— Нет, — ответила я. — Я же тебе сказала. Я не курю. Это дурная привычка.
— Кто тебе сказал? — спросила ван Арк, подмигивая на манер моряка Попая и демонстрируя бицепсы.
Я поняла, что она шутит.
— Ладно, — сказала она. — А вот и Фабиан. У нее всегда есть заначка. Фабиан! Иди сюда!
Фабиан — высокая блондинка, похожая на финку: бледный холодный нордический тип. У нее на лице было слишком много пудры, как будто она пыталась скрыть кучу прыщей. Мне стало интересно, сослали ли ее из дома, как меня?
— Сколько? — спросила Фабиан, протягивая одну сигарету. Не стоило утруждаться и просить ее.
— Пять центов за пару, — ответила ван Арк.
— Три за десятицентовик, — возразила Фабиан, и сделка была заключена.
— Это просто грабеж среди белого дня, — заявила ван Арк, когда Фабиан ушла, и закурила сигарету. — Она тут только год и уже богата, как Крез. Она платит семнадцать центов за упаковку и имеет триста процентов прибыли. Нечестно.
Пять центов? Десять? Я знала, что цент примерно равен пенсу, но помимо этого канадская валюта была для меня тайной за семью печатями.
Зачем меня увезли за тридевять земель из страны шестипенсовиков — страны полукрон, полупенни, флоринов, фартингов и шиллингов? Страны нормальных денег, где все имело смысл?
Как я научусь выживать в этой языческой стране, где джемперы именуют свитерами, сахарные трубочки вафельными рожками, ластик резинкой, эстакады виадуками, а «будьте здоровы» означает «до свидания»?
На меня нахлынула ошеломляющая волна тоски по дому: выше штормовых волн Атлантики, которые я преодолела в целости и сохранности; больше всего, что я могла себе представить.
Я положила руку на камень, чтобы успокоиться.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила ван Арк.
— Да, — вяло ответила я. И повторила более уверенно: — Да.
Одна только мысль об этой любопытной девице, расслабленно стоявшей рядом со мной и затягивавшейся сигаретой, придала мне силы. Если ван Арк смогла вмиг перейти от удушья к шуточкам и курению, я тем более смогу.
— Доброе утро, леди, — послышался голос за нашими спинами, и я подпрыгнула.
Я резко повернулась и увидела какого-то скользкого типа в потрепанном тренче — худого молодого человека с настораживающе бледным, изможденным лицом и неубедительными усиками.
— Ученицы, я полагаю? — поинтересовался он. — Парочка красоток мисс Бодикот?
— Убирайтесь, — сказала ван Арк, доставая никелированный свисток, — пока я не вызвала полицию.
— Эй, полегче. Не надо, — попросил он, извлекая влажный кожаный бумажник из недр своих обносков. Он открыл его и предъявил нечто вроде официального удостоверения.
— Уоллес Скруп, — представился он. — «Морнинг Стар». Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?
— Нам не разрешают общаться с журналистами, — ответила ван Арк.
— Послушайте, — продолжил он, игнорируя ее возражения. — Я слыхал, что здесь водятся привидения. Это же старый монастырь… зловещие шаги по ночам и все такое. Я думаю, из этого можно было бы слепить любопытную историю. Ваши портреты даже могут напечатать в газете.
— Привидений не существует, или вы не в курсе, мистер Скруп? Ночные шаги в академии мисс Бодикот вызваны слишком большим количеством лимонада на школьном карнавале, а не призраками. А теперь, пожалуйста, уходите.
— Если я уйду, — ответил Скруп, — мой редактор вышвырнет меня, как ненужную тряпку. Ну девочки, проявите же великодушие. Будем честными. Что вы знаете о трупе, который доставили в морг прошлой ночью? Это кто-то, кого вы знаете? Послушайте, я вас отблагодарю.
Я глянула на ван Арк, но она совершенно не выглядела удивленной. Без предупреждения она сунула свисток в рот и издала длинный пронзительный свист. Долю секунды Уоллес Скруп выглядел так, будто ему залепили пощечину. А потом, хрипло выругавшись, он скрылся.
— Вот гад, — бросила ван Арк ему вслед, но он отошел слишком далеко, чтобы ее услышать.
Где-то в здании зазвенел звонок.
— Проклятье! — пробормотала ван Арк. — Черт возьми!
Она бросила сигарету на землю и раздавила ее каблуком.
— Давай, — сказала она. — Надо идти. Тебя определили в четвертый класс — по крайней мере, на первое время. Как я уже говорила, мисс Фолторн велела мне присматривать за тобой, пока она занимается формальностями. Сейчас у нее очень много дел — по крайней мере, так она говорит.
— Еще бы, — ляпнула я, думая, была ли ван Арк в числе тех ангельских физиономий, которые ночью парили в темноте. — Ты видела, что было в «Эдит Клейвелл» прошлой ночью?
Я возненавидела себя, стоило мне произнести эти слова. Обычно я не сплетничаю, но некая внутренняя сила внезапно заставила меня выплюнуть фрагмент информации, как автомат выплевывает билеты.
Считается ли, что я автоматически ниже по статусу, чем ван Арк, потому что я новенькая? Я очень надеялась, что нет.
— Нет, — ответила она. — Но я об этом слышала. Это уж точно!
Я ничего не сказала. Я давно научилась использовать молчание в целях добычи информации. Или я держала рот на замке, потому что мне до сих пор было нехорошо от тоски по дому? Никогда я этого не узнаю.
Но каковы бы ни были причины, я прикусила язык.
И это подействовало. Ван Арк не смогла совладать с желанием поделиться своими познаниями.
— Ходит слух, что мисс Фолторн обнаружила в «Эдит Клейвелл» тебя, стоящую над трупом, и Коллингсвуд в истерике. Я же говорила, тут о тебе наслышаны. А теперь поторопись, пока с нас не содрали шкуру и не нашили из нее ботинок.
Глава 5
Пока мы шли по темному коридору, который вел от черного входа в большой зал, звонок прозвенел еще раз.
— О черт, — прошептала ван Арк посреди неожиданной тишины, последовавшей за звонком. — Теперь нам влетит. Занесут в черный список.
— В черный список? — переспросила я. Коллингсвуд тоже использовала этот термин, но я до сих пор не понимала, что он означает, хотя должна признаться, звучит он невесело. Мне привиделось, как нас измажут ваксой — как викария покрасили для роли Отелло на приходском спектакле. Довольно серьезное наказание за дурацкое опоздание.
И тут зазвонил другой звонок: на этот раз ближе и тише.
— Это дверной звонок, — сказала ван Арк.
Как иногда случается, когда оказываешься в стесненных обстоятельствах, судьба подкинула еще один шанс, и я им воспользовалась.
Вместо того чтобы следовать за ван Арк, я метнулась в вестибюль и открыла дверь.
Там стоял высокий стройный мужчина, еще не успевший отнять палец от звонка. У него были длинное лицо и длинные пальцы средневекового святого и тело бегуна.
Рядом с ним с решительным видом, расставив ноги и заложив руки за спину, стоял мужчина помоложе, коренастый, одетый в синюю форму. С тем же успехом он мог бы написать «ПОМОЩНИК» у себя на лбу несмываемыми чернилами.
— Да? — произнесла я, беря на себя инициативу.
Ван Арк за моей спиной шумно вздохнула от моей наглости.
— Мисс Фолторн, — сказал средневековый святой. Я уже поняла, что он немногословен. Прямо как Гэри Купер.
— А! — воскликнула я. — Должно быть, вы из полиции.
Это, конечно же, глупая реплика, но при этом очень правильная.
Высокий мужчина почти неохотно кивнул.
— Верно, — отозвался он.
Да, из него слова лишнего не выдавишь.
— Я Флавия де Люс, — представилась я, протягивая руку. — А вы?
— Инспектор Грейвенхерст.
— А, — сказала я, как будто ожидала, что его будут звать именно так.
Он быстро, но уверенно пожал мне руку. Я заметила, как одновременно он окидывает меня взглядом.
— А это сержант…. — продолжила я, пользуясь своим шансом.
Наверняка правая рука инспектора — какой-нибудь сержант.
— Ла Белль, — ответил сержант, не поправляя меня.
— Я передам мисс Фолторн, что вы желаете ее видеть, — сказала я.
Инспектор кивнул, входя и осматривая вестибюль с острым интересом, вбирая каждую деталь своим пронзительным взглядом.
Мне уже нравился этот человек.
— Кстати, — бросила я вскользь, поворачиваясь к нему спиной, — это я обнаружила труп.
Это не совсем правда, но это моя единственная возможность оказаться в деле. Я совладала с сильным желанием объявить, что это не первый мой труп и что на самом деле трупы — моя визитная карточка.
Однако скромность возобладала.
Инспектор сразу же просиял.
— Правда? — переспросил он, и моя симпатия к нему усилилась. Какая жалость, что он не принадлежит к легендарной Королевской канадской конной полиции. Это было бы просто идеально, но вряд ли это его вина. Его рост наверняка превышает какие-нибудь дурацкие сомнительные требования.
— Ван Арк, — сказала я, удивляясь собственному нахальству. — Сбегай наверх и скажи мисс Фолторн, что пришел инспектор.
Я едва совладала с желанием добавить: «Деточка».
У ван Арк отвисла челюсть.
— Ван Арк — староста, — объяснила я инспектору. — Она имеет преимущественное право обращаться к директрисе.
Я нашла правильные слова. Ван Арк выдавила гордую улыбку и стремительной ракетой унеслась по лестнице.
— Вы англичанка, — заметил инспектор Грейвенхерст.
— Да, — подтвердила я. Только акцент выдавал меня среди канадских девочек, как…
— Давно здесь? — поинтересовался инспектор.
— Со вчерашнего вечера, — ответила я.
Как приятно вести беседу с этим человеком! Что за глоток свежего воздуха общаться с тем, кто не трещит, как деревенская старая дева!
Мне отчаянно захотелось рассказать ему о моем большом друге из Букшоу — инспекторе Хьюитте, но вряд ли сейчас подходящее время. Я найду более удобный случай ввернуть в разговор пару слов о моем дражайшем инспекторе и его божественной жене Антигоне.
На лестнице послышался топот — это торопливо спускалась ван Арк, за которой более степенной поступью следовала мисс Фолторн.
Черт бы их побрал! Я только приступила к делу. Но остается только подыгрывать. Я скромненько сложила руки на талии и изобразила покорность, внимательно уставившись на мисс Фолторн, словно гончая на хозяина в ожидании мячика.