— Нравится? — позволила себе заметить Юймэй.
— Да, — кивнул я, — очень красиво.
— Я знакома с архитектором, который это придумал.
— У него отличное воображение и вкус, — заметил я.
— И отличная наблюдательность, — добавила Юймэй. — Ему много где приходилось бывать.
Это был явный намёк на что-то, но, конечно, я не понял, на что именно, а демонстрировать свою неосведомлённость не хотелось. Поэтому я просто промолчал.
Подъехал лифт и с мелодичным переливом распахнул свои прозрачные дверцы. В кабине были не только прозрачные стены — но и пол.
Юймэй достала магнитный ключ и прислонила его к специальной площадке на панели управления. Потом нажала одну из кнопок, где был изображён иероглиф «крыша».
Двери закрылись. Я почувствовал ускорение.
Когда мы вынырнули из-под земли, мне стоило некоторых усилий, чтобы держать глаза открытыми. Не скрою — это было страшновато. Чем большую высоту мы набирали, тем менее надёжной казалась эта прозрачная и ажурная конструкция, внутри которой мы находились.
Пропасть под нашими ногами, которая с каждой секундой становилась всё глубже, завораживала. Фигурки людей и машин стали совсем маленькими, игрушечными. Будто сам мир перестал быть серьёзным.
В какой-то момент я вдруг очень отчётливо представил себе, что пол под нами вдруг трескается. Юймэй смотрит на меня с недоумением. А потом мы вместе летим вниз.
Я очень остро прочувствовал эти мгновения, будто они на самом деле случились. Сердце резко ускорилось. Перед глазами появилось лицо мамы… и тут же мне стало стыдно. Я ведь даже не пытался с ней связаться, а ведь уже столько дней прошло! Она могла начать бить тревогу. Может, в полицию пошла… ночами не спит…
Я вздохнул и поднял взгляд, отгоняя непрошенные и несвоевременные мысли.
Горизонт расширялся. Я видел бескрайнее море, усеянное кораблями. Промзоны вдалеке. Мосты, реки, взлетающие самолёты… всё это было живым, настоящим. Даже странно, что секунду назад я вдруг вообразил себя кукловодом, глядящим свысока на людей-игрушек…
— Не все могут пользоваться этим лифтом, — вдруг заметила Юймэй.
— Почему? — автоматически спросил я, поглядев на неё.
Кажется, она немного смущалась. Играет? Или на самом деле за этим что-то стоит?
— Фобии в наше время не редкость. Кто-то боится высоты. Для них есть основные лифты, в центральных холлах. Но они не сквозные. Чтобы добраться до вершины, надо несколько раз пересесть.
— Для чего так сделано? Мощности двигателей не хватает на всю высоту? Или прочности тросов? — попытался догадаться я.
— Нет. Требования пожарной безопасности всего лишь.
— Тогда почему на этот лифт они не распространяются?
— Тут есть эвакуационная лестница. На скорости не разглядеть, но обрати внимание, что тут в стене есть ниша.
Она указала на стену здания, вдоль которой неслась кабина. И действительно: там была выемка, глубиной где-то метра полтора. Я заметил, что пространство внутри этой выемки будто было наполнено какой-то дымкой. «Это и есть лестница! — догадался я, — ступени мелькают слишком быстро, чтобы их разглядеть…»
А потом я представил себе, каково это, спускаться по вертикальной лестнице с такой высоты.
Пропасть под ногами вдруг стала казаться бесконечной… хватило бы у меня сил, чтобы вернуться на землю? Или в какой-то момент я бы предпочёл отпустить хватку для того, чтобы всё это поскорее закончилось?..
Я тряхнул головой. Мысль была неприятно, но именно тогда я понял, что имеют ввиду, когда говорят, что бездна может глядеть на тебя. И даже звать за собой.
Лифт замедлился, потом мелодично тренькнул и остановился. Мы действительно оказались на крыше.
Тут был разбит небольшой скверик с деревьями и ухоженными лужайками, в глубине которого ютился одноэтажный домик в старинном китайском стиле с черепичной крышей. Домик выглядел старым.
— Впечатляет, — сказал я, ступая на траву. Возле выхода из лифта не было никакой дорожки или даже площадки. Видимо, ходят тут не так часто. Ну, или периодически меняют газон.
— Спасибо, — кивнула Юймэй и направилась к домику, сделав приглашающий жест.
Я пошёл следом за ней.
В домике было уютно. Пахло старым деревом и хорошо заваренным чаем. Я сразу вспомнил про Лаоляна. Надеюсь, он сможет выполнить свой план, если что-то пойдёт не так и я не смогу вернуться… и ребята не лыком шиты, придумают, где раздобыть деньги… по крайней мере, мне в это хотелось верить.
— Присаживайтесь, — она указала на стул с высокой спинкой, который стоял возле чайного столика. Окна комнаты, где мы оказались, выходили в скверик, так что можно было даже подумать, что мы где-то далеко за городом. Тут, на высоте, воздух был заметно чище, да и городской шум почти не долетал.
Я сел.
— Признаться, мы были несколько… сбиты с толку, — начала Юймэй, — мне даже в голову не пришло, что экстраординарные меры, которые мы собирались предпринять, могут вызвать у вас такие… сентиментальные чувства.
— Не следовало так поступать, — сказал я.
— Пожалуй. Но наше представление о вас было слишком… искажено ожиданиями. И фактами.
— Не вполне понимаю…
— Вы знаете, как звали тех цсянсинов, которых вы уничтожили? — не меняя тона, спросила Юймэй.
Видимо, рассчитывала на эмоциональную реакцию с моей стороны, но у меня внутри царил странный покой после поездки на лифте. Даже мысли о маме не могли поколебать эмоциональное равновесие.
— Ли Сян, — ответил я, — так звали одного из них.
Я обратил внимание на ещё одну странность в использовании камня, дающего возможность понимать чужие языки. Когда я думал по-русски — китайские имена для меня сливались в одно слово. А когда думал, говорил или отвечал на китайском — каждый иероглиф имени оставался отдельным символом, даже если я специально старался не замечать его значение. Интересное наблюдение. Оно наверняка бы пригодилось учёным, попади артефакт им в руки…
— Вы скормили крысам трупы и стёрли в порошок кости троих пацанов, — дружелюбно улыбаясь, продолжала Юймэй. — Это не считая того, что говорил о вас пророк. Помните? Я успела обмолвиться. Мы искренне не считали, что такая мера предосторожности будет для вас проблемой.
Сначала я растерялся. Потом всё-таки почувствовал укол злости и сжал челюсти, готовясь сказать что-то острое. Но в последний момент передумал. В конце концов, разве она не права? Что бы я сам думал о таком, как я, на её месте?
Парень из ниоткуда. Присосался к несчастным детям, за которыми присматривал такой же несчастный старик… втянул их во всё это…
— Всё было немного не так, как, возможно, выглядело со стороны, — сказал я.
— Знаю, — кивнула Юймэй. — Это мы были недостаточно внимательными. За что и поплатились. Ли Сян и его группа зашли слишком далеко. И, конечно, такие вещи не могли быть нами санкционированы, поэтому со стороны Ступени никаких претензий не будет.
— Спасибо за понимание, — ответил я.
— Желаете чаю? — спросила Юймэй, кивнув на церемониальный столик, где уже были приготовлены приборы.
— Не откажусь, — кивнул я.
— Пуэр?
Я мысленно усмехнулся. Ещё бы молочный улун предложила…
— Большой красный халат был бы кстати, — ответил я, — у вас ведь он есть? Настоящий?
Я намеренно её провоцировал. Лаолян рассказывал историю этого чая. Оригинальные листья можно было получить только с нескольких кустов, с которых вот уже много лет запрещён сбор. А ещё — это любимый сорт Председателя Мао.
— Разумеется, — кивнула Юймэй.
Мне показалось, или в её глаза мелькнула тень уважения?..
Какое-то время мы молчали, как и положено во время заваривания напитка.
Потом, держа фарфоровую чашку так, как учил Лаолян, я осторожно сделал первый глоток. Напиток был восхитительным.
— Удивительно. Теперь мне будет, что рассказать детям, — сказал я.
Юймэй с грустью взглянула на меня.
— Дорогой Са Ша, — сказала она, вздохнув, — позвольте будут с вами откровенна. Даже если нынешний кризис разрешиться для вас благополучно — вы ведь уже слишком глубоко проникли в мир, закрытый от обычных людей. Такие, как вы очень редко доживают до потомков.
Я улыбнулся в ответ на её сочувствующий взгляд.
— Спасибо за откровенность, — ответил я, — просто мне показалось уместным именно такое замечание после глотка такого чая.
— Вы лучше, чем я думала, — кивнула Юймэй.
— Спасибо ещё раз. Я это уже понял. А теперь давайте поговорим о том, что я могу сделать для того, чтобы не допустить того развития событий, о котором говорило пророчество. Это ведь возможно?
Юймэй посмотрела мне в глаза. Теперь в её взгляде появились неприятные ледышки.
— Имею ввиду, что-то, кроме самоубийства, разумеется, — поспешно добавил я.
Юймэй улыбнулась. Её взгляд снова потеплел.
— Жаль, что вы появились не в нашей стране. У нас было бы куда больше возможностей, — ответила она.
— Охотно верю. И всё же? Есть какой-то выход из ситуации? Разумный выход?
— Он есть. И даже не связан с вашей физической гибелью, — ответила Юймэй, после чего добавила мне в чашку ещё чаю. — Только, боюсь, он всё равно достаточно неприятен для вас.
— Я и не ожидал, что это будет что-то хорошее, — вздохнул я.
— Вам придётся отказаться от вашей медвежьей сущности.
— Вы всерьёз думаете, что я могу это контролировать? — улыбнулся я. — Вот сейчас захочу и выключу всё это?
— Нет, разумеется, — Юймэй чуть нахмурилась. — Но у нас может быть средство, которое позволит вам перестать быть угрозой для нашего мира, и в то же время остаться в живых.
Я поморщился.
— Ладно. Допустим. Наверняка это что-то совсем неприятное, так? Какая-то операция? Вы полезете мне в мозги или что-то в этом роде?
— Нет, не совсем. Это не связано с воздействием на ваше тело. Операции будет подвергнута ваша душа, — ответила Юймэй. — К сожалению, не могу сказать, что это намного приятнее.
Она сделала паузу, давая мне возможность переварить информацию, и сделала глоток чая.