Племянник выпятил вперёд грудь и задрал подбородок, стараясь казаться старше.
И тут я порадовалась, что обаяние мальчишки так хорошо действовало на пожилую леди. Ведь она думала, что это – её правнук!
– Уважаемый лорд, – стараясь сохранять серьёзное выражение лица, проговорила она, – я благодарю вас за ваше предложение, но на улице довольно холодно, а я уже не так сильна здоровьем, как раньше. Может быть, вы поедете без меня?
– Ни в коем случае! – воскликнул он. – Мы возьмём сани и много-много одеял!
– Меховых накидок, – подсказал граф.
– Вот, да! Вы ими обернётесь, а я куплю вам горячий шоколад. У меня есть деньги! Целых полфунта! Мне мистер Динли дал. Вы не замёрзнете!
Целых полфунта?! Да пятьдесят пенсов – это моя зарплата за неполные две недели!
Я возмущённо посмотрела на мистера Динли, но тот отрешённо уставился на ближайшую картину, явно не собираясь встречаться со мной взглядом.
Как он мог дать пятилетнему ребенку такие деньги?!
Возмущение пришлось отложить на потом, чтобы не услышала герцогиня, но я была настолько обескуражена, что просто прослушала весь оставшийся разговор. И только под конец обеда поняла, что Мартин всё же смог уговорить леди Дантаре поехать с нами завтра.
Я же, сразу после обеда, хотела серьёзно поговорить с хозяином дома, но он, будто спасаясь от моего праведного гнева, сказал, что у него дела в одной из деревень графства, и уехал до вечера.
Ближе к ночи ко мне опять пришла служанка её светлости, чтобы помочь переодеться ко сну, так что поговорить с мистером Динли не удалось.
Глава 9 Признание
На ярмарку мы отправились каждый на своём транспорте.
Мы с Мартином залезли в открытые сани, устланные тёплыми шкурами, и с удовольствием вдыхали чистый морозный воздух.
Её Светлость предпочла передвигаться в тёплой карете вместе со своей камеристкой. Пожилая женщина, сопровождающая герцогиню, была тихой неприметной вдовой, обожающей вязание и чаще всего спящей на одном из диванчиков гостиной. Сейчас же обеих дам разместили с максимальным комфортом, и мы все вместе отправились в путь.
Мистер Динли ехал рядом с нашими санями верхом на лошади, время от времени беря к себе Мартина, который разве что в обморок от счастья не падал, катаясь на «настоящем большом коне».
На резные сани слуги предварительно прикрепили несколько праздничных бубенцов, так что каждое движение лошадей сопровождалось мелодичным перезвоном.
В тех деревнях, мимо которых мы проезжали, люди выходили из своих домов и с улыбкой на лицах приветствовали своего графа поклонами. Им отвечал, чаще всего, Мартин, активно махая обеими руками в ответ.
Я несколько раз пыталась его одёрнуть и намекнуть, что это не его так встречают, но мистер Динли буквально отобрал у меня ребенка и, ещё раз усадив его перед собой, подогревал в том радостное возбуждение от прогулки и предстоящего праздника.
Ринхейм встретил нас праздничным оживлением. По улицам города прогуливались влюблённые парочки, степенно шли под руку пожилые супруги, бегали с хлопушками дети…
А в самом центре города жители устроили большой каток, на котором сейчас разыгрывалось целое представление. Отовсюду звучала музыка, слышался смех, люди радовались и общались друг с другом.
У моего племянника, что всю жизнь провёл в сером рабочем городе, заблестели глаза и загорелись щёки. Он с восторгом рассматривал всё вокруг себя, бесконечно крутя головой, и я очень порадовалась тому, что он называет графа «мистер Динли». Потому что, договорись он его называть «папа», то сейчас бы напрочь об этом забыл.
Мы доехали до центральной площади, и мужчина спустил мальчугана на землю, а сам направился ко мне, желая помочь выбраться из повозки.
Мартин, оценив джентльменский ход, понёсся к карете и, отодвинув слугу, помог выбраться герцогине, а потом и её камеристке.
– Ваша Светлость, я обещал вам горячий шоколад, – еле заметно поклонился он, изображая знатного вельможу, – вот там я видел небольшую лавочку, где его продают. Пройдёмте…
Женщина, порядком уставшая в пути, не смогла не улыбнуться от такой непосредственной и простодушной заботы.
А я наконец-то почувствовала, как у меня отлегло от сердца. Столько времени я боялась и переживала о том, что нас раскроют, что сейчас, попав в атмосферу радости и праздника, впервые отпустила ситуацию.
Бабушке Фридриха нравился Мартин. Какой бы суровой она не была женщиной, но стоило на её глаза попасться мальчугану, как властная леди таяла… Вот и сейчас она, кивнув своей камеристке, послушно вложила руку в ладонь маленького джентльмена и позволила увести себя в красивую чайную, которую Мартин, по незнанию, назвал лавкой. Там, на мягких диванчиках, женщины довольно удобно разместились, а маленький мужчина пошёл делать заказ на обещанный шоколад.
– Молли, вы улыбаетесь? – услышала я около уха голос мистера Динли.
– Мне нравится здесь, – честно признала я, позволяя помочь мне спуститься с саней. На мне было красное тёплое пальто, красные перчатки и такого же цвета шляпка. Никогда в жизни у меня не было подобных вещей. И, если до этого, надевая очередной наряд, я говорила себе, что это – не моё, а неизвестной пока миссис Динли, то сегодня мне вдруг захотелось просто перестать об этом думать и насладиться этим днем.
– А я рад, что вы здесь, со мной, – прямо глядя мне в глаза, с улыбкой проговорил мужчина. – Молли, скажите сразу, могу ли я надеяться, что ваше сердце ещё свободно?
– Что? – я непонимающе посмотрела на него, а потом нервно оглянулась на Мартина. Но там было всё спокойно – он, с двумя пожилыми женщинами, сидел в тепле чайной и вместе с ними смотрел на представление, которое показывали на льду приезжие артисты.
– Молли, мне очень неловко вас об этом просить, но позвольте мне попытаться завоевать ваше расположение, – снова обратился ко мне мужчина.
Я удивлённо посмотрела на него.
– Мистер Динли, о чём вы говорите?
– Я бы хотел, чтобы вы с Мартином… – начал он, а потом прямо около нашего уха взорвалась большая хлопушка!
Я вздрогнула и впечаталась в пальто мужчины от неожиданности. Тёплая ладонь легла на мои плечи, даря тепло и поддержку, и я лишь краем глаза увидела, как к стоящему рядом с нами ребёнку, что случайно запустил хлопушку, подходит его няня…
Как она ругается на него и просит прощения у нас…
Как мистер Динли ей что-то отвечает, а потом они уходят…
А я стояла в объятиях мужчины и медленно осознавала смысл его последних фраз…
Наконец, он опустил взгляд и встретился со мной глазами.
– Молли?
– Вы делаете это, потому что боитесь рассказать вашей бабушке правду?
Тут он улыбнулся, да так, что у меня сердце забилось быстрее.
– Нет. Вы мне просто нравитесь, Молли.
– Я – кухарка.
– А я – несостоявшийся кораблестроитель.
– Я – нищая!
– А я родился в обеспеченной семье и сейчас живу на деньги своей бабушки.
– Я не умею читать! – привела я самый сильный свой аргумент. Я – неграмотная повариха, а этого мужчину ждет большое будущее…
– Я вас научу. Мне будет приятно.
– У меня на руках племянник!
– А я впервые за долгое время почувствовал, что у меня есть семья… Я возьму на себя все расходы по образованию и воспитанию Мартина. Я обещаю вам, что сделаю все о т меня зависящее, чтобы он ни в чем не нуждался.
Я совсем растерялась, не понимая, как то, что он говорит, может быть правдой. Мистер Динли был прекрасным человеком. Добрым, честным, справедливым, великодушным. Но он был дворянин, и только это уже было достаточной причиной, чтобы нам не быть вместе. Но… Семья?
– Семья на Рождество, – напомнила я ему.
Мужчина с улыбкой посмотрел в сторону чайной на Мартина и усмехнулся.
– Семья на всю жизнь.
– Ваша бабушка не одобрит.
В его глазах мелькнули веселые искры.
– Тогда я буду работать по специальности. Но очень сомневаюсь, что нам это позволят.
Он улыбался так открыто, что я не выдержала и тоже улыбнулась.
Эпилог
Мы решили отметить Рождество дома.
Мистер Динли готовился рассказать своей родственнице об обмане своих родителей и ради этого последние несколько дней собирал все документы и, по возможности, подарки, что были отданы герцогиней. Он хотел отдать всё это обратно и попросить прощения у леди от их имени. А потом и разрешение на наш брак.
Я одновременно и нервничала, и была рада всей этой суете. Мужчина не шутил, когда сказал, что хочет жениться на мне. Он повторил это вновь и вновь. И говорил до тех пор, пока я не поверила.
С этого момента я, хоть и страшилась гнева герцогини, чувствовала необъяснимую радость от того, что мы с Мартином обрели настоящую семью.
Даже сама леди Дантаре будто прониклась духом праздника и согласилась в этом году пропустить Рождественский бал. Вместо этого она вместе с Мартином с упоением читала сказочные книги и даже учила ребенка играть в карты, чем повергла меня практически в шок.
Неприятность произошла в Сочельник.
Мы всей семьей готовились встретить праздник, и с самого утра в доме царила оживленная суматоха.
Мистер Динли под самый вечер ненадолго отлучился по делам, обещая приехать к праздничному ужину, а я, вместе с Гердой, что наконец-то перестала видеть во мне врага, делала финальные приготовления и раздавала последние указания.
В кресле-качалке у камина сидела леди Дантаре с вязанием в руках, а на полу, подле её ног, Мартин игрался с собакой.
В этот момент в гостиную зашёл бледный Норрис.
– Миледи, к вам гости, – с поклоном сказал он и посмотрел на меня виновато, – они настаивали…
– Они? – переспросила я, а герцогиня подняла от спиц голову.
– Мистер Бантер, поторопитесь, пока не настал праздник! Раз уж мы из-за вас не попали на Рождественский бал, должны позаботиться о бедном, одиноком мистере Динли и всё здесь приготовить к его возвращению! Это тако