— Надеюсь, я смогу помочь с этим.
Я понятия не имею, что делать.
Я совершенно точно вру, но Тильда об этом не знает. Она просто одобрительно улыбается мне. Девушка улыбается одобрительно. Несколько безумны здесь дела?
— Следуй за мной. Я покажу тебе твою комнату, хотя мне никто не сказал, что ты приедешь. К счастью, я успела постирать все простыни и вытерла пыль после Эстеллы, эм, последней ассистентки, которая была здесь.
Бедная Эстелла. Я бы с удовольствием побывала мухой на стене и узнала, что произошло.
Затем выхожу вслед за ней из кабинета, испытывая облегчение от ее доброты. На этот раз, пока она говорит, я могу по-настоящему оглядеться, наслаждаясь великолепием. Дома в георгианском стиле очень милые. Их планировка неподвластна времени, а мебель, вероятно, стоит столько же, сколько и сами дома.
— Надеюсь, тебя хорошо встретили у двери, — говорит она, нарушая тишину. — Я не успела к тебе вовремя.
Это было очень, очень холодное приветствие у двери.
— Все было нормально, — отвечаю ей вместо этого.
Тильда бросает на меня взгляд, который говорит мне, что она знает, что я несу чушь.
Мы спускаемся по лестнице и поворачиваем направо. Она ведет меня через столовую, а затем на кухню. Из огромного окна кухни открывается красивый вид, а раздвижная дверь ведет в большой внутренний дворик. Там обустроена большая зона отдыха с красными подушками и широкими диванами на открытом воздухе, и на одном из диванов в данный момент сидит стройная фигура в крошечных шортах и розовом верхе от бикини.
Нина.
Она раздета и громко смеется, разговаривая по телефону и разглядывая свои красные ногти.
— Думаю, мы посвятим этому день, — оживленно говорит она. — Я поговорю об этом с Эйданом. Он подумает, что это прекрасный способ скоротать время.
Я чувствую, как по моему телу разливается жар. Это гнев, и от него мое сердце уходит в пятки. Она говорит о нем так…
— Айви, — раздается голос.
Я поворачиваюсь к Тильде. Она стоит у двери, которая находится рядом с открытой кладовой. Девушка склоняет голову набок, изучая меня, потому что я перестала двигаться и провела бог знает сколько времени, сверля взглядом стервозное лицо Нины.
— Прости, — извиняюсь я. Но даже не утруждаю себя объяснениями.
Затем подхожу к Тильде, и она открывает дверь. Мы входим, и я замираю на месте, как только оказываюсь внутри. Это совершенно другое помещение. Оно похоже на дополнительную квартиру, но не такую милую, как обычно (примеч. Дополнительные квартиры: квартиры, расположенные в существующих зданиях (в некоторых случаях их называют «квартирами родителей»), могут служить для удовлетворения нужд лиц старших возрастов, желающих жить поблизости от своих взрослых детей, но раздельно от них). Небольшая гостиная примыкает к такой же маленькой кухоньке, а сразу за ней еще одна дверь, которая, как я догадываюсь, ведет в спальню. Помещение действительно примитивно и настолько спрятано, что сразу понятно, где мы находимся.
— Это помещение для прислуги?
Тильда просто улыбается мне.
— Оно полностью функционально.
Я имею в виду, что прямо за дверью располагается кухня, ради которой Марта Стюарт съела бы котят. В нескольких шагах от которой находится укромный уголок, который настолько скрыт и уединен, что можно подумать, что здесь живет крестьянин. Жаль, что это не шутка. Все здесь старое. Даже потолки низкие. Полы из твердой древесины, но все они поцарапаны до трещин. И еще здесь пахнет затхлостью, будто вы вдыхаете пыль антикварных вещей четырнадцатого века, которые только что извлекли из могилы.
Я оглядываю гостиную. Дивану столько же лет, сколько моей бабушке, или даже ее бабушке. На обивке старомодные цветочные узоры, но они выцвели, и, по-моему, кто-то затушил несколько сигарет о подлокотник с одной стороны. Фу. Перед ним стоит стол, у которого — я наклоняю голову, и у меня расширяются глаза — три ножки. Четвертая сломана пополам, но ее выпрямили вручную, чтобы удерживать в вертикальном положении. Какого предка мы виним в этом?
Кухня… необычная. У меня ровно четыре шкафчика (у одного не хватает ручки), но-о-о-о, к счастью, у шаткого квадратного стола, за которым я должна есть, имеются все ножки.
Я стараюсь вести себя, как девчонка, которая видит стакан наполовину полным.
Потом открываю воду и жду несколько секунд. Трубы — бедняжки — урчат и стонут, но вода все-таки стекает. Смотрю на Тильду, она улыбается или гримасничает, я не уверена, что именно, но та точно избегает моего взгляда.
Затем мы направляемся в спальню. Полы стонут, как плачущие дети, каждый раз, когда я делаю шаг. Мои материнские инстинкты побуждают меня передвигаться на цыпочках. Потом делаю глубокий вдох, прежде чем войти. Я должна помолиться не знаю каким богам… можно только догадываться, что будет дальше.
Я открываю дверь, и она медленно распахивается, поскрипывая, как, кажется, и все остальное здесь. Вхожу, зацепляя паутину, и чуть не задыхаюсь, потому что только что вдохнула эту гадость.
Я с трудом сдерживаю кашель.
— Эстелла, эм, приходила сюда?
— Приходила.
Итак, паутина новая. А это значит, что в моем подземелье есть друзья-пауки. Ну просто отлично. Комната такая маленькая, что в ней помещается только кровать и прикроватная тумбочка. Мне негде разместить свою одежду. Ни шкафа, ничего. Медленно киваю, соглашаясь с этим. Ладно, это еще одна проблема, на решение которой я потрачу время сегодня вечером.
По крайней мере, я не буду сидеть сложа руки.
— Здесь что, нет ни одного окна, да? — весело спрашиваю. Я пытаюсь, видите? Я стараюсь быть позитивной.
Тильда кивает с сочувственным видом.
— По вечерам ты можешь выходить на крыльцо и оставаться там столько, сколько захочешь. Сразу за патио, если идти прямо, если холм, с которого можно спуститься. За ним протекает река, которая может помочь.
Затем, словно желая подбодрить меня еще больше, она говорит:
— Я уверена, что ты будешь занята, проводя большую часть времени рядом с мистером Уэстом и следя за тем, чтобы он соблюдал график. Он занятой человек, особенно в последнее время. Поместье завалено деловыми предложениями.
— Инвестиционные возможности?
— Да.
Оу.
Эйдан ищет что-то, во что можно было бы вонзить зубы, вероятно, более энергично, в свете того, что тот потерял компанию, которая была делом его жизни, принесла ему состояние и сделала предпринимателем с мировым именем. Ту самую компанию, из которой он ушел, потому что хотел провести свою жизнь со мной. Эйдан даже не знает об этом. Мне его жаль, особенно потому, что он не знает, что я — разрушитель всего хорошего.
В любом случае, не стоит зацикливаться на этом и все такое.
— Пожалуй, я пойду возьму свой чемодан и устроюсь, — наконец, говорю я. — Спасибо, Тильда.
— Не за что. Я всегда рядом, если понадоблюсь. Ну, — она на секунду замолкает, — вообще-то я заканчиваю после шести.
— Ты не живешь здесь?
— Нет, — быстро отвечает девушка. Скорее она имеет в виду «нет, черт возьми», и я не совсем уверена, почему так решила. Это не «Аббатство Даунтон», Айви. — В доме действительно бывает много работы, так что, возможно, ты захочешь провести здесь некоторое время, прежде чем снова высунуть голову. — Теперь она уходит, будто не хочет больше ничего объяснять. — Я прихожу каждое утро в шесть. Если ты увидишь меня, может, составишь мне компанию до того, как мистер Уэст встанет?
— И во сколько это?
Она пожимает плечами, спеша к двери.
— О, знаешь, в наши дни об этом можно только догадываться. Но, поскольку ты здесь, я уверена, что это произойдет в разумное время. Увидимся позже, Айви.
А потом она исчезает.
Словно летучая мышь, вырвавшаяся из ада, она унеслась прямо в закат.
Я не пытаюсь быть негативной или что-то в этом роде, но у меня действительно нехорошее предчувствие по поводу всего этого.
***
Я снова на улице, потому что мне нужно занести свой чемодан. Хочу покончить с этим как можно скорее, потому что боюсь столкнуться с Эйданом или этой кровопийцей Ниной. Я не заметила поблизости ни одного сотрудника. Не думаю, что кроме Тильды, есть еще кто-то, кто работает полный рабочий день. Мне жаль ее, если она единственная, кто управляет всем этим домом.
Чемодан действительно тяжелый. Я виню в этом Ану, она собирала его для меня. Мне следовало быть более внимательной к тому, что она положила, но перед отъездом я была сама не своя. Все было как в тумане.
Каждый шаг — это задача. Я действительно думала, что Эйдан был бы тем, кто занесет его внутрь, возможно, в попытке продемонстрировать мне свои мускулы. Я издала смешок/кашель/стон? Этот звук — совокупность всех моих безумных эмоций, потому что о чем я только думала?
Эйдан, до того, как мы встретились, и до того, как изменился, был придурком. Очевидно, он никому не помогал, кроме самого себя. Главный Мудак Востока и все такое. А еще он был завсегдатаем вечеринок, наркоманом и обожал трахаться с длинноногими женщинами, такими как Нина Гамильтон, которая до сих пор щебечет по телефону и смеется так, что мне хочется вцепиться ей в глотку.
Я потею, как свинья. И только затащила этот ублюдочный чемодан внутрь. Одно из колес скользит не по прямой, так что мне приходится поднимать эту штуку и каждые несколько мгновений менять направление. У меня жуткая паранойя из-за того, что он скребет по деревянному полу, потому что я практически волочу этого гигантского ублюдка за собой, используя грубую силу.
Теперь я снова на кухне и направляюсь в свою темницу.
— Интересно, как долго ты продержишься.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь. Нина стоит, прислонившись к двери на крыльцо, и смотрит на меня с веселой улыбкой на лице. Я прослеживаю взглядом ее фигуру. У нее потрясающее тело, но, по-моему, мои сиськи лучше.