– Нет… Да… – пролепетала я, пытаясь понять, какой ответ правильный.
– Больше мяса и больше гулять, – постановила герцогиня, берясь за приборы.
Слуги, не дожидаясь моего сигнала, который я должна была подать, но совершенно забыла, подошли к столу и сняли крышки.
– Ооо, я люблю индейку! – радостно воскликнул Мартин, ничуть не смущаясь присутствия титулованной гостьи. – Ваша светлость, а вы что любите: индейку или курицу? Я попробовал индейку лишь недавно и могу сказать, что она намно-о-о-ого вкуснее курицы!
За неделю, проведённую в Конри-Холле, он вообще довольно осмелел и с легкостью мог заговорить что с садовником, что с самим мистером Динли.
Какое-то время я даже чуть завидовала детской непосредственности, но сейчас бы предпочла, чтобы он хоть чуть-чуть боялся пожилую женщину и провёл ужин в тишине.
Жаль только, что на мои молчаливые взгляды, полные отчаяния, он никак не реагировал. Я же, после того, как поймала внимательный взгляд герцогини, и вовсе смутилась и опустила глаза в свою тарелку. Почему я одна здесь такая испуганная?
– Я люблю рыбу, – спокойно принимаясь за еду, проговорила леди, – она обладает мягким и нежным вкусом.
– О, а ещё её легче жевать! – подхватил Мартин, сочувствующе смотря на женщину. – Старый мистер Пикс, что печет хлеб в конце Тисовой улицы, тоже любит рыбу и не любит мясо, потому что у него нет зубов и нечем мясо пережевывать! Только он жаловался, что рыба дорогая, поэтому он может позволить себе её только по большим праздникам! Он хороший, потому что часто дарил нам свежие булочки! Мо… мама, давай мы на Рождество тогда тоже рыбу купим, чтобы леди Дантаре легче было есть?
Прозвучал звук упавшего на пол прибора, и я в ужасе зажмурилась, умоляя высшие силы отправить меня в обморок. Боже, почему сейчас?! Я так и чувствовала, что Мартин может что-то такое высказать, поэтому и предлагала не приглашать его к столу, но мистер Динли утверждал, что всё будет в порядке.
Послышался странный фыркающий звук. Раз, другой, а потом столовую огласил глубокий искренний смех хозяина дома.
Я распахнула глаза и в недоумении уставилась на своего временного мужа, не понимая причин такого искреннего веселья!
Ведь это же герцогиня! Она же…
Бросив испуганный взгляд на почтенную леди, я увидела, как, прикрыв рот тканевой салфеткой, она тоже негромко смеётся, посматривая лукавым взглядом на моего племянника.
– Что ж, – проговорила леди, до сих пор улыбаясь, – я надеюсь, что вы, юный лорд Динли, обязательно купите самую лучшую рыбу и подарите ее мистеру Пиксу на Рождество. Ведь если ему сложно её купить, то вы, как будущий граф и его друг, просто обязаны позаботиться о том, чтобы ему было, что есть на праздник, раз уж мясо нечем жевать.
– О, можно?! – загорелся Мартин. – В смысле, мне дадут денег? – он с горячей надеждой посмотрел на графа и попросил: – Мистер Динли, сэр… Если вы дадите мне денег, то я тогда смогу купить подарок не только мистеру Пиксу, но и мистеру Кринличу, что делал нам такие красивые ковры, и старой Фанни! О, можно я им тоже рыбу подарю?
– Уильям! – в отчаянии воскликнула я, понимая, что ещё чуть-чуть, и он ляпнет что-то, что полностью всё погубит. – Дорогой, давай мы обсудим это позже. Твой отец, – выделила я последнее слово, – хотел пообщаться с леди Дантаре, а тебя, сразу после ужина, ждёт мистер Скотт, ты не забыл?
Мальчик нахмурился, силясь вспомнить, когда это гувернёр ждал его после ужина, а потом его лицо расплылось в понимающей улыбке.
– А-а-а, я понял!
– Вот и славно, милый, – перебила я, старательно улыбаясь. Прямо сейчас я была не очень благодарна мистеру Динли, который за прошедшую неделю был очень добр к мальчику. Потому что сейчас ребёнок наивно предполагал, что он может на равных общаться с присутствующими.
Я сделала себе мысленную зарубку обязательно переговорить с Мартином без свидетелей и объяснить ему, что две недели закончатся, и ему придётся освободить прекрасную комнату, отдать все игрушки и не общаться, а просто кланяться потом моему работодателю, если они случайно встретятся.
Я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как разговор свернул в новое русло.
– Фридрих, это не дело, – выговаривала новообретённому внуку герцогиня, – что ты никуда не вывозишь свою семью. Вас никто не знает! А ты – мой внук! Твой отец был просто глупцом, раз позволил вам безвылазно сидеть в провинции. В конце концов, Уильяму нужно начинать выходить в свет! И я требую! Слышишь, Фридрих, я требую, чтобы вы появились на Рождественском балу в столице. Мы можем туда пойти из моего дома. Все равно мой старший сын в отъезде вместе со своей семьёй…
Я в панике посмотрела на нервно улыбнувшегося мужчину.
– Думаю, это прекрасная идея, ваша светлость, – тепло улыбнулся он и, прежде чем я успела запаниковать, добавил: – Надеюсь, что никто не успеет заболеть за это время – Рождество нужно встречать с крепким здоровьем.
Мужчина кинул на меня короткий взгляд, и я приободрилась.
Действительно, если я внезапно «заболею», то проблема будет решена, так и не начавшись. Зачем отказывать герцогине? После королевской семьи людей с большей властью в стране нет. Я даже никогда не думала, что мне удастся увидеть вживую подобных вельмож, тем более, разговаривать с ними!
Мистер Динли просто молодец, что согласился на предложение своей родственницы. Потом он скажет, что я заболела, и если и придётся ехать в столицу, где, наверняка, кто-нибудь знает настоящую маркизу Стоун, то он сделает это один.
Остаток вечера прошёл спокойно. Мистер Динли, светясь обаянием, перетянул внимание герцогини на себя, и она, хоть и показалась мне весьма решительной и принципиальной женщиной, умело поддерживала беседу за столом, не создавая всем нам неудобства. Хотя, я и без этого была настолько на нервах, что к концу ужина почувствовала легкое головокружение и тошноту.
– Вы выглядите ещё бледнее, Моника, – заметила она перед тем, как попрощаться.
Я подумала, что это хорошая возможность зародить подозрения о моей неработоспособности, поэтому кивнула.
– Вы правы, Ваша Светлость, мне действительно немного нездоровится. Думаю, мне лучше прилечь. Уверена, завтра я буду в полном порядке. Благодарю вас за уделённое нам время.
Мы обменялись еще несколькими любезностями, во время которых мне хотелось провалиться сквозь землю. Мне казалось, что я несу полную околесицу, и выдохнула я только тогда, когда пожилая леди пожелала спокойной ночи своему внуку.
Мартин, отчаянно зевая, но прикрываясь собственным рукавом, видимо, после наставлений своего учителя, проговорил:
– Доброй ночи, ваша светлость. Хорошо, что вы спите внизу.
– Почему же, юный лорд Динли?
– Ну как же… Я же сплю в комнате с…
– С игрушками! – выпалила я, принуждённо рассмеявшись. – Уильям, дорогой, тебе действительно пора спать.
– Доброй ночи, – пожелал нам обоим мистер Динли, и я облегчённо выдохнула, наконец-то уводя ребенка на второй этаж.
Отведя его в детскую комнату, я пообещала, что сейчас вернусь, и уверенным шагом пошла в свою спальню. Так, чтобы любой, случайно мимо проходящий слуга, что приехал с герцогиней, а так же камеристка, что не присутствовала на ужине, но поселилась где-то неподалёку от своей госпожи, могли видеть, как я иду в супружескую спальню.
А уже оттуда я планировала, с помощью слуг, пробраться незаметно в комнату к Мартину.
В таком большом доме, где постоянно кто-то ходит, и ты даже не можешь быть уверенным, что этого человека знаешь, лучше лишний раз не привлекать внимание подозрительным поведением. Потому что нет никого более осведомлённого, чем слуги.
И если служащие Конри-Холла знали о нашей договоренности, то приезжим нельзя было позволить допустить хотя бы тень подозрений.
Сначала всё шло хорошо – я спокойно добралась до спальни и переоделась в домашнее платье, в котором спала в комнате Мартина. Оно должно было быть приличным, если меня всё же кто-нибудь застанет в коридоре, и удобным, чтобы в нем спать; так что портнихи, что для меня были вызваны из соседнего города мистером Динли для сохранения нашей тайны, сделали платье без корсета, просто на пуговицах. Оно было с однослойной прямой юбкой, мягким лифом и простого покроя. Чтобы не спутать его с сорочкой, я дополнительно накидывала сверху шаль, чтобы передвигаться по коридорам.
Но вот после… Начались проблемы.
Началось всё с того, что, когда я уже собиралась выходить, ко мне, предварительно постучавшись, вошла служанка герцогини.
– Моя госпожа велела вам передать расслабляющие капли и душистое мыло, а также ночной комплект, – проговорила миловидная девчушка, примерно моего возраста, но занимающая куда более высокое положение. Она не была камеристкой в полном смысле этого слова, скорее, она была тем, кого отправляют по всяким мелким поручениям. Но при этом её платье было добротным и красивым, руки ухоженными, и наверняка она не чистила целую кастрюлю картошки в пять утра…
– Благодарю, – приняла я подарок, – как твоё имя?
– Сюзанна, миледи.
– Спасибо, Сюзанна. Передай герцогине, что я очень тронута.
– Да, миледи.
Я улыбнулась, ожидая, что она вот-вот выйдет, но девушка продолжала стоять на месте.
– Что-то ещё? – спросила я, начиная нервничать.
– Герцогиня попросила помочь вам принять ванну. Не волнуйтесь, я очень опытная и занимаю место второй главной горничной её светлости.
Горничная? А я думала, что она просто помощница…
– Горничная? Но у меня есть горничная… – растерянно пролепетала я, понимая, что как раз служанка, что должна была меня сопровождать к Мартину, вышла за книгой для меня в библиотеку и до сих не вернулась. Мы с Мартином, пусть и не могли читать, но в библиотеке мистера Динли нашлось много книг с картинками, так что мы могли до самой ночи разглядывать диковинные изображения, представляя и рассказывая друг другу истории, что они скрывали.
– Герцогиня попросила вам помочь, потому что сомневается в компетентности вашей прислуги. Так же она передала, что готова временно предоставить меня в ваше пользование, чтобы я научила ваших горничных правильно за вами ухаживать и одевать. Ведь в столице совсем другая мода!