Я одариваю ее фальшивой улыбкой.
— Думаю, мы еще посмотрим, а?
— Ты же не думаешь, что у тебя получится.
Я не отвечаю на это. И продолжаю тащить этого тяжелого ублюдка к своей двери.
— Эйдану не нужна ассистентка, — говорит она, глядя на свои ногти, будто я ей надоела. Втайне думаю, что Нина прочитала руководство «Дрянных девчонок» о том, как стать стервой. — На самом деле, твое пребывание здесь бессмысленно, — продолжает она. — Я не знаю, о чем думал Стивен. Это действительно странно. — Она задумчиво хмурит брови, прежде чем снова поднять взгляд и посмотреть на меня совершенно по-новому. — Ты появляешься здесь в этом дешевом платье и с дрянной краской для волос, будто пытаешься произвести впечатление на кого-то.
Ауч.
Боже, какая стерва.
Во-первых, платье было довольно дорогим. Около шестидесяти баксов или типа того. И мне оно нравится. Я осматриваю его сейчас. Платье действительно красивое и выгодно подчеркивает мою фигуру.
Во-вторых, моя краска для волос тоже стоила недешево. Боже, как бы я хотела, чтобы она была дешевой. Нет, Стивен позаботился об этом за меня, отправив в этот нелогично дорогой салон, где тебе целый час массируют голову, одновременно делая процедуры по уходу за лицом и подавая кофе по завышенной цене на подносе с кучей пирожных со странными названиями. Кофе был отменный, а за пирожные можно было умереть, так что… Думаю, мораль этой истории в том, что у богатых хороший кофе и качественная краска для волос, и в следующий раз, когда будете делать массаж головы, убедитесь, что ваши усики покрыты воском, чтобы вы не чувствовали себя неловко.
— Я не пытаюсь ни на кого произвести впечатление, — вежливо отвечаю, хотя мне кажется, что от нервов при этом грызу ногти. Однако предполагается, что я должна быть любезной. Стивен был непреклонен в том, что меня не уволят за то, что я стерва, но что-то мне подсказывает, что Нина, возможно, имеет влияние на Эйдана. Однажды уже так и было; не было преувеличением предположить, что она попытается добиться этого снова. Я должна разобраться с этим как можно скорее.
— Хорошо, — говорит она, но не верит мне. — Мы же не хотим выставлять себя дураками, думая, что этим кем-то может быть Эйдан.
Я делаю паузу и, запрокинув голову, издаю саркастичный смешок.
— О, Боже, нет! Вы можете себе представить, как я пытаюсь произвести впечатление на мистера Уэста? Этот парень обращается с женщинами как со швалью. Мне жаль всех, кто не знает, у них на лбу проставлен срок годности.
С этими словами я холодно смотрю на нее и открываю дверь. Затем подхватываю чемодан и с последним «юху» исчезаю внутри. На долю секунды я вижу ее разгневанное лицо, прежде чем захлопываю дверь.
Пошла ты, Нина. Твои часы здесь сочтены.
3
Айви
Мне нужно убить несколько часов, пока не стемнеет. Но не хочу сидеть сложа руки, потому что в итоге буду чувствовать себя разбитой. Заметив, что Нины нет во внутреннем дворике, выхожу наружу и осматриваю окрестности. Это замечательное место, такое зеленое, что после долгих лет, проведенных в разросшихся зданиях и каменных джунглях, я буквально впитываю это в себя.
Что самое приятное в этом дворе, так это то, что здесь нет большого бассейна, как можно было бы ожидать от такого богатого поместья. Зеленая трава тянется до самого холма, а потом ее прерывают высокие, густые деревья, и кажется, что до самой реки все в тени.
Не то чтобы я была в этом уверена, потому что на полпути вниз слышу голос Нины, доносящийся совсем недалеко. Резко останавливаюсь, вглядываясь сквозь деревья, и тут же замечаю ее.
Она цепляется за дерево, ее задница задрана в воздух, а другой мужчину стоит перед ней на коленях и делает снимки. Какого черта? У нее здесь фотосессия? Нина не замечает меня, слишком погруженная в себя, а я не могу отвести взгляд от этой ходячей катастрофы.
— Как думаешь, сколько лайков это наберет, Майк? — рассеянно спрашивает она. — Мне следует выглядеть более одухотворенной?
Фотограф издает глубокий, почти эротический звук.
— О, belle rose, ты похожа на богиню одухотворенности.
— У нее есть имя?
— Теперь это Нина.
О, мой гребаный Бог.
Закатив глаза, я отступаю.
Мне неудобно проходить мимо нее. Какое печальное признание, но это правда. Она завладела этим поместьем, а я пробыла здесь меньше минуты. Чувствую себя странно и не в своей тарелке, зная, что она вообще здесь, и что я только что застукала ее полуголой.
В итоге я возвращаюсь к себе, потому что для одного дня этого достаточно, и, честно говоря, что, черт возьми, вообще происходит?
Чемодан стоит в крошечной гостиной. Открываю его и роюсь в поисках сменной одежды и каких-нибудь женских принадлежностей. Я вспотела, мне нужно принять душ, и еще немного боюсь этого, потому что помещение не внушает доверия.
Должно быть, бог все-таки есть, потому что душ работает без сбоев. Войдя внутрь, я встречаю паука, который уютно устроился в углу и смотрит на меня. У меня такое чувство, что мне здесь будет очень одиноко, поэтому я смотрю на мерзкого урода и говорю:
— Я назову тебя Филот, в честь богини дружбы.
Филот сразу же уползает в другой угол.
Дикарь.
Я вздыхаю и моюсь, смывая с себя грязь и отвращение (спасибо, Нина) сегодняшнего дня. Затем выхожу из душа и сажусь на край ванны, вытираясь. Долго сижу, пытаясь подавить эмоции, которые грозят вырваться наружу. Я действительно умею подавлять их, поэтому проглатываю все до единой эмоции, когда они возникают, но в моей голове крутится одна и та же мысль.
Эйдан в этом доме, но все равно кажется, что он за миллион километров отсюда.
***
Я начинаю переодеваться в пижаму, когда чувствую вибрацию. Иду на звуки музыки в гостиную. Они доносятся из-за двери. Я слышу болтовню. Голоса громкие, но приглушенные. Не могу разобрать слов, но могу догадаться, что происходит.
Эйдан устраивает вечеринку здесь, в своем красивом доме в георгианском стиле, в самом центре глуши. Возможно, это соседи, и они живут неподалеку. Может, мне не стоит быть такой любопытной, потому что я достаточно наслышана о вечеринках Эйдана, чтобы знать, что буквально любой может оказаться по ту сторону двери. Например, стриптизерши, гоу-гоу танцовщицы и люди, которые уже напились. Мне было не настолько интересно, чтобы рассматривать фотографии, подтверждающие эти истории, но теперь… теперь мне нужно знать.
Я снова переодеваюсь в платье и открываю дверь. И выхожу, прежде чем успеваю остановить себя.
***
Это хаос.
Люди повсюду. Музыка гремит со всех сторон. Разные песни в разных комнатах сливаются воедино, перекрывая смех, рев и другие звуки, которые не могу различить. Чувствую запах алкоголя и людей, и вот я в пяти шагах от своей комнаты и уже пробираюсь сквозь толпу тел.
Я выглядываю на улицу и замираю. Просто… полнейший хаос. Люди толпятся по всему ухоженному двору, они шумные и неугомонные. Я не замечаю среди них Эйдана, поэтому иду дальше.
Я невидима в этом месте. Никто даже не смотрит в мою сторону, пока я перехожу из комнаты в комнату, пытаясь найти Эйдана, потому что мучаю себя, желая знать, где он в этом беспорядке.
Но я не могу его найти.
Всего час назад в этом доме было так чисто, а теперь под моими босыми ногами хрустят крошки, грязь и мусор. Мне так жаль Тильду.
В одной из комнат я нахожу Нину. Ее скрежещущий по доске голос слышен даже в таком шуме. Она не замечает меня, когда я прохожу мимо танцующих тел и девушек в бикини. Парочки прижимаются к стенам и целуются; в гостиной несколько человек играют в покер, и пока я поднимаюсь по лестнице на верхний этаж, танцующих тел становится все больше.
Здесь сильнее пахнет алкоголем. На этом этаже люди не так энергичны. Они бездельничают, разговаривают, перекрикивая музыку, в каждой руке по бокалу, глаза остекленевшие. Я прохожу сквозь облако дыма, обхожу еще одну интимную пару и продолжаю поиски Эйдана.
Но его нигде не видно.
Как мог исчезнуть хозяин дома?
Не знаю, что с этим делать. Мое любопытство — болезнь, и я изо всех сил стараюсь заглушить свою паранойю. Чувствуя себя побежденной, я разворачиваюсь и быстро иду по коридору. И двигаюсь так быстро, что не успеваю затормозить, когда достигаю конца коридора и, как раз поворачивая, в меня врезается чье-то тело. Я ударяюсь головой о твердую грудь, и чьи-то большие руки тут же хватают меня за плечи, чтобы удержать.
Я поднимаю голову, испытывая головокружение, и смотрю в глубокие карие глаза, но они принадлежат не Эйдану. Лицо, смотрящее на меня, знакомо, только я не знаю этого мужчину.
Но…
Но он просто прекрасен.
— Осторожнее, турбо, — ухмыляется он, его живые глаза смотрят на меня сверху вниз.
Я на мгновение замираю, теряясь в его взгляде, пытаясь вспомнить, кто он такой. Мужчина примерно моего возраста, широкоплечий и по-мальчишески красивый, и обаятельный.
Почему он кажется таким чертовски знакомым?
— Извини, — бормочу я неслышно.
— От чего или от кого ты убегаешь? — спрашивает он, все еще ослепляя меня своей улыбкой.
Сбитая с толку, я отвечаю:
— Ни от кого.
— Ты уверена?
— Да, уверена.
— Твое сердце в порядке?
Я замираю, нахмурив брови от странного вопроса, который только что задал мне этот незнакомец. Он читает выражение моего лица, и его улыбка смягчается.
— У тебя такое выражение лица, будто ты вот-вот развалишься на части, — объясняет он. — Я с радостью врежу по лицу парню, который в ответе за это.
— Я в порядке, — быстро говорю я. — Правда.
— Значит, для тебя естественно выглядеть как брошенная влюбленная?
Что? Вопрос настолько скептический, что я практически выплюнула.
— Что?
— Я спросил, естественно ли, что ты выглядишь так, будто кто-то вырвал твое сердце?