Рот Джин Мэри снова раскрылся. Явно растерявшись, девочка повернулась и выбежала из комнаты. Глаза Чэза стали большими, как блюдца, но не больше, чем у его отца. Оррену не часто доводилось видеть, чтобы его своенравную дочку так легко усмиряли. Он не знал, радоваться этому или беспокоиться!
Мэтти тем временем потихоньку брала ситуацию под свой контроль. Поманив к себе пальцем Чэза, она поставила на пол Кэнди Сью и сделала ему знак, чтобы он увел обеих младших девочек. Бросая удивленные взгляды в сторону отца, Чэз молча подчинился и молча же вышел следом за сестренками.
— Сколько вам лет? — напрямик спросил Оррен, когда они остались одни, полный решимости на сей раз взять инициативу в свои руки.
Мэтти невозмутимо улыбнулась.
— Девятнадцать. Столько, сколько было вам, когда вы зачали Чэза.
Оррен нахмурился еще больше.
— Девятнадцать — это слишком мало, чтобы смотреть за четырьмя детьми!
Она продолжала все так же улыбаться.
— Скоро мне будет двадцать, если это что-то меняет. А вам действительно было всего девятнадцать, когда Чэз должен был появиться на свет.
— А вот это уж чересчур!
Мэтти пропустила его замечание мимо ушей. — А где она?
— Кто?
Мэтти посмотрела на него незамутненным взором.
— Ваша жена.
Его словно обдало холодом.
— У меня нет жены!
Она искоса посмотрела на него.
— Эти дети появились не на грядках.
— Она сбежала с ковбоем. Что еще вы хотите знать? — раздраженно бросил он.
— Я могу приступить к работе немедленно.
Побежденный, Оррен плюхнулся на свой стул и вздохнул.
— Бьюсь об заклад, что вашему отцу достается с вами.
Мэтти кивнула без всякого раскаяния.
— Он думает, что мне все еще двенадцать, как было тогда, когда умерла моя мама.
Он сурово взглянул на нее.
— Ваш отец знает, что вы здесь?
— Конечно.
— Как он отнесется к тому, что вы работаете у одинокого мужчины моего возраста?
Она пожала плечами.
— Трудно сказать. Возможно, решит, что вы слишком стары, чтобы я увлеклась вами.
— Что?
Он решил, что ослышался. Мэтти же продолжала:
— А может быть, решит, что вы слишком стары, чтобы увлечься мной. Так или иначе, я, по его мнению, слишком молода. Но речь идет о работе няни, которую он считает подходящей, так что никаких проблем быть не должно. Если он станет возражать, я обращусь к помощи моей мачехи. У нее никогда не было детей, поэтому ей незнакомы все эти родительские «пунктики». Ну, а если он станет открыто запрещать, будет громкий скандал. И я все равно возьмусь за эту работу, потому что я этого хочу и потому что мне, как-никак, уже больше восемнадцати. И за моей спиной, между прочим, уже два курса колледжа. — Она встала из-за стола. — Можно мне все посмотреть?
— Нет!
Мэтти выставила изящное бедро и уперла в него руку. Действительно, ей уже больше восемнадцати лет. Но она все еще оставалась ребенком. Особенно по сравнению с Грейс. Оррен нахмурился. С чего это вдруг ему пришло в голову сравнивать эту девушку с Грейс? Мэтти скрестила руки на груди и спросила его в лоб:
— И сколько прошло с тех пор, как она сбежала?
Он был шокирован. Маленькая паршивка! Ладно. Раз она хочет знать гнусные подробности, он ей их предоставит. Он встал и уперся ладонями в стол, сверля Мэтти светло-голубыми глазами.
— Два года и семь месяцев. — Подождал немного и добавил: — Одна неделя и три дня.
Она вскинула ресницы.
— Кэнди Сью была еще совсем малышкой!
— Грудным младенцем, — подтвердил он. — Мне пришлось кормить ее из бутылочки.
Мэтти была возмущена. Кормящая мать бросила своего младенца, не говоря о трех остальных детях и муже! Она начала обдумывать вероятные причины.
— Она, наверное, была очень молода, когда вы поженились.
— Старше меня, — без всякого выражения сказал Оррен. — Но это не помешало мне сделать ее беременной. Четыре раза.
Мисс Матильда Кинкейд вздернула подбородок.
— Вы пытаетесь смутить меня?
— И не безуспешно, — заявил он, бросив взгляд на красные пятна, выступившие на ее щеках. — Может быть, это остановит вас от дальнейших бесцеремонных расспросов.
— А есть какой-то лучший способ выяснить то, что я хочу знать? — вызывающе спросила она.
Он широко улыбнулся. Будь он проклят, если девчонка его не уела!
— Вы когда-нибудь слышали, что «любопытство сгубило кошку»?
Она закатила глаза.
— С моей стороны было бы безответственно действовать вслепую. Согласны?
Он почесал подбородок.
— Да. Вы ведете себя весьма откровенно.
— Ну, так как? Я получу эту работу или нет?
Хмыкнув, он покачал головой и сказал то, что, безусловно, должно было вывести ее из себя.
— Ну, не знаю… Мне надо сначала переговорить с вашим отцом, уладить все с ним.
Краска залила теперь все ее лицо. Несколько секунд она дышала, открыв рот, но в конце концов справилась с собой.
— Прекрасно, — кивнула она.
Оррен пошел к телефону.
— Как его зовут?
— Эванс Кинкейд.
— Я хочу, чтобы вы знали: я делаю это только потому, что, как вы упомянули, он офицер полиции, а это представляется мне хорошей рекомендацией. Вам на самом деле девятнадцать?
— Да!
— Какой номер телефона?
Она процедила сквозь зубы. Оррен набрал номер.
Разговор был довольно содержательным. Кинкейд был явно доволен тем, что с ним советуются. Это свидетельствовало о том, сказал он, что Оррен и сам ответственный отец. Оррен вежливо, но откровенно сообщил, что разведен и находится в довольно отчаянном положении. Часы работы были неопределенными, к тому же требовалась некоторая помощь по хозяйству. На самом деле Оррен надеялся не на некоторую, а на основательную работу по хозяйству. Но он не мог особенно много требовать, учитывая ту зарплату, которую был в состоянии платить. Поскольку Оррен, как менеджер авторемонтной мастерской, имел выходные дни в воскресенье и понедельник, он сказал, что хотел бы, чтобы Мэтти работала и по субботам. Он, конечно, не стал говорить, что ему не составило бы особого труда загружать ее делами все семь дней в неделю, но надеялся, что Мэтти будет рада приработку не меньше, чем он сам. Однако Кинкейд ясно дал понять: он против того, чтобы Мэтти была занята в воскресные дни. И Оррен понял, что Кинкейд — человек верующий и не хотел бы, чтобы его дочь пропускала церковную службу.
По словам ее отца, Мэтти прекрасно ладила с детьми и была очень трудолюбивой. Ей была привычна и работа по дому. После смерти матери Мэтти пришлось взять на себя множество домашних забот.
— Она очень организованная, — с гордостью сказал Эванс, — и аккуратная.
Оррен оглядел свою наспех прибранную кухню-столовую. Интересно, задержится ли Мэтти больше чем на неделю в этом сумасшедшем доме с ее любовью к порядку и чистоте? Ему оставалось только надеяться.
— Между нами, — продолжал Кинкейд, — мне кажется, она чувствует себя немного не в своей тарелке с тех пор, как я вторично женился. Они с Эми хорошие подруги, но я заметил, что Мэтти чувствует себя несколько неуверенно, когда приезжает домой на каникулы. Так что, может быть, работа пойдет ей на пользу.
— Надеюсь, — сказал Оррен, но в душе усомнился.
Он любил своих детишек, но иногда думал, что сойдет с ума. В этом доме постоянно случались кризис за кризисом. И всегда не хватало денег, если учесть, во что обходился уход за детьми и все остальное.
Оррен повесил трубку.
— Слышали?
Она кивнула.
— Когда мне приступить?
— Я работаю с десяти до семи. Пять, а иногда и шесть дней в неделю. Буду стараться накормить детей завтраком перед уходом на работу, но обед и ужин — это уже ваша обязанность.
— Хорошо.
— Я могу обойтись без еды, — продолжал он, — но дети должны питаться регулярно.
— Я понимаю. Но не вижу причины, по которой вам надо обходиться без еды, если учесть, что я все равно буду готовить.
Это была хорошая новость.
— Ну, возможно, я буду ужинать, — с благодарностью уступил Оррен. — Обычно я пропускаю обед, хотя иногда меня кто-то приглашает.
Она пожала плечами.
— А как с покупкой продуктов?
— Я пытаюсь делать это по понедельникам. Но иногда могу только во вторник вечером. — Или в среду, подумал он. Или в четверг. Если вообще удается.
— Я бы лучше занялась этим сама, если вы снабдите меня деньгами, — предложила Мэтти. — Предпочитаю составлять меню на неделю и покупать продукты по списку. Это помогает избегать трат на случайные и ненужные вещи. Я делаю покупки по понедельникам, привожу в порядок полы по вторникам, а стираю по пятницам. Хотя, как я понимаю, для меня понедельником будет вторник. Так что можем передвинуть все на один день, если хотите.
Оррен не мог в это поверить. Не может быть, чтобы такое говорила эта маленькая нежная девочка! Он сцепил пальцы рук и произнес с театральным пафосом:
— О, Господи! Если это твоя шутка, то я стану атеистом. Клянусь!
— Совсем не смешно! — нахмурилась Мэтти. — Я пытаюсь вам объяснить, чего вы можете ожидать от меня. Если вы представляете себе все как-то иначе, тогда все отменяется.
Оррен покачал головой и похлопал себя по сердцу:
— Мисс Мэтти, милая моя, да вы уже превзошли все мои ожидания. Я буду безмерно счастлив, если вы будете просто кормить моих ребятишек и присматривать за тем, чтобы Рыжик не изводила своих сестричек. Поскольку у вас есть свой график, которого вы хотели бы придерживаться, действуйте. Я в восторге! А если это сработает не совсем так, как вам бы хотелось, ничего страшного не произойдет. В основном мы так и делаем, между прочим. А сейчас, я надеюсь, вы уйдете, пока не нагрянули эти четверо озорников и не замучили вас до полусмерти. И еще я надеюсь, что вы успеете хотя бы купить продукты, пока не уволитесь. Увидимся утром, в половине десятого. — Он снял со спинки стула ее рюкзак и проводил до двери.
Мэтти замедлила шаги, но Оррен поспешно выпроводил ее за дверь, пока она не вздумала отказаться. Закрыть же дверь он не успел. Стоя на ступеньках, она взглянула на него и сказала: