, они решили укрепить позиции и заручиться поддержкой основного партнера – человека в определенных кругах весьма влиятельного, владельца нескольких прядильных комбинатов и текстильных фабрик, расположенных на Родине и за рубежом, читай в Китае.
Проще говоря, папин партнер командировал к нам родного сына под предлогом деловой поездки, а на деле выходило, что помимо сугубо производственных задач, тому предстоит решать еще и личные – то есть скрепить договоренности узами брака с одной из дочерей: мной или Региной. Как говорится, отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Конечно же, насильно к браку принуждать никого не собираются, но «ни один из нас не может отрицать преимуществ подобного решения. Это позволит обеим сторонам расширить границы, выйти на новый уровень и увеличить обороты. Прозрачность сделок возрастет в разы, так как смысл пытаться обхитрить друг друга потеряется вовсе, ведь все равно все в итоге достанется общим потомкам» – родительские призывы звучали как предвыборные обещания политиков. Только вот после им будет хорошо, а отдуваться за все народу.