Он смотрит на меня несколько мгновений, пока я размышляю над цитатой.
— Узнаю ли я? — тихо спрашиваю я. — Когда я обрету себя, это поразит меня?
— Ты предполагаешь, что я знаю, — отвечает он, мягко улыбаясь, но его глаза больше не светятся. Они отстраненные и полные страдания.
Я внимательно наблюдаю за ним.
— Ты скучаешь по ней.
Он смотрит на меня полсекунды, а затем откидывается на спинку стула.
— Да, Айви, скучаю.
— Ты слышал от Алекса что-нибудь?
Знает ли Уэст вообще, что задумал Алекс? Но как он мог не знать? Несмотря на напряжение, они братья.
Он постукивает пальцем по столу, наблюдая за движением.
— Вкратце. Алекс… тяжело переживает. Я сказал, что ему не нужно возвращаться в тот дом, но парню нужно завершение, и он думает, что найдет его там. Я отпустил его. Он был очень близок с ней, возможно, даже больше, чем я в конце.
Мое сердце в груди сжимается.
— Вам обоим одинаково тяжело. Сомневаюсь, что одному из вас приходится хуже, чем другому.
Он встречается со мной взглядом.
— Нет, в данном случае я не согласен. Она увядала на его глазах. Я… меня почти не было рядом все это время. — Его челюсть сжимается. — Я должен был быть рядом.
Его страдание глубоко.
— Я так сожалею о твоей утрате, — шепчу, чувствуя глубокое раскаяние, потому что должна была быть рядом с ним. Я подавляю эмоции, но мне трудно сдержать их.
Эйдан изучает меня, нахмурив брови, словно чувствует, что что-то не так.
— Она умерла старой леди, — наконец произносит он, заканчивая эту дискуссию. — Это все, чего на самом деле хочет каждый человек. Умереть старым и окруженным заботой... — Но он не может закончить фразу и хмурится про себя.
Когда мы заканчиваем и собираемся уходить, я встаю и выбрасываю свой стаканчик в ближайшую мусорную корзину. Потом быстро проверяю сообщения на телефоне, смутно ощущая на себе взгляд Эйдана. Он подходит ближе и, приблизив свое лицо к моему, говорит:
— Ана. Твою подругу зовут Ана.
Я выпрямляюсь. В шоке смотрю на него, но Уэст не оборачивается. На самом деле, кажется, его совсем не смущает, что он только что вспомнил имя моей самой близкой подруги.
Мы возвращаемся, и я как в тумане, сердце сжимается и разжимается всю дорогу. Я все жду, что он скажет что-нибудь еще… он должен вспомнить больше, но когда тот смотрит на меня, моего Эйдана там нет.
24
Айви
Я съем этого мужчину живьем, клянусь. Я, черт возьми, собираюсь облизать каждый сантиметр его кожи… И собираюсь грызть эти стены, потому что, омойгребаныйбог, на нем только трусы, тело мокрое после душа, мышцы бугрятся, вода стекает с его охуенных волос, которые стали короче, чем когда-либо! Он подстриг их вчера после работы, и я не могла оторвать от них взгляда сегодня в кабинете… кабинете, на создание которого мы потратили целую вечность. Эйдан заказал так много полок, ламп и книг — целый день рядом с его потным телом, когда тот сгибался и разгибался, наклонялся и кряхтел, поднимая тяжести. От его стонов мои яичники буквально взорвались; на самом деле, они до сих пор ноют.
Я смотрю на него с другого конца островка, держа во рту ложку с мороженым. Слизываю шоколад с ложки, притворяясь, что это что-то другое. Рядом со мной лежит мой телефон. На той неделе я создала плейлист, когда Уэст мучил меня своими взглядами. Он наполнен похотливыми песнями, например «Wild» Джона Ледженда, которая тихо играет на заднем плане.
Я тоже мокрая после душа. Но выгляжу не так аппетитно, как он. Эйдан бросает на меня взгляд через плечо, открывает холодильник и достает еду. Мы молчим, пока он ставит тарелку и накладывает всего понемногу. Сегодня Уэст положил в холодильник еду на вынос. Это еда ресторанного качества, а не китайская еда на вынос, которую я заказывала для себя ранее.
У него нет шеф-повара, и я испытываю искушение просто взять и приготовить еду, но вся эта история с сэндвичами в офисе оставила у меня неприятный привкус во рту — неудачный каламбур. Мне хочется, чтобы он соскучился по домашней еде. Хочется, чтобы Эйдан ради этого ползал по стеклу.
Ладно, не совсем.
Знаю, что ему нужно только попросить, и я, вероятно, сделаю это.
Он садится напротив меня и принимается за еду, попутно разглядывая ложку у меня во рту, пока я высасываю из нее каждую толику вкуса.
— Ты должна сделать так, чтобы это выглядело грязно, не так ли? — спрашивает он, забавляясь.
— Я? — Я вынимаю ложку и облизываю губы.
Он наблюдает за действием, тело напрягается в ответ.
— Ты пытаешься отправить меня на очередную пробежку, Айви?
— Я удивлена, что вы до сих пор не нашли активного участника, который… помог бы вам высвободить эту энергию.
Он ухмыляется.
— Вы будете рады узнать, что я принимаю резюме.
— Правда?
— Вы бы подали заявление?
Я игриво прищуриваюсь.
— Я получаю достаточно критики в офисе. И не горю желанием слышать ее и в спальне.
Выражение лица Эйдана напряженное.
— Сомневаюсь, что ты сможешь сделать что-то не так. Просто отсоси мне, как делала это раньше.
Как мы дошли до этого? Интересно. Мы говорим об этом, как о чем-то незначительном. С чего это вдруг... перестало быть неуместным?
— Тебе не следует так со мной разговаривать, — предупреждаю я, указывая на него ложкой. — Ты мой начальник, а я твой личный ассистент…
— От тебя одни неприятности, — перебивает он. — Само твое существование — наказание.
— Я наказываю тебя?
— Ты наказываешь меня каждый день.
— Это из-за коротких юбок.
— Нет. — Он замирает, пристально глядя на меня. — Это просто ты, Айви.
Я зачерпываю еще мороженого, борясь с дрожью в пальцах.
— Итак, если бы я подала заявление на вакансию, которую вы только что открыли, у меня были бы все шансы получить эту работу?
— Вы бы ее получили, — заверяет он меня хриплым голосом.
— Никакого собеседования?
— Оно было бы.
— Что бы вы сделали во время этого собеседования?
Он смотрит, как я ем, и его взгляд становится отстраненным.
— Я бы поставил тебя на четвереньки, — горячо описывает он. — И трахнул бы тебя так хорошо, чтобы ты так громко кричала мое имя, что соседям не нужно было бы представляться.
— Ты хотя бы видел соседей? — быстро спрашиваю я, намеренно уклоняясь от его непристойных разговоров, зная, что это сводит его с ума.
— Это пожилая пара, — небрежно говорит он.
— У них могут быть слуховые аппараты, так что вряд ли они меня услышат.
— Они тебя услышат. — Он уверен, и я ему верю.
Уэст ждет ответа, его грудь едва заметно вздымается, но я ничего не говорю. Просто медленно улыбаюсь ему и кладу ложку обратно в рот. Его глаза темнеют, и, когда я вынимаю ложку, он проводит рукой по своим мокрым волосам, внимательно наблюдая за мной.
— Я хочу попробовать, — тихо требует он.
— У тебя на тарелке осталось немного еды…
— Дай мне ложку.
— Такой властный, — бормочу я, и мои глаза блестят.
Его глаза все еще темные и изнывающие.
Я копаюсь ложкой в шоколадном мороженом и отковыриваю хороший кусок, а затем предлагаю ему. Он берет его, и я смотрю, как тот кладет ложку в рот. Эйдан ест мороженое, плотно сжав губы вокруг ложки. Я ерзаю, ощущая жар в сердцевине, когда вижу, как по его обнаженной груди стекает вода.
Это агония.
Внезапно я перестаю чувствовать себя такой игривой. И испытываю желание и похоть, а он не дает мне расслабиться, предлагая мне ложку мороженого. Я приоткрываю губы, и Эйдан кормит меня, а потом и себя. Он повторяет это, и, честно говоря, я даже не чувствую вкуса шоколада. Не испытываю ничего, кроме жгучего желания к этому мужчине.
В маленькой коробке оставалось совсем немного, поэтому мы быстро расправились с ней, но он все равно зачерпывал по бокам, пока не осталось совсем ничего. Я едва дышу, в оцепенении. Мой взгляд блуждает по его телу, когда он встает и выбрасывает коробку в мусор с другой стороны кухни под раковиной. Я смотрю на мышцы его спины, на изгиб бицепсов, когда тот открывает и закрывает шкаф. Каждое его движение направлено на то, чтобы вывести меня из равновесия.
Я соскальзываю со стула и подхожу к нему, не глядя на него, пока кладу ложку и другую посуду, накопившуюся за день, в раковину. Потом провожу тряпкой по столешнице, прекрасно осознавая его присутствие. Выжимаю тряпку над раковиной, пока он убирает свою еду, проходя мимо меня. Его запах витает вокруг меня, когда его тело снова прижимается к моему, и тут я чувствую, что Эйдан стоит у меня за спиной, ближе, чем обычно.
Я откладываю тряпку и медленно поворачиваюсь. Эйдан барабанит пальцами по стойке, привлекая мое внимание. Мы смотрим друг на друга, ничего не говоря. Его взгляд путешествует по моему телу, а мой — по его, задерживаясь на поясе его боксеров.
Я направляюсь к ближайшему углу, в метре от него, и прислоняюсь к нему спиной. Уэст внимательно наблюдает за моим движением. Он поворачивается ко мне и медленно подходит, сокращая расстояние, мучительно медленно, шаг за шагом.
Затем Эйдан встает передо мной, пристально глядя на меня сверху вниз. Не торопясь, он наклоняется вперед и кладет руки по обе стороны от меня, крепко сжимая стойку. Уэст полностью загоняет меня в угол, доминируя в этом маленьком уголке, в котором я нахожусь. Меня охватывает возбуждение, когда я смотрю на него снизу вверх, а он смотрит на меня сверху вниз, а затем придвигается еще ближе.
Как уместно, что в этот момент играет «Familiar» Агнес Обель. Я никогда не забуду эту песню именно в этот момент, когда он подходит еще ближе, так близко, что его дыхание касается моего рта.
Его губы касаются моих, и он наблюдает за моей реакцией. Я смотрю на него, и Эйдан снова целует меня. Его губы мягкие, влажные и идеальные. Мои глаза закрываются, и по моим венам разливается жар. Мышцы в моем животе напрягаются, когда он открывает рот и запечатлевает более страстный поцелуй. Я приоткрываю губы, приглашая его язык проникнуть внутрь, и, прежде чем успеваю осознать это, мы начинаем целоваться.