Так происходит, если у вас в опыте не хватает прожитых ситуаций преодоления и – главное – уважения к себе за это преодоление.
Маленьким детям достаточно услышать: «У тебя все получилось!», детям постарше нужна вера родителей: «Я верю в тебя!»
Эти поддерживающие слова и выражения все еще в массовом дефиците. Мы склонны, скорее, критиковать, чем поддерживать. Находить ошибки, чем прощать. Называть ошибками то, что ими даже не является.
Первоклассник не может сразу красиво написать буквы. Молодой человек может ошибиться с выбором профессии. И даже взрослый человек может выбрать в партнеры не того человека.
Очень важно себя за это простить. Мы учимся, в этом смысл жизни. Не сразу все сделать идеально, а попробовать и поразмыслить. Получить опыт. Уважать себя за этот опыт, чтобы мы могли наслаждаться и своими достижениями, и своими ошибками.
Я много раз проживала такую ситуацию в близких отношениях, особенно с детьми.
После совершенной ошибки, если мне удавалось ее заметить и признать, у меня получался особенно близкий и глубокий диалог. Когда мы погружались в атмосферу абсолютной готовности понять друг друга, а не осудить. В таких диалогах мы переживали особенную близость, и отношения становились еще теплее.
Мне удалось признать множество своих родительских ошибок. И благодаря этому мои дети уважают меня больше, а не меньше. Благодаря этому они сами могут признавать свои ошибки и не боятся показаться плохими, потому что они уже научились себя принимать ошибающимися.
Однажды я осознала, что у моей дочери обнаружились признаки тревожности за свой внешний вид. Она переживала, сколько она всего съела, у нее портилось настроение, если стрелка на весах показывала больше, чем нужно. Я все списывала на подростковый возраст, потому что была уверена: я никогда не оценивала внешность дочери, никогда не говорила ничего обидного.
Но ситуация тем не менее ухудшалась, и дочь обратилась к психологу. Оказалось, страхи по поводу внешнего вида возникли много лет назад, когда я сама критиковала себя, наблюдая за отражением в зеркале. И дочь это видела.
Точнее, страхи зародились тогда, а последствия возникли спустя 8–9 лет. Я была потрясена.
Оказалось, что не только прямое воздействие, но и косвенное имело значение. Мне очень трудно было это принять. Но, в конце концов, мы с ней поговорили о том, что я сожалею, если мое непринятие своего тела так повлияло на нее. Это был один из самых глубоких диалогов в моей жизни. После него ситуация заметно улучшилась. Тревога отступила ровно настолько, насколько и должна была отступить. Я сняла с дочери свою ответственность.
В большинстве случаев мы боимся признавать свои ошибки, потому что не уверены, что нас в них примут. И поэтому нам сложно прощать других людей за их заблуждения. Кроме того, если мы зависим от других людей, то их ошибки влияют на нашу судьбу. Влияние есть так или иначе, но если мы чувствуем и переживаем зависимость, то чужие ошибки могут сказываться больнее. Поэтому нам бывает непросто их принять.
Если ваш муж сменил работу с престижной на ту, которая ему нравится, на вас это может повлиять. Но если вы зависимы, на вас его решение повлияет больно, а если нет – то, скорее всего, вы даже ошибкой не будете считать этот выбор. Вы сможете почувствовать преимущества такого решения: его радость, его удовольствие вы будете чувствовать как приобретение, а не как потерю.
Или, к примеру, у вашего партнера есть ребенок от первого брака. Если у вас остался сильный родительский дефицит в принятии и любви, для вас этот ребенок станет соперником и будет вызывать ревность или даже ненависть. Если же вы умеете наполняться сами, то вам «хватит» любви партнера, и не будет хотеться еще и еще. И его ребенок не будет восприниматься как соперник.
Тема признания и одобрения тоже крайне актуальна. Я часто встречаю вполне успешных людей, которые посвящают свои достижения родителям и ждут, что те их похвалят.
Одна женщина выстроила целый бизнес ради одобрения папы, другая – написала книгу. Ни одна не преуспела: ни похвалы не получили, ни подтверждения своей хорошести. Только боль и разочарования.
Поддержка нужна, когда ребенок переживает новый опыт, в котором он еще не бывал. У него нет наработанных решений, он хочет опираться на родительские решения. Ему важно получать обратную связь от тех, кому он доверяет, что у него есть силы справляться. Или он может попросить о помощи, если ему это будет нужно. По сути, поддержка – это и есть эти два глобальных убеждения родителя: «Ты справишься, я в это верю. А если тебе нужна помощь, я рядом и помогу тебе». Это и есть классическая поддержка. Ничего другого поддержкой не является – ни критика, ни обесценивание. Предложение без спроса каких-то решений поддержкой не является.
Мне важно, чтобы все признали, что я права! Почему мне это так важно?
Замечали ли вы, как часто вы доказываете свою правоту? Особенно если ее подвергают сомнению? Особенно – публично, при всех?
Вы думаете, что это естественно. То есть хотеть быть правым – естественно. Зачастую это не так.
Очень часто мы начинаем доказывать свою правоту, если нас обвиняют или подвергают сомнению нашу компетентность, или опыт, или чувства. Или нам так кажется, что обвиняют.
Мы доказываем свою правоту, если чувствуем небезопасность. Если есть опасность оказаться плохим и виноватым. Это очень больно, это злит, это грозит разрушением хороших представлений о себе. Угроза эквивалентна собственному чувству защищенности. Чем меньше ощущение защищенности, тем выше переживается степень угрозы.
Вот что рассказала одна женщина:
Очень страшно оказаться неправой, потому что это небезопасно. Ты становишься открытой для критики. У других как будто появляется возможность осудить меня. У меня не было опыта принятия себя в ошибках. Я не видела, что мать открыто принимает меня, пытается помочь. Она сразу впадала в чувство вины, жертвы. И я тоже. Она всем своим видом показывала, что я делаю что-то плохое. И я так чувствовала. Отец открыто осуждал меня. Я недостаточно помогаю по дому, гуляю с мальчиком, не поняла задание.
У меня совершенно нет опыта, связанного с принятием. Если бы такой опыт был, я могла бы делать ошибки. Я бы знала, что меня не будут критиковать. Что мне не будут причинять боль. Я бы больше доверяла, если бы чувствовала себя в безопасности.
И тогда я не старалась бы быть правой, чтобы избежать критики.
Получается, если бы мы не боялись осуждения, если бы мы опирались на опыт принятия себя в ошибках и несовершенстве, нам не нужно было бы с пеной у рта доказывать свою правоту.
Такие правила установлены в нашем обществе: воспитание через критику; отношения, в которых много критики и мало принятия. Вероятно, все эти устойчивые привычки дают возможность снова и снова на индивидуальных уровнях и на уровне общества воспроизводить травмирующую и разъединяющую среду.
А вот еще один пример.
Однажды я училась водить машину. И очень боялась, что все делаю «не так». В один момент я все же решилась взять несколько уроков у инструктора, и он словно попал в точку. У меня была сильная проекция на него как на отца. И мне этот опыт помог, я почувствовала поддержку, сама начала ездить. Несколько раз обращалась за помощью, чтобы напитать это место в психике, и рана срослась. В какой-то момент я все-таки почувствовала, что попадаю в зависимость от инструктора, от его поддержки, но, к счастью, тогда я уже была в терапии полгода и смогла это увидеть. Вероятно, я бы не осознала, что происходит, а просто залипла бы и не смогла бы оторваться от инструктора-отца. Но когда осознаешь, что это за нужда и кто мне был нужен, перенос можно снять. Я горевала, что не получила от отца достаточно поддержки, и злилась на него за то, что он не верил в меня. Удивительно, я перестала видеть того инструктора грандиозным. Я была просто благодарна ему.
Действительно, если нам не хватило поддержки, у нас может случиться перенос на других людей, которые могут поддержку оказать, или, наоборот, если они обесценивают нас, не верят в нас, мы можем начать им доказывать, что нам можно доверять.
Как будто мы пытаемся доказать нашим родителям, что нам можно верить. К сожалению, этот тренд недоверия детям очень сильный.
Я постоянно работаю с этой родительской проблемой, и родители обычно транслируют страхи, что если они не будут контролировать, не будут вмешиваться, то ребенок скатится во все тяжкие, например, залипнет в телефоне, свяжется с дурной компанией, начнется саморазрушение. Я каждый раз думаю: «Почему вы так не верите в своего ребенка? Вы же сами родили и воспитали его! Откуда берется отношение, как к незнакомому и враждебно настроенному существу?»
Однажды ко мне в терапию пришла женщина, которая имела свой бизнес и думала, что она ни на что не способна! Ей с детства все это внушали: «Ты размазня, непутевая, ничего не можешь…» Женщина в это поверила – ведь столько раз ей об этом говорили! Скорее всего, она была мягкая, нежная девочка, а мать это пугало. Она хотела, чтобы девочка была другой, более приспособленной к жизни. И вот, решив, что ее дочка что-то вроде инвалида, она контролировала каждый ее шаг и сделала из дочери инвалида! Теперь женщина постоянно сомневается в себе и слушает «старших», то есть тех, кто напоминает ей мать. Она сломлена, устала быть такой «никчемной», но как будто уже не может изменить такое представление о себе.
Вопросы для размышлений
Вспомните, как вам не хватило родительской поддержки. Вспомните ваши ситуации, в которых у вас проявляется зависимость от поддержки других людей и попробуйте провести взаимосвязь, почему так происходит. Из-за каких-то действий или бездействий родителей или другой окружающей среды вы застреваете в ощущении ребенка, который не может справиться сам и которому нужно, чтобы его поддержали более взрослые грандиозные фигуры.