— Да, ну, в любом случае, о ней позаботились.
— Как и должно быть.
— Как ты думаешь, он связался с ней? — Я не могу не спросить.
— Нет, ни за что. — Стивен непреклонен.
— Ты должен был сказать ему, что она была для него ядовитой, что он бросил ее.
— Он давным-давно полностью вычеркнул ее из своей жизни, — отвечает Стивен. — Я не думал, что она вернется, Айви. Прости, что проглядел ее. Должно быть, она узнала о случившемся от кого-то из его ближайшего окружения. Недавно стало известно о его несчастном случае, вот почему я сразу поспешил к тебе и попросил тебя сделать это.
— Они трахаются, Стивен. — Мой голос срывается. — Ты не представляешь, какого это.
— Прости, Айви. Я не могу себе представить, но… Я с трудом верю, что он был близок с ней.
— Я видела.
— Это просто… — Он вздыхает. — Недавно Эйдан очень ясно дал мне понять, в каком состоянии находится его тело после аварии. Он не… он не чувствовал себя таким уж сильным.
Очень сомневаюсь в этом. Эйдан — самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо встречала, но… Я хочу принять это во внимание несмотря на то, что застала его врасплох, как бы нелепо это ни звучало, но это так и есть. Это так чертовски нелепо, что внутренне содрогаюсь от своей отчаянной попытки обрести надежду.
Он был почти голым. Она была с обнаженной грудью. Они были вместе в постели. И после этого я пытаюсь поверить, что ничего не было? Я такая глупая.
— Я тебя отпущу. Мне нужно покончить с этим, — твердо говорю я, прежде чем положить трубку. Затем делаю несколько глубоких вдохов, чтобы избавиться от комка в горле. В конце концов, я начинаю мерить шагами крошечную комнату, чувствуя, что здесь не хватает воздуха.
Я открываю следующую дверь и захожу в библиотеку. У меня столько неприятных эмоцией, мне нужно двигаться, попытаться восстановить силы. Поэтому брожу по проходам, отслеживая корешки книг, читая каждое название, будто они окна в душу Эйдана.
Этот мужчина просто не любит художественную литературу.
Это все экономика, и история, и бла-черт-возьми-бла.
Однако я нахожу небольшую полку, посвященную классической литературе. Что ж… это многообещающе.
Когда достаю книгу, чтобы пролистать, слышу слабый звук из другого прохода. Замираю на месте, надеясь, что это не Эйдан возвращается, потому что, черт возьми, я сейчас в полном беспорядке и не хочу больше терпеть унижения.
Еще легкие движения.
А затем долгий вздох.
Кто бы здесь ни был, он не задерживается надолго. Я слышу, как кто-то достает книгу, а затем шаги, приближающиеся к двери. Тихонько пробираюсь по проходу и высовываю голову достаточно быстро, чтобы заметить фигуру выходящего мужчины. Мне не видно его лица, но я вижу его голую спину и трусы — да, чувак в одних трусах, и это не Эйдан, но, черт возьми, накачан, как Эйдан.
Какого хрена?
Может быть, кто-то остался на ночь после вечеринки, во что трудно поверить, потому что, если бы остался один человек, другие последовали бы его примеру.
У чувака крепкая задница, отмечаю про себя, а затем киваю. Это достаточно отвлекло тебя, Айви? Я снова киваю. Да, да, достаточно.
Внезапно мужчина останавливается и резко оборачивается, и я ахаю, когда вижу его лицо.
Тот самый высокомерный чувак, которого я видела прошлой ночью.
Я быстро иду по проходу, сердце стучит в ушах, и слышу его торопливые шаги, когда мужчина возвращается к проходу, в котором он взял книгу.
Наступает полная тишина. Я стою, нервничая и водя дрожащими пальцами по корешкам этих старинных книг передо мной. Не могу сейчас издать ни звука и выдать свое присутствие. Это было бы неправильно после того, как я так долго молчала.
Стоять тихо… так и должно быть.
— От кого ты прячешься, Турбо?
Вздрагиваю, когда он внезапно появляется у моего прохода с ослепительной улыбкой на лице. Мое сердце бешено колотится в груди, когда я поворачиваюсь к нему с красным лицом и качаю головой.
— Я не прячусь, — быстро отвечаю я.
Он расслабленно прислоняется к полкам, скрестив руки на груди. Мои глаза тут же вспыхиваю от этого движения, когда я замечаю обнаженную кожу. С трудом сглатываю, потому что у этого мужчины невероятное тело, и все это так неожиданно.
— Значит, ты обычно шныряешь, как мышка, по библиотеке, в которой никогда раньше не была? — спрашивает с весельем он.
— Я не шныряю, — отрицаю я. — Я приняла тебя за кое-кого другого.
— Кого?
— Просто… кого-то другого.
— Ты имеешь в виду Эйдана?
Я медленно моргаю, отказываясь отвечать.
— В любом случае…
— Даже если бы я был им, тебе не следовало бы сбегать.
Господи.
— Да, но ты не должен вызывать у кого-то желание сбежать.
Его брови взлетают вверх.
— Я виноват в том, что ты пыталась сбежать?
— Виноват.
— Каким образом?
— Ты разгуливаешь по библиотеке в нижнем белье, — объясняю я без особого энтузиазма.
— Моя раздетость доставляет тебе дискомфорт?
— В библиотеке — да.
— О, так ты больше не чувствуешь дискомфорта?
— Нет, это чувство прошло. Просто это было неожиданно, но знаешь, продолжай. Мне все равно. — Машу рукой, пытаясь этим легким движением выразить, как мало меня это волнует, хотя мои глаза выдают меня, и я продолжаю смотреть на его тело. Ничего не могу с собой поделать. Я просто… в этом мужчине есть что-то очень притягательное, и чем больше смотрю на него, тем больше начинаю понимать причину.
Он остается на месте, склонив голову набок, изучая меня, и расплывается в дерзкой улыбке.
— Я продолжу в том же духе, и знаешь, что, Турбо? Тебе тоже стоит это сделать. Что может быть лучше, чем наслаждаться жизнью, совмещая две величайшие вещи, которые она может предложить? Книги и… второе ты уже знаешь.
Я приподнимаю бровь.
— Нагота?
— Я хотел сказать «удобная одежда», но, — его ухмылка становится шире, — нагота определенно подходит.
Я борюсь с жаром на щеках.
— Ты не собирался говорить «удобная одежда». Лжец. Ты заставил меня…
Мои слова обрываются, когда он отходит от полки и приближается ко мне, сокращая расстояние, между нами. Я внимательно наблюдаю за его движением, отказываясь сдвинуться с места ни на сантиметр, потому что у меня есть чувство, что он хочет, чтобы я убежала. Вижу это в его глазах — удивление, которого нет у меня — а затем удовлетворение, когда он останавливается рядом со мной на расстоянии вытянутой руки.
Я чувствую его тепло даже отсюда. Притворяюсь, что мне безразлично его общество, и перевожу взгляд на полку, читая названия с чуть большей сосредоточенностью, чем это было бы естественно.
— Ты прожжешь глазами дырки в этих книгах, — говорит он. — Возможно, мне придется спасти их от твоего пронзительного взгляда.
Я игнорирую его.
— Знаешь, тут не так уж много названий. Думаю, ты их уже все прочитала.
Я смотрю на него, на веселое выражение его лица.
— Ты пытаешься надоедать мне?
— Ты пытаешься отмахнуться от меня, пялясь на Эдгара Аллана По? — язвит он в ответ. — Я могу просто уйти, если ты этого хочешь. Просто… ты сказала, что тебе не было неудобно, когда я раздет.
Ну что за парень.
Я имитирую его позу, прижимаясь боком к полкам, поворачиваясь к нему лицом.
— Мне это не доставляет неудобства.
— Значит, тебе это нравится.
— Мне это и не нравится.
— Я не подхожу тебе?
— Нет.
— Ты лжешь.
Я быстро поднимаю бровь.
— У тебя часто бывает склонность редактировать свою реальность?
— Ты часто краснеешь каждый раз, когда лжешь? Потому что если так, то это серьезный знак, Турбо.
— Я не краснею. Мне жарко.
— Из-за меня?
— Нет!
— Ну же, — настаивает он, оглядывая меня горящими глазами. — Я неотразим, и ты это знаешь.
Я прищуриваюсь, глядя на него, и очень медленно отвечаю:
— А еще ты слишком похож на своего старшего брата, мистер Уэст.
Как я могла не догадаться, что это Александр Уэст, когда столкнулась с ним прошлой ночью? Он же точная копия Эйдана. Даже характером похож на Эйдана… ну, того Эйдана, что был раньше.
И ладно, мне и в голову не приходило, что это его брат, потому что по какой-то непонятной причине я предположила, что Алекс — долговязый подросток, который съехал с катушек. Но, быстро подсчитав, понимаю, он же всего на восемь лет моложе Эйдана и ни в коем случае не похож на долговязого подростка с эмо-стрижкой и всем, что связано с бунтарской стороной жизни. Нет, нет, напротив, этот чувак — мужчина. Гребаный мужчина. Сногсшибательный.
Я протискиваюсь мимо него, не удивляясь, что он, посмеиваясь, следует за мной по пятам.
— Вчера вечером ты, кажется, не была уверена, что это я, Айви Монткальм.
Мои плечи напрягаются, когда я слышу свое имя в его устах. Я оборачиваюсь и останавливаюсь.
— А ты точно знал, кто я.
Он останавливается передо мной.
— О, я знаю о тебе все. Трудно не знать, когда Стивен болтает мне о тебе каждые пять секунд.
Мои губы приоткрываются от удивления.
— Значит, ты знаешь, почему я здесь.
Теперь, когда он смотрит на меня, его улыбка становится мягкой.
— Я знаю, почему ты здесь. — И затем он быстро добавляет: — Хотя я с этим не согласен.
Я бросаю на него взгляд.
— Почему?
Интересно, думает ли он, что я не заслуживаю того, чтобы быть здесь? Ненавидит ли меня так, как, должно быть, ненавидел Эйдан до аварии. От этой мысли у меня скручивает живот.
— Потому что ты не вернешь его, — отвечает он.
Мое сердце болезненно бьется.
— Почему ты так уверен?
— Рут мертва, он потерял свою компанию и снова начал выплескивать свой гнев. Тот Эйдан, которого ты пытаешься из него сделать, уже не будет прежним человеком, потому что ты не сможешь повторить тот же путь, а даже если бы и смогла, ты не сможешь развивать его в нужном тебе направлении. — Он подходит ближе, опускает голову и тихо говорит: — Мы непредсказуемые существа.