Вспышка. Где-то близко — или далеко, непонятно — зажглось второе солнце. И тут же раздался страшный гром.
— Началось, Андрюха, — спокойно сказал Федор. — Ты уж как хочешь, а я помолюсь.
— Зачем? — как-то неожиданно легко вырвалось у Машо.
— Не знаю. Или нет, знаю. Хочешь — помолись со мной, не хочешь — слушай. Просто слушай.
Федор достал из брючного кармана коммуникатор.
— Вот моя любимая, из вечерних. Хоть и утро сейчас. Может, и не успею дочитать. Господи, не лиши мене небесных твоих благ. Господи, избави мя вечных мук. Господи, умом ли или помышлением, словом или делом согреших, прости мя.
Машо не знало, молится ли оно. Но слова казались откуда-то знакомыми.
Страшный удар поглотил все живое и неживое.
Московская Конфедерация вложила в него последние силы, принеся себя в жертву гуманизму и свободе. Из 43 ядерных ракет сработало 16.
Начиналось — именно сейчас — новое тысячелетие.
Дети без детства
Яков БудницкийКороткий поводок
По форме коттеджи напоминали подковы. Полукруглые, одноэтажные, приземистые… похожие на древние космические истребители.
Мать отправилась исследовать ресторан, а Сашка отстал, задержался у схемы поселка. Эскадрилья коттеджей выстроилась на берегу озера — на голограмме между синими волнами и деревьями, слишком редкими для настоящего леса.
В рекламке пансионата они назывались «семейными блоками», но Саше больше нравилось слово «коттедж». Будто они окунулись в чужую богатую жизнь. Кот-тед-жи… Круто! Вообще-то, его не слишком прикалывало провести выходные за городом, но мать с ее дурацкой работой совсем изнервничалась, поэтому, когда она в пятницу вытащила из сумки путевки и радостно прокричала: «Саник, едем отдыхать!», он не стал ныть и капризничать. В конце концов, всегда можно найти занятие по душе, даже в «стариковском» пансионате. Сеть и чипсы еще никто не отменял.
— Здравствуй, некрасивый мальчик!
Сашка обернулся, вздрогнув от неожиданности.
Белобрысая девчонка одного с ним роста, одетая в белые шорты и майку с птицей, смотрела почему-то сердито. И как только прокралась к нему за спину?
Сашка передразнил ее, слегка растягивая слова:
— Здравствуй, противная девочка.
— Ты забавный. Живи пока. Кстати, мы живем здесь.
Белобрысая ткнула пальцем в крайний коттедж.
— Э, — смутился Сашка, — мы тоже.
— Да знаю я, глупый, видела, как вы заезжали. Мы соседи. Предки как раз знакомятся, — девчонка махнула рукой в сторону ресторана.
К ним подбежала маленькая копия белобрысой, затормозила, ткнувшись лбом в плечо первой и чуть не сбив ее с ног. Первая девчонка устояла, больно вцепившись Сашке в плечо.
— Лелик, ты здесь!
— Женька, отвянь, я с соседом знакомлюсь.
— Лелик — мужское имя, — заметил Сашка, просто чтобы что-то сказать.
— Дурень, я — Оля, всех Оль называют Леликами. А ты?..
— Я — Саша.
— Шурочка, — хихикнула маленькая.
— Не обижай его, он прикольный, — неожиданно вступилась старшая.
— Пойдемте быстрее, там такое!..
— У нас всегда с собой фонарики, — похвасталась Лелик.
— Мы ими разговариваем, — добавила Женька.
— По ночам, чтобы предки не слышали. Моргаем — ну, включить-выключить, понимаешь. Три раза по два — иди сюда, четыре и три — шухер. Я тебя потом научу.
Они шли по темному коридору, которому, казалось, нет конца. Ни света, ни дверей.
— Жень, скоро?
— Сейчас! Пришли уже!
Сначала Сашка решил, что это шкаф. Но за ободранной дверцей оказалась комнатка. Маленькая, темная, и только напротив моргает разноцветными лампочками железный ящик.
— Как ты думаешь, что это? — Лелик дернула Сашку за рукав.
— Может быть, музыкальный автомат? Мне кажется, я видел такой в кино. Точно. В них нужно пихать жетоны, и они играют всякую стариковскую чушь. Бэмс-бэмс…
— Это не музыкальный автомат, детки, — пробасил некто сзади.
Саша медленно обернулся. Лучи фонариков высветили смешного всклокоченного дядьку в белом халате. Наверное, это маньяк. Ходит по темным коридорам, затаскивает детей в темные комнаты. Хотя, они же сами пришли.
— А что тогда? — Саша решил взять переговоры на себя, втайне рассчитывая расположить к себе маньяка.
Дядька хлопнул рукой по стене, зажегся тусклый, но все же свет.
— Мы зовем его Велемир. Смешно, да? ВЛМ — Велемир.
Маньяк хохотнул было, но закашлялся и продолжил нарочито серьезным тоном:
— Перед вами, мои любознательные друзья, ангел-хранитель, точнее робот-хранитель всей местной электроники. Но сейчас ангел болеет, так что я вынужден ему помогать.
— А что он делает? — спросила Женька.
— Делает? Да что обычно… Контроль, координация, управление… Если хочешь, можешь даже с ним поговорить.
— Да! Да! Хочу! — захлопала в ладоши Женька.
Сашка уверился в том, что лохматый — маньяк, заманивающий детей на ангела.
Дядька пошарил в ящике стола под Велемиром, вытащил бронзовый диск, сунул его в руки Женьке.
— Сюда жми, сюда говори.
— А что говорить?
— Например, скажи ему, как тебя зовут.
— Здравствуй, Велемир. Меня зовут Женя.
— А меня Лелик, — влезла старшая.
— Лелик, Женя, куда вы запропастились, несносные девчонки? — воззвал высокий женский голос.
— Саник, ты здесь? — подхватил голос матери.
— Предки, — проворчала Лелик, — как всегда не вовремя.
В комнату ворвались взрослые, Сашке показалось, что целая толпа, хотя их было всего трое.
— Мамочка, мы заблудились, — плаксиво сообщила Женька.
— Девочки! Мы так никогда до воды не доберемся. Идемте же быстрее!
— Саша, не пропадай так никогда! Я тебе уже говорила! Ты плавки надел? Тут не пляж, а чудо какое-то!
— Купаться, мы идем купаться, — подпрыгнула младшая.
— Купа-а-а-аться! — заорала Лелик.
Про Велемира и его странного «хозяина» все как-то сразу позабыли.
— Ладно. Пошли побултыхаемся! — Сашка деловито взял мать за руку, и они шагнули в темный коридор.
День на исходе окутал поселок июльским чуть душноватым маревом.
Павел, сосед, интересный по-своему мужчина с модными бакенбардами, метался между мангалом в саду и терминалом в гостиной. Угли, политые химией, послушно разгорались, а сложная техника бунтовала. И Павел ругался под нос, пытаясь ее настроить, а Света, его жена, подкалывала, обзывая компьютерным гуру.
Дети сгрудились в беседке, светили фонариками, хотя сумерки еще только начинались. Вера растянулась в шезлонге. С соседями им, можно сказать, повезло. Она волновалась, когда оплачивала поездку, с кем придется жить в одном доме, какая семья попадется. Саша не так просто сходился с людьми, но девочки его, кажется, расшевелили. И славно.
Рядышком пристроилась Света.
— Хорошо-о-о!
— Как там Паша, справился? — поинтересовалась Света.
— Да. Он вообще-то сечет в компьютерах. Просто расслабился раньше времени. Вы в первый раз здесь, в Камелии?
— Да, выбрались вот. Сашке нужен воздух. Да и мне не помешает взбодриться. Работа нервная. А вы?
— Мы тоже первый раз. Тяжелый год выдался, заслужили отдых все, и мы с Пашей, и девочки.
— Ну и как вам?
— Очень мило. И дом почти новый, и техника на уровне. Думаю, вечерком в гостиной опробуем все в действии, — Света подмигнула соседке и потянулась за банкой кислородного коктейля.
— Тук, тук, можно к вам? — донеслось вдруг от калитки.
— Кого еще несет? — изумилась Света.
Женщина средних лет — про таких говорят «без возраста» — пухленькая, крашеная, с приклеенной улыбкой, шагнула с мощеной дорожки на песок.
— Администрация, что ли?
— Не совсем. — Вера выпрямилась и потускнела взглядом. Белую, с оранжевыми лацканами рубашку она узнала еще издалека. — Опека… Ювеналочка.
— Ага. Она самая. Извините, что врываюсь, работа такая. — Женщина обратилась к Павлу, ворошащему угли: — Молодой человек, прервитесь, буквально, на пару минут. Это важно.
Опека поднялась на крыльцо.
— Добрый день! Меня зовут Зоя Павловна. Так, первый коттедж, кто у нас тут? Семья Вольских и семья Скарабеевых, все верно?
— Да, это мы, — ответила Вера обреченно.
Света просто кивнула.
Зоя Павловна сделала пометку в планшете.
— Как зовут наших детей, сколько им полных лет?
— Вон мой, Саша… то есть Александр… полных девять! — Вера махнула рукой в сторону беседки.
— Старшую зовут Оля, откликается на Лелик, ей тоже девять, младшей шесть, это наша Женечка, — подхватила Света.
— Ольга Скарабеева, девять лет, Евгения Скарабеева, шесть лет, Александр Вольский, девять лет. Все верно?
— Ну, да, — ответили взрослые в разноголосицу.
— Очень хорошо. Теперь главное. Какие у вас и детей установлены импланты?
— Какое значение… — попыталась заартачиться Вера.
— Вопрос не праздный, объясню позже. Итак, что с имплантами?
— У девочек эм-шестнадцать, кобра пятого поколения у обеих. У нас — третье, варан тэ-девять у меня и тэ-семь у Паши.
— Очень хорошо, — Зоя Павловна сверилась с планшетом и переключилась на Веру. — Что у вас?
— У Сашеньки — барракуда, эр-пять, у меня тоже тэ-девять, их тогда всем ставили.
— Всякое бывает, иногда встречается такая экзотика, — весело откликнулась Зоя Павловна. — Все в порядке, совместимость в норме. Получите, пожалуйста.
Зоя Павловна пошерудила рукой в кармане, достала и протянула взрослым три серебристых свистка.
— Что это? — спросила Вера, глупо улыбаясь.
— Пульт дистанционного управления, конечно.
— От чего пульт?
— Это очевидно — от детей. Как вы собираетесь за ними присматривать на отдыхе?
— Простите?
— Давайте начистоту. Я знаю… все знают… зачем люди выезжают «на воздух». Наслаждаться, как говорят, художественным свистом.
— Не ваше дело! — взвилась Света. — Свист абсолютно легален. У нас лицензионный софт, почему мы не можем расслабиться в законный отпуск…