Почему мы потакаем и почему мы должны это прекратить
Основа потакания – это проблемы с границами. У тех из нас, у кого нарушены границы, потакание включается, когда мы становимся родителями. Мы часто близоруко фокусируемся на помощи детям, супругам и другим людям: мы готовы делать что угодно, только бы не вглядываться в собственную жизнь. Чем старше становятся дети, тем быстрее мы забываем испытания и беды своего прошлого и привыкаем к созависимому образу жизни, который становится для нас так же нормален, как дыхание.
Мы заботимся о людях просто потому, что мы такие есть. Нам нравится помогать. И неважно, что это калечит окружающих, которым необходимо приобретать навыки независимой жизни! И неважно, что это не дает нам жить той жизнью, которой желает для нас Бог!
До того как мне удалось разглядеть ту роль, которую я играла в динамике потакания, я обращала внимание на что угодно, кроме моего собственного эмоционального, духовного, психологического и физического здоровья. Когда сын был рядом, я душила его излишней заботой, пока он снова не сбегал. Тогда я очертя голову бросалась в очередные отношения, в очередную работу, хобби или проект.
Говорят, что мы были созданы с двумя зияющими, жаждущими заполнения дырами в теле. Одна расположена в животе, а другая – в сердце. Мое сердце было травмированным и пустым, и я игнорировала его боль, набивая желудок пищей, наркотиками и алкоголем.
Когда я в 35 лет приняла Иисуса как моего Господа и Спасителя, я встала на путь к новой жизни с новым сердцем, но мне надо было рассортировать и выбросить многое из своей прежней жизни.
Бог больше, чем любая проблема в нашем прошлом, Он важнее, чем любая ложь, в которую мы привыкли верить. Но мы должны взывать к Нему о помощи, чтобы осознать ту ложь, которая ежедневно встречается на нашем пути. Бог знает, в каких битвах нам приходится сражаться, если в прошлом мы терпели боль, каков бы ни был ее уровень.
Вне зависимости от того, на каком этапе своей жизни вы находитесь, чувствуете ли вы себя эмоционально здоровыми или балансируете на грани кризиса, именно здесь таится решающий момент. Но многим страдающим родителям, которые хотят двигаться вперед, вначале надо будет оглянуться назад.
В свои подростковые годы я бежала от боли, которую причиняло мне сначала понимание, что меня растлили, пока я была ребенком, а потом и участь избиваемой жены. Тогда я впервые начала искать утешение в пище и наркотиках. Я не пыталась понять патологию насилия, не обращалась за помощью, чтобы разобраться с болью, гневом, отсутствием прощения и страхом, которые копились и гноились внутри меня. Вместо этого я училась фокусироваться на других вещах и людях, а главное – на моем сыне.
Я начала жить его жизнью, потому что значительная часть моей собственной была слишком болезненной, чтобы иметь с ней дело. Со временем я почти полностью забыла, что я так усердно пыталась забыть.
В тот Новый год, когда арестовали моего сына, мне не следовало прикасаться ни к чему в его доме. В своем желании помочь я снова переступила свои родительские границы. Казалось бы, после стольких-то лет я, наученная горьким опытом, должна была быть умнее. Не тут-то было.
В мои обязанности не входило убирать за ним бардак или упорядочивать хаос, оставленный в его доме командой спецназа. В мои обязанности не входило избавляться от оскорбительной коллекции нацистских сувениров. Я не обязана была заботиться о том, чтобы личное имущество моего сына не пострадало. Если бы вандалы заявились тем вечером в дом, обчистив его от потолка до половиц, значит, так и должно было быть. Это было бы прямым последствием его действий.
Мне ни в коем случае не следовало втягивать мужа и пасынков в эту драму, делая их своими невольными сообщниками. Мне нужно было поглубже вздохнуть и отступить. Мне следовало занять место в зрительном зале, позволяя действу разворачиваться передо мной, а не выскакивать на сцену.
«Помогая» сыну во время его кризиса, я снова вмешалась в то, что вполне могло быть ценным жизненным уроком, который Всемогущий хотел преподать ему… и мне.
Но я знаю, что я не одна такая. Джуди Хэмптон, автор книги «На старт! Внимание! Марш!», пишет:
«Парализованные неверием, мы делали то, что делает большинство родителей. Пытались что-то исправить. Мы пытались сделать жизнь нашего блудного дитятки лучше. Пытались спасать и потакать. Это длилось годами. Почему? Я, к примеру, была в этом деле экспертом. Я с юности знала, как именно надо исправлять людей, вот только у меня никогда по-настоящему не получалось. Но мы с мужем искренне хотели помочь. И мы хотели, чтобы эта боль закончилась. Надо признать, это несколько смягчало сожаления о первых годах нашего неудачного воспитания.
Однако с течением времени мы обнаружили, что подвергаем опасности свое финансовое будущее, вытаскивая наше блудное дитя то из одной ямы, то из другой. Мы покупали машины и чинили машины, оплачивали страховку и становились созаемщиками, одалживали деньги, оплачивали штрафы и нанимали адвокатов. Мы верили бесконечным оправданиям. Казалось, вращающуюся дверь в наш „бесплатный“ дом заклинило на вращении. Но в долгосрочной перспективе ничего не менялось.
„Что делать, если всего, что мы уже сделали, недостаточно?“ – то и дело спрашивали мы себя. Эта сумятица создавала напряжение в нашем браке. Когда у нас закончились варианты, мы, можно сказать, уперлись в стену. Когда обращаться стало некуда, мы, наконец, обратились к Богу. Как стыдно, что нам потребовалось столько времени, чтобы это сделать! Однако Бог в милости и благодати Своей встретил нас прямо на том месте, где мы были»[2].
Защищать близких, помогать человеку, когда ему плохо, предлагать помощь в периоды испытаний – это природный инстинкт. Однако у некоторых взрослых детей «испытание» – их второе имя. Как понять, что вы сделали достаточно? Наши взрослые дети больше не младенцы, не малыши и не подростки. Мы должны перестать обращаться с ними как с таковыми. Прошли те годы, когда стоило пытаться сформировать их характер. Если мы меняемся, а они в результате – нет, то, как гласит пословица, за что боролись, на то и напоролись.
Несмотря на то, что многие родители, как и я, проходят со своими взрослыми детьми через неоднократно повторяющиеся кризисы, они обычно чувствуют, что с их подходом что-то не так, но не могут точно указать, что именно.
Некоторые родители, испытывающие боль, искренне не понимают, в чем состоит недопустимое поведение – настолько глубоко въелось в их сознание представление, что они нанесут необратимый психологический ущерб самооценке своего ребенка, если установят твердые границы с конкретными последствиями.
Ничто не может быть дальше от истины!
Мы, родители, потакаем, потому что…
• путаем «помощь» с «потаканием»;
• любим слишком сильно, слишком недостаточно, слишком зависимо и слишком «условно»;
• боимся за безопасность наших детей, боимся последствий и неизвестности;
• чувствуем себя виноватыми из-за того, что сделали или не сделали, когда наши дети были младше;
• мы так и не разобрались с болезненными проблемами из собственного прошлого, в том числе с брошенностью, насилием, зависимостями и полчищем неблагоприятных обстоятельств, которые сделали нас теми, кто мы есть;
• наши врожденные личностные качества делают нас склонными к потаканию;
• мы не умеем ничего другого (это привычка);
• иногда легче поддерживать текущее положение вещей, чем меняться;
• мы полагаем, что так и подобает поступать христианам;
• мы придумываем оправдания, поскольку наркотики и алкоголь сделали наших взрослых детей инвалидами или калеками;
• мы невежественны и не знаем ничего иного.
Чтобы получить более полное представление о том, как выглядит потакание с разных ракурсов, примерно год назад я разослала анкету мужчинам и женщинам, живущим в разных концах США. Я буду ссылаться на результаты этого опроса в течение всей книги. Мои респонденты позволили мне сформировать широкую демографическую картину. Одни из них – родители, другие – нет. Сферы их деятельности тоже сильно разнятся: лицензированные консультанты, университетские преподаватели, школьные учителя, сотрудники правоохранительных органов, мамы-домохозяйки, юристы, филантропы, издатели, писатели, ораторы и священники.
В одном из пунктов анкеты я спрашивала респондентов, что, по их мнению, является основной причиной, по которой родители рвутся «помогать» взрослым детям. Прочтите некоторые ответы и проверьте, могли бы вы под ними подписаться.
«Страх и чувство вины. Страх охватывает нас, когда мы думаем, что, если скажем „нет“, наш взрослый ребенок сотворит еще больший хаос из своей жизни, и нам придется жить с болью и/или стыдом, вызванными этими последствиями. Чувство вины мотивирует нас, поскольку нам часто кажется, что мы каким-то образом подвели своего взрослого ребенка, когда он был младше, своим действием или бездействием». (Лесли Верник, автор книги «Эмоционально разрушительные отношения» (The Emotionally Destructive Relationship).)
«Родители, которые не справились с собственной болью и опытом насилия – часто потому, что не знали, как это сделать, – хотят „защитить“ своих детей от боли и страданий. Некоторым родителям нужно вначале получить помощь в решении их собственных проблем, прежде чем пытаться помочь своим взрослым детям». (Джорджия Шефер, лицензированный психолог.)
«В числе основных причин наверняка есть страх. Спектр страхов, вероятно, включает как минимум следующие: 1) страх, что ребенок меня отвергнет; 2) страх перед тем, что случится с моим ребенком, если я о нем не позабочусь; 3) страх перед тем, что скажут люди; 4) страх жить с чувством вины в том случае, если мой ребенок пострадает или причинит вред себе или другим». (Билл Оудемолен, старший пастор Библейской церкви Футхиллс, Литлтон, Колорадо.)
«Кажется, что так легче. Это все равно что просить их выполнять работу по дому в детстве: я лучше сделаю все сама, чтобы не приходилось постоянно нудеть. Когда ребенок становится старше, просто увеличивается масштаб проблем». (Хизер Геммен Уилсон, автор книги «Поразительная красота: мой путь от изнасилования к возрождению».)
«Многие родители выбирают линию поведения, основываясь на чувстве вины из-за собственной несостоятельности, решений (например, „больше работать и меньше развлекаться“) и недоступности для своих детей. Существуют также ошибочные представления о том, что означает „любить“. Например, „родители, которые действительно любят своих детей, ни за что не выгнали бы их из своего дома, не отказались бы внести за них залог, не настаивали бы на том, чтобы они оплачивали аренду жилья или следовали заведенным дома правилам“». (Джейн Рубьетта, писательница и лектор.)
«Я знаю одного отца семьи, выросшего в детском доме, где была очень жесткая структура. Каждому ребенку в этом доме давали конкретные трудовые задания, от них требовалось посещать часовню на территории дома, за выполнением многочисленных правил строго следили, и т. д. После того как этот мужчина покинул детский дом и окончил колледж, он женился, и у супругов родилось несколько детей. С самого начала было очевидно решение отца, что его дети не будут воспитываться в такой жесткой и структурированной среде, в какой рос он сам. У детей было очень мало обязанностей и дисциплины и слишком гибкий распорядок жизни. Сегодня жизнь этих детей – сплошной хаос: наркотики, отсутствие направления и повторяющиеся неудачные решения». (Арли М. Хегарти, пастор-консультант, Сообщество евангелической свободной церкви, Элверсон, Пенсильвания.)
Попробуйте проанализировать свои отношения со взрослым ребенком и определить, почему стали ему потакать – и в какой мере? Некоторые родители потакают так, что сводят на нет любую потребность взрослого ребенка самостоятельно определять свою жизнь. Другие родители потакают намного меньше, но в самый раз, чтобы взрослый ребенок научился дергать за нужные струнки для стимуляции подобного поведения.
Как отделаться от привычки потакать
Вас не должно удивлять, что первое обязательство, которое должен принять на себя родитель взрослого ребенка, – положить конец шаблону потакания. Степень потакания в данном случае неважна. Это означает преодоление чувства вины, страха, сожалений о прошлых ошибках и всего остального, что заставило нас поощрять деструктивный образ жизни наших взрослых детей.
После того как вы приняли это обязательство, его можно реализовать двумя способами. Можно просто перестать потакать взрослым детям одним махом, а можно «перекрывать кран» постепенно, в течение нескольких месяцев или лет. Я, как человек, знающий предмет изнутри, не являюсь сторонницей постепенного плана.
Во-первых, это посылает нашим взрослым детям неоднозначные сигналы, а во-вторых, родителям тоже тяжело метаться туда-сюда от потакающего поведения к системе четких границ, которые мы пытаемся установить. Кстати, это не означает, что мы будем действовать впопыхах, не продумав свои действия заранее. Нам нужен план.
Мой собственный опыт оттягивания перемен показал следующее: до моего сына дошло, что звонить мне из тюрьмы и просить, чтобы я внесла за него залог, больше не выйдет. Но он знал, что по-прежнему может рассчитывать на то, что мама будет переводить деньги, чтобы он мог купить сигареты, туалетные принадлежности, почтовые марки и прочие вещи. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было неудачным решением, но я оправдывала его, считая «помощью». Я также считала «помощью» то, что неоднократно упаковывала, перевозила и хранила его имущество, когда его либо выгоняли из съемной квартиры, либо приговаривали к тюремному заключению.
Был еще один способ, которым я подрывала свою решимость положить конец потаканию. Потратив за минувшие годы десятки тысяч долларов на программы стационарного лечения для него, я решилась прекратить их финансировать. Однако не перестала помогать ему в поисках учреждения, в котором была свободная койка, которую он мог оплачивать самостоятельно. Часто это требовало бесчисленных телефонных звонков, которые он мог бы делать сам, если бы действительно был серьезно настроен получить помощь. Всеми этими хлопотами занималась я, вплоть до того, что помогала ему заполнять бланки для оказания экстренной медицинской помощи, потому что он с трудом разбирал мелкий шрифт. Из примерно полудюжины стационарных программ лечения, которые мой сын начинал за эти годы, он ни одну не прошел до конца.
Еще одной проблемой был сотовый телефон. Поскольку я отчаянно хотела поддерживать контакт с сыном любой ценой, однажды я подписала договор на сотовый телефон для него с условием, что он будет вносить ежемесячную плату. У него не было кредитной истории, позволявшей выбрать этот план обслуживания. Каждый месяц мне приходилось выдерживать бой, чтобы заставить сына привезти денег или выслать их почтой (расчетного счета у него не было). Поскольку договор обслуживания его телефона был оформлен на меня, если его счет не был оплачен, мой телефон тоже отключали. Не спрашивайте, приходилось ли мне вносить эти платежи вместо него! Так и было, пока я не усвоила урок и не позволила отключить его телефон, вынудив сына искать план обслуживания самостоятельно, что он в итоге и сделал.
Стыдно признаться, сколько раз я стояла на своем в одной сфере, но колебалась в других!
Сколько раз я отступалась от своих решений, полностью теряя доверие, которое тогда еще питал ко мне сын!
Вот что я имею в виду, когда говорю, что затягивать с принятием обязательств не стоит. Это посылает вашему взрослому ребенку неверный сигнал.
Да, суровым быть трудно
Работая психотерапевтом в консультативной фирме «Оазис» в Ланкастере, штат Пенсильвания, Билл Тейлор часто советовал родителям демонстрировать суровую любовь.
– Часто, думая о «суровой любви», – поясняет он, – мы боимся, что ее будет тяжело вынести взрослому ребенку, тогда как в действительности она тяжело дается родителю.
Безусловно, когда мы начинаем менять способ реагирования на своих взрослых детей, их жизнь становится сложнее. Но и для нас, родителей, она на самом деле становится такой же трудной. Мы должны оставаться «суровыми», стараясь сохранять последовательность в нашей новой линии поведения, как бы ни реагировали на нее наши взрослые дети.
Билл на собственном опыте убедился, как трудно – но при этом полезно – использовать суровую родительскую любовь.
«Когда мой старший сын ввязался в противозаконную деятельность, которая закончилась для него тюрьмой, он ежедневно звонил мне по нескольку раз на дню, рыдая и умоляя внести за него залог. Я мог это сделать – более того, хотел этого всем сердцем. Я хотел прыгнуть в машину, помчаться за сыном и привезти его домой. Мне было невероятно трудно оставить его там, за решеткой, с закоренелыми преступниками, зная, что ему придется столкнуться с последствиями его действий и, наконец, получить жизненные уроки. Но я не мог потакать ему в попытке выйти сухим из воды, как бы мне ни хотелось его выкупить. Это было не просто трудно. Я плакал каждый раз, вешая трубку, и мое сердце разрывалось от боли за него.
Потом, после своего освобождения, он сказал мне: «Папа, я знаю, что тебе было тяжело оставить меня в тюрьме, и я хочу, чтобы ты знал, что я на тебя не в обиде. Я очень многое понял о себе, пока был там, и теперь совершенно иначе смотрю на жизнь. И одно знаю наверняка: я не хочу больше никогда туда возвращаться. Я полностью изменю свою жизнь».
Частью процесса принятия обязательств для родителей, готовых положить конец своему потаканию, является четкое осознание чувства вины, которое будет преследовать их, пока они делают свое дело. Как Билл Тейлор оплакивал тюремное заключение сына, так и вы будете лить слезы, руководствуясь суровой любовью. Вы должны подготовиться к тому, что будете видеть, как больно вашему ребенку.
Историческая книга Генри Клауда и Джона Таунсенда «Барьеры. Как и когда говорить „нет“ вышла в 1992 году. Она была распродана тиражом более миллиона экземпляров и до сих пор, даже десять лет спустя, продолжает хорошо продаваться. В те времена она стала моей неразлучной спутницей. Я читала ее и перечитывала, впитывая мудрость, точно истомленный жаждой путник. Авторы пишут:[3]
«Когда мы начинаем устанавливать границы с людьми, которых любим, происходит то, что нам очень тяжело выносить: им становится больно. Они могут ощутить дыру в том месте, где вы некогда затыкали их одиночество, их неорганизованность или финансовую безответственность. Чем бы эта дыра ни была, у них возникнет чувство потери.
Если вы их любите, вам будет трудно на это смотреть. Но имея дело с человеком, которому больно, надо помнить, что ваши границы необходимы вам и полезны им. Если вы потакали им в их безответственности, установление вами границ может подтолкнуть их к ответственности»[4].
Сурово? Безусловно! Но в долгосрочной перспективе оно того стоит.
Шериф Ричард Кук отслужил на своем посту в Миннесоте три срока подряд. Он говорит:
«Когда родители ахают и охают, мол, хуже ареста взрослого ребенка ничего и быть не может, я развеиваю слухи о том, что тюрьма – это ужасное место. Наша главная цель – поддерживать безопасность заключенных и сотрудников в этом учреждении. Я также не устаю повторять, что существуют определенные программы для заключенных или обвиняемых, если те пожелают воспользоваться их преимуществами, – если они хотят исправить свое поведение и улучшить свою жизнь. Но родителям нужно сознавать, что это взрослые дети, которые принимали свои собственные решения, и должны ощутить на себе их последствия».
Нам необходимо сосредоточиться на плане действий, который мы разработаем, чтобы прекратить это безумие и обрести здравомыслие (SANITY) (о том, что это такое, речь пойдет во второй части книги). Но пока мы не сделаем этот выбор в пользу суровой любви, все будет продолжаться, как обычно. А вероятнее всего, ситуация будет усугубляться.
Да разве может быть что-то хуже?!
А вы действительно хотите узнать ответ на этот вопрос?
Хватит – значит хватит
Да, может быть хуже, намного хуже, прежде чем станет лучше.
Мой совет – не дожидайтесь этого момента, чтобы только тогда начать необходимые перемены. Настало время сказать «хватит»! И я верю, что вы хотите изменить положение вещей в отношениях с вашим взрослым ребенком, иначе вы не читали бы эту книгу.
Велика вероятность, что в прошлом вашей главной целью было помочь взрослому ребенку встать на ноги, или найти цель в жизни, или принимать более здравые решения касательно учебы, работы, встреч или финансов… этот список можно продолжать бесконечно. Велика вероятность, что вы вели с ним бесконечные слезливые дискуссии за кухонным столом о его возможностях и потенциале, а также выслушивали перечисление причин, по которым он не делает (или делает) то, что ему следовало бы (или не следовало) делать.
Пора сменить тактику. Пора перестать выслушивать оправдания и начать слушать Бога – и вашу собственную интуицию. Помните различие между помощью и потаканием, которое мы обсуждали в первой главе? Пора четко определить ваши цели в отношении вашей жизни, а не жизни вашего взрослого ребенка. У вас своя жизнь, у него своя, которой он должен жить без вашего постоянного вмешательства.
Хватит – значит хватит.
Мы должны достаточно любить своих взрослых детей, чтобы отпустить их. В этом и заключается суровая любовь.
Мы должны надеяться, что их будущее, равно как и наше, будет наполнено позитивными переменами и любовью.
Шериф Кук знает, что такое «хватит»:
«Когда мы видим родителей, которые хватаются за последнюю соломинку, когда они говорят, что „хватит – значит хватит“, именно тогда ситуация для их детей начинает меняться. Когда взрослый ребенок приходит к осознанию, что спасательного каната больше нет, он либо тонет, либо выплывает. Я знаю истории, у которых был счастливый исход по самым разным причинам: взрослый ребенок обрел веру в Бога, или любимый человек стал для него надежным якорем, или он, наконец, достиг самого дна, начал лечиться и трансформировал свою жизнь. Но обычно это случается только тогда, когда родители перерезают пуповину и перестают соглашаться вносить за него залог или защищать его. Когда родители сдаются, вот тогда-то, как правило, и начинаются перемены».
Люди, которые учатся суровой любви, должны, наконец, осознать, что их прежнее поведение было потаканием, а если они продолжат в том же духе, то позволят негативному паттерну поведения их взрослого ребенка не только длиться, но во многих случаях и усугубляться.
Это простая истина.
КОГДА РОДИТЕЛЬ СТАВИТ МИЛОСЕРДИЕ ВЫШЕ ЧЕТКИХ УКАЗАНИЙ БОГА, ОН НЕПРЕДНАМЕРЕННО ПОДАЕТ ПРИМЕР ПОВЕДЕНИЯ, КОТОРОЕ ПРОТИВОПОЛОЖНО ВЕРЕ.
Есть выражение, которое часто повторяют люди из общества Анонимных алкоголиков: «Это просто, но не легко».
Решить, что «хватит – значит хватит», сравнительно просто. Нелегко дается решимость, необходимая для устойчивых перемен. Нелегко последовательно подавать пример новых поступков и готовности принимать последствия, которые непременно будут.
В своей книге «Суровая любовь» (Tough Love) Полин Нефф часто говорит о том, что родители должны «прорабатывать собственную программу», чтобы начать заботиться о себе. Пусть это не так легко, но это первый шаг к тому, чтобы избавиться от привычки потакать. Она пишет:
«Мы должны разработать собственную программу, ориентированную на самосовершенствование, вместо того чтобы думать об улучшениях в жизни взрослого ребенка. Все, что мы можем (и должны) сделать для взрослого ребенка, – это полюбить его, принять его таким, каков он есть, установить правила жизни в нашем доме, а потом смотреть, что из этого выйдет»[5].
Нашей первой родительской обязанностью было обеспечивать своих малышей пищей, кровом, одеждой и любовью. В раннем детстве они целиком и полностью зависели от нас.
Они росли, и вместе с ними росли наши обязанности, в том числе педагогические: мы помогали им учиться ходить, разговаривать, самостоятельно одеваться, читать, писать и т. д. В этот период было крайне важно привить детям духовные ценности – и к этой задаче многие родители относились небрежно. Кроме того, по мере взросления детей мы также должны были на своем примере учить их ценностям, этике, честности, манерам и уважению.
Все эти воспитательные обязанности должны были привести к одному результату: выпустить в мир ответственных взрослых, которые будут больше давать обществу, чем брать от него. Если мы старались, есть вероятность, что нам удалось воспитать взрослых детей, способных стать продуктивными, полезными членами общества. Однако если мы тормозили их развитие, пренебрегая одной или несколькими родительскими обязанностями, то создавали среду, которая не позволяла им реализовать свое высшее призвание, и таким образом создали массу трудностей самим себе.
В своей книге «Нужен родитель: как культура небрежного воспитания вредит нашим детям – и что с этим делать» (It Takes a Parent: How the Culture of Pushover Parenting Is Hurting Our Kids – and What to Do About It) писательница и журналистка Бетси Харт призывает родителей задуматься об этом:
«Родители не могут гарантировать своим детям хороший исход. Мы можем гарантировать только одно: что будем настойчиво учить их и вести к верной цели. Единственное, что мы можем знать наверняка, – что наша настойчивость поможет нам увидеть, как они вступают в здоровую взрослую жизнь»[6].
Неважно, сколько нашим взрослым детям лет или столько ошибок мы совершили в процессе воспитания, все равно есть надежда, что при должной настойчивости они смогут стать здоровыми взрослыми людьми.
Наши взрослые дети стали такими, какие они сейчас, не за один день. И другими они за один день тоже не станут – если станут вообще.
Но приятно знать, что родителю никогда не поздно начать вести себя по-новому, и мы можем начать это делать прямо сейчас. Как ни иронично, чтобы помочь своим взрослым детям, мы должны вначале помочь самим себе. Перемены, которые происходят с нами, помогут нашим взрослым детям больше, чем все наше неэффективное потакание, вместе взятое.
Вначале нам нужно выявить движущие силы в своей собственной жизни. Затем взять на себя обязательство изменить собственные поступки. Мы должны изменить свое поведение не только применительно к текущим ситуациям с нашими взрослыми детьми, но и в отношениях с супругами и другими людьми, которые являются частью нашей жизни.
Если мы достаточно долго страдали, то скорее всего, мы утомлены, полны гнева, измучены чувством вины и страха, обижены, озлоблены, полны жалости к себе, стыда, раздражения, отвращения, ужаса, боли, смущения, отчаяния, депрессии и слабости.
Пора расстаться со всеми этими определениями и заложить шаблоны, которые приведут в нашу жизнь целый сонм новых определений, таких как «умиротворенные», «уверенные», «счастливые», «обнадеженные» и «свободные».
Как научиться по-настоящему доверять Богу
Решившись на настоящие перемены, важнейший шаг, который мы должны сделать, чтобы справиться с проблемой, – это передать ее Богу, всю целиком. Вероятно, в прошлом вы молились примерно так: «Ладно, Господи, он весь Твой. Я больше ничего не могу сделать. Я сейчас умою руки от всего этого кошмара и буду верить, что Ты позаботишься обо всем в свое время».
Поверьте, я способна понять эту пораженческую молитву, и, возможно, именно желание умыть руки от всего этого кошмара на этом этапе сильнее всех прочих. Но с тем, что «я больше ничего не могу сделать», я не согласна! Достигнув этой критической точки отречения, мы можем сделать очень многое – и очень многое должны сделать. Мы можем сфокусироваться на способности Бога делать то, чего мы никогда сделать не сможем.
В ответ на разосланную мной анкету я получила от писательницы Кэти Масиас следующее письмо о том, какое значение имеет вера в процессе уничтожения шаблона потакания:
«Одной из цитат, которая не раз помогала мне переживать трудности в отношениях с моим сыном, был стих из Евангелия от Иоанна, 21:15, когда Иисус спрашивает Симона-Петра: „Любишь ли ты Меня больше, нежели они?“ Сколько раз я слышала эхо этих слов в своем сердце, когда испытывала искушение переступить свои границы и вновь потакать сыну! Когда я пренебрегаю своими отношениями с Господом и эти отношения охлаждаются и перестают занимать первое место в моей жизни, я скатываюсь в свои прежние шаблоны потакания. И начинаю пытаться исправлять, спасать, контролировать и наставлять… и это никогда, никогда не работает!»
Кэти поняла, что отношения с Господом являются якорем ее решимости больше не потакать своему взрослому ребенку и что, когда она ослабляла сосредоточенность на своей вере, это толкало ее обратно, к прежним шаблонам поведения и реакций на сына.
Вторым вопросом в моей анкете для страдающих родителей был такой: «Какой совет вы дали бы родителю, который собирается установить новые границы, чтобы перестать потакать своим взрослым детям?» Я получила отличный ответ от Арли Хегарти, пастора-консультанта из сообщества евангелической свободной церкви в Элверсоне, штат Пенсильвания:
«Я бы поработал с родителями над вопросом о власти Бога над их взрослыми детьми и Его способности позаботиться о них после того, как родители провели черту и начали устанавливать новые границы. Это даже может включать в себя просьбу ко взрослому ребенку покинуть их дом. Обычно родители теряются из-за всевозможных „что, если“, и страх мешает им принять это трудное решение – предоставить детей самим себе».
Когда мы разрушаем шаблон потакания нашим детям, важнее всего понимать, что значит верховная власть Бога. Нам нужно осознать, как Бог бесчисленными способами заверяет нас, что позаботится не только о наших детях, но и о нас, о наших браках, о наших друзьях и вообще обо всем.
Препоручить наших взрослых детей Богу означает нечто большее, чем просто отдать их Ему. Это означает отдать Ему самих себя. Развивать отношения с Ним через Его Слово и молитву. Препоручение наших детей и их ситуаций Богу – акт далеко не пассивный, он требует решимости с нашей стороны. Мы должны активно верить, что Господь Бог сделает то, что должно быть сделано, в нашей жизни и жизни наших взрослых детей.
Вот что Генри Клауд и Джон Таунсенд говорят о наших отношениях с Богом:
«Отношения – основная тема Евангелия. Это писание „примирения“ (Римлянам, 5:11; Колоссянам, 1:19–20). Это писание сводит вместе враждующие стороны (Колоссянам, 1:21) и исцеляет как отношения между Богом и человечеством, так и между людьми.
Писание возвращает вещи к их сотворенному порядку, истине и порядку Божьему. Мы должны думать, что Божий порядок отношений есть Он сам и то, как Он действует. И вот почему мы считаем, что границы столь важны: потому что у него они есть, и мы должны быть искуплены, чтобы стать его образом и подобием.
Границы присущи любым отношениям, созданным Богом, ведь они определяют две стороны, которые любят друг друга. В этом смысле границы между Богом и нами очень важны. Они нужны не для того, чтобы покончить с фундаментальным единством или единением, которое есть у нас с Ним (Иоанн, 17:20–23), но для того, чтобы определять две стороны в единстве. Нет единства без отличимых идентичностей, и границы определяют эти отличимые идентичности.
Нам нужно знать эти границы между Ним и нами. Они помогают нам проявлять в себе самое лучшее – по образу Божию. Они позволяют нам видеть Бога таким, каков Он на самом деле. Границы позволяют нам преодолевать жизненные препятствия, исполняя обязанности и предъявляемые к нам требования. Если мы попытаемся делать Его работу за Него, то потерпим неудачу. Если мы пожелаем, чтобы Он сделал нашу работу за нас, Он откажется. Но если мы делаем свою работу, а Бог – свою, мы обретаем силу в истинных отношениях с нашим Создателем»[7].
Ах, обретение силы! Даже сосчитать не могу, сколько раз я молила даровать мне силу, чтобы преодолеть очередной кризис в отношениях с сыном! Однако только когда я перестала молиться о силе и начала читать знакомую молитву безмятежности, которую сделали знаменитой Анонимные алкоголики, я начала ощущать истинное исцеление и надежду. «Боже, даруй мне безмятежность принимать то, что я не могу изменить, мужество менять то, что я могу изменить, и мудрость понимать разницу между ними».
В АА для друзей и родственников алкоголика ключом к безмятежности является мудрость, позволяющая понять разницу между тем, что они могут изменить, и тем, чего изменить не могут. То же верно и для страдающих родителей, которые снова и снова потакают своим взрослым детям, причем неважно, есть у этих детей проблемы с наркотиками и алкоголем или нет.
Мы должны перестать пытаться изменить поведение своих взрослых детей, принимая решения вместо них и ограждая их от болезненных последствий их действий или бездействия. Мы не можем их исправить.
Однако мы можем изменить самих себя – с этого и должны начать.
«Но я не могу бросить своего ребенка!» – возразите вы.
Освободить наших взрослых детей, чтобы они жили той жизнью, которая предназначена им Богом, – не значит бросить, даже если мы освобождаем их в период суровых испытаний и невзгод в их жизни.
Задумайтесь о библейской истории блудного сына. Богатый юноша ушел из семьи, промотал наследство на чужбине и в результате стал пасти свиней. Обнищавший и почти умирающий, он встал и побрел домой, где любящий отец встретил его с распростертыми объятиями, и с тех пор они жили долго и счастливо. Однако обратите, пожалуйста, внимание, что нигде в этой истории не сказано, что любящий отец побежал за своим сыном.
Кстати, блудные дети бывают обоих полов. В своей книге «Если бы блудный сын был дочерью» (If the Prodigal Were a Daughter) покойная Дженис Чеффи предлагает читателям более широкий взгляд на историю блудного дитя:
«Эта древняя история хороша и поучительна для мальчиков. А как же девочки? Какова современная история блудной дочери?
Она представляется мне примерной выпускницей школы, превратившейся в отвязную тусовщицу, исключенную из колледжа. Когда ее бросил первый возлюбленный, она сделала аборт и потом скатилась в яму злоупотребления алкоголем, наркотиками и беспорядочными половыми связями. Она порхала с одной работы на другую, завела роман с женатым мужчиной, а потом уехала из страны, убегая от разочарований и потерь. Годы спустя, одинокая, ослабевшая от расстройства пищевого поведения и болезненно осознающая свое эмоциональное, физическое и духовное банкротство, она вернулась в отчий дом просить прощения»[8].
Хотя отец в притче Иисуса не бегал за сыном-бунтарем, мы видим, что он рассчитывал на возвращение сына. Он надеялся. Ждал. Вручить наших детей Богу – самое безопасное и осмысленное из того, что мы можем сделать, чтобы положить конец потаканию. Мы должны перестать постоянно бегать за нашими взрослыми детьми и начать заботиться о себе. Если будет на то воля Божия, они однажды вернутся домой, готовые, желающие и способные жить честной жизнью.
Не надо недооценивать способность Бога возродить вашего взрослого ребенка.
Хотя изначальные десять заповедей из двадцатой главы Книги Исход улучшить невозможно, я составила еще один полезный список главных заповедей (или рекомендаций) для тех, кто хочет разорвать порочный круг потакания.
Господь дал нам десять заповедей как фундаментальные принципы для жизни. Сочетайте их с перечисленными ниже десятью рекомендациями – и продвинетесь вперед на пути к обретению здравомыслия в безумном мире потакания.
1. Заботься о своем собственном духовном, интеллектуальном, физическом, эмоциональном и финансовом здоровье.
2. Не забывай проявлять любовь и внимание к супругу своему и другим членам семьи и друзьям, а не только к проблемному взрослому ребенку.
3. Не принимай оправданий.
4. Пойми, что четкое определение правильного и неправильного категорически необходимо для дисциплинированного общества. Для полутонов нет места. Не ищи оправданий для того, во что веришь.
5. Выноси основанные на фактах суждения без оговорок и чувствуй себя вправе это делать.
6. Придерживайся стандартов поведения, которые защищают твою нравственность, ценности и честность.
7. Дари своему взрослому ребенку безусловную любовь и поддержку – без вмешательства и без денег.
8. Слушай музыку и читай книги, которые сосредотачивают твои мысли на Боге.
9. Радуйся жизни и любви как можно чаще, даже в трудные времена.
10. Последовательно практикуй шесть шагов к здравомыслию, описанные во второй части этой книги.