Глядя на громадную гору, Найялла Аркизан искала и не находила ответа на мучивший ее роковой вопрос: как удержать племя от войны, в которой ему суждено потерпеть сокрушительное поражение?
На уроке Тайя и Локрин вели себя тише воды ниже травы. Одна из старейшин племени, предводительница Сиена объясняла детям секреты перевоплощения. Сегодня они изучали, как придать коже полное подобие дубовой коры.
Локрин трудился без всякого удовольствия, равнодушно прорезая специальным магическим ножом на ладони характерные для дуба трещинки и канавки. Напрягая и расслабляя мышцы, он добивался того, чтобы его тело сделалось пластичным и податливым, — тогда было легче работать инструментами. У него был стандартный набор самых простых магических резцов, которыми его предки-мьюнане пользовались на протяжении вот уже восьми столетий. Он знал по имени каждого из прежних владельцев инструментов.
По легенде, дошедшей до них еще от древнего народа аммаритов, однажды мифический пророк Аммарин поднялся на гору Абзалет, несколько дней провел в строгом посте и молитвах, после чего удостоился общения со священным духом горы, который раскрыл ему все тайны искусства перевоплощения и вручил набор первых магических инструментов.
В глубине души Локрин считал, что все это чепуха, сказки для маленьких детей, но предпочитал об этом помалкивать. Кроме сестры, ни с кем не делился своими еретическими мыслями. Вот и теперь он хмуро орудовал резцом, придавая телу новую форму. Работа была скучная, если не сказать нудная. Не говоря о том, что настроение было хуже некуда.
— Я сказала «дубовая кора», Тайя, — услышал он голос наставницы. — Она немного похожа на кору каштана, только несколько грубее. Повнимательней, пожалуйста!
Брат и сестра не сомневались: наказание еще впереди, но какое именно, понятия не имели. Розги, во всяком случае, им не грозили. Вовсе не потому, что племя мьюнан не признавало телесных наказаний. Техника перевоплощения изначально предполагала непосредственное воздействие на плоть, и приемы обезболивания считались азами искусства перевоплощения. Уже с детства каждый овладевал этими приемами, и любая порка просто теряла смысл. Конечно, при желании родители нашли бы способ так отшлепать своих чад, что не помогли бы никакие защитные средства, но взрослые предпочитали действовать иначе. В частности, у родителей Тайи и Локрина имелся целый арсенал таких педагогических методов.
Словом, возвращаясь домой после школы, Тайя и Локрин готовились к самому худшему.
Они жили в землянке с крышей в виде купола, покрытой брезентом и обложенной свежим дерном. Несколько прорубленных в земле ступенек вели вниз. За брезентовым пологом, служащим входной дверью, располагалось просторное помещение, разделенное другим куском брезента надвое. В глубине помещения находилась родительская спальня. Дом как дом. Теплый, уютный, хотя и без особого комфорта. Низенький, грубо сколоченный столик, простая печка, кухонная утварь. Только самое необходимое.
Отец ребятишек, Микрин, был кузнецом. Он изготавливал инструменты, которыми мьюнане пользовались при перевоплощениях. Походная кузня располагалась неподалеку. Когда племя снималось с насиженного места, семье не требовалось много времени, чтобы собраться и отправиться в путь. Не в обычаях мьюнан обрастать большим хозяйством и таскать за собой всякую всячину. Отсюда самый примитивный быт.
Откинув полог и спустившись в землянку, Тайя и Локрин остановились в нерешительности. Достаточно было взглянуть на родителей, чтобы понять: шутки кончились, и никакие просьбы о снисхождении не помогут.
— Я больше не буду… — опустив голову, промямлила Тайя.
— И я тоже… — выдохнул Локрин, не зная, куда деть глаза.
— Давайте сюда ваши инструменты, — просто сказал отец.
У Локрина даже челюсть отвисла.
— Какие такие инструменты? — неуверенно пробормотал он.
— Не советую строить из себя дурачка, молодой человек. И не вздумай что-нибудь утаить!
Дети обомлели. Без магических инструментов мьюнанин — все равно что недочеловек. Кроме принятия нескольких основных форм, он лишен возможности перевоплощаться. Об играх с друзьями нечего и думать. А стыд и позор таковы, что лучше сквозь землю провалиться! Только и останется, что отсиживаться где-нибудь в огородах на окраине деревни. Лучше бы уж их заковали в кандалы и посадили в тюрьму!
— Вы этого не сделаете! — со слезами на глазах всхлипнула Тайя.
— Это будет вам хорошим уроком, — сурово сказала мать. — Вы распустились до последней степени.
— Я не отдам инструменты! — взвизгнул Локрин. — Они мои! Я их заслужил! Вы не имеете права!
— Эй, потише, молодой человек, — грозно предупредил отец. — Делай, что приказано. Я сказал: живо сюда инструменты!
Локрин снял с плеча сумку с инструментами и швырнул отцу под ноги. Вне себя от ярости, Микрин хотел броситься на сына, но Найялле удалось его удержать.
— Я вас ненавижу! — едва не плача, воскликнул Локрин и, откинув полог, выбежал из землянки.
Последовав примеру брата, Тайя сняла с плеча сумку с инструментами и с гордо поднятой головой бросила к ногам родителей.
— Я не стану говорить, что я вас ненавижу, — сказала она. — Вы наши родители, вы произвели нас на свет и воспитали. Значит, мы такие, какими нас сделали вы. За что же вы нас наказываете? — И, круто развернувшись, побежала догонять брата.
Микрин сокрушенно покачал головой и, потрепав жену по плечу, вздохнул:
— И почему это в результате я всегда сам чувствую себя виноватым?
Глава 2В КОЛЬЦЕ СВИРЕПЫХ ШАКСОВ
Небо было затянуто серыми тучами, и вечерняя мгла подкралась незаметно. Последний солнечный луч промелькнул в просвете облаков и погас. Но это было на руку четверым лазутчикам из племени мьюнан, которые взобрались на холм и оттуда, с отвесной кручи, наблюдали за дорогой.
Мьюнане намеренно замаскировали свои тела так, что были неотличимы от бурого ландшафта. Оставаясь невидимыми, они напряженно ожидали появления кортежа с Калайяллом Гарсом.
Наконец их уши уловили отдаленный рокот грузовиков, и они разом обратили взгляды на восток. На горизонте, у противоположного склона горы, появилась вереница мерцающих автомобильных фар. В густых сумерках грузовики медленно пробирались по дороге. Немного погодя к ним присоединился еще один грузовик, потом еще один. Колонна вползала в долину.
Микрин, Найялла и Сиена не отрываясь следили за приближавшимися огнями. Несмотря на возраст и поблекшую кожу, предводительницу племени Сиену отличали неукротимая решительность и отвага. Немного в стороне от них расположился Уэстрам, один из командиров пограничной службы. Теперь, когда на совете старейшин было решено, что Калайялла Гарса ни в коем случае нельзя пропустить на священную гору, оставался только один вопрос: как?.. Что касается Уэстрама, то он предлагал напасть на конвой и убить Гарса до того, как тот въедет в поселок рудокопов.
— Но их слишком много, — заметила Сиена. — Я насчитала не меньше дюжины грузовиков. Зачем только ему понадобилась такая охрана?
— Норанцы выслали ему навстречу целый батальон, — добавил Микрин, — с пехотой, бронемашинами и даже катапультами.
— Если не ошибаюсь, ты получил эти сведения от Дрейгара? — как бы между прочим поинтересовалась Сиена у Микрина. Дрейгар был их общим давним другом. — Почему он не приехал прямо в деревню? Неужто его так задержали летние неприятности?
Найялла бросила на мужа быстрый взгляд. Никто из племени не знал, что на лето они, как обычно, отправили детей к дядюшке Эмосу. Для всех они гостили у Дрейгара. Похоже, Сиена успела что-то заподозрить.
— Он уже на пути в Бродфан, — поспешно вставила Найялла, пожав плечами. — Он выехал сразу после разговора с нами.
Сиена задумчиво прищелкнула языком, затем перевела взгляд на командира Уэстрама, который не отрываясь следил за колонной грузовиков.
Микрин Аркизан решил высказать свою точку зрения:
— У нас нет никаких шансов. Они перебьют нас, как баранов.
— Разве у нас есть другой выход? — с сомнением в голосе хмыкнул в ответ Уэстрам. Он прекрасно понимал, что речь идет о жизни и смерти целого племени.
— Нам их не одолеть, — покачала головой Найялла. — Жертвы будут напрасны.
— Гарс везет с собой свою волшебную машину, — сказал Микрин. — Одних магических заклинаний на этот раз, видно, недостаточно. Теперь он решил воспользоваться достижениями науки. У него есть устройство, которое может вызывать молнии. Если уничтожить эту машину, мы их надолго задержим… По крайней мере, до тех пор, пока они не сделают новую…
— Лучше найти способ обмануть охрану, — возразил Уэстрам, кивая на приближающуюся колонну.
— В любом случае у нас нет времени ждать, пока они прибудут на место, — сказал Микрин. — Нужно их опередить и устроить засаду. Дождемся ночи и, когда они остановятся на привал, нападем на них и разрушим машину.
— Это очень опасно, но куда умнее, чем идти напролом, — согласилась Сиена. — Я не возражаю. Нужно действовать немедленно. Оповестите старейшин! Окончательное решение за ними!
На соседней горе, спрятавшись за деревьями, за передвижением колонны наблюдали еще два человека. Одним из них был Эмос Гарпраг. Непроницаемое выражение его лица ничем не выдавало ту отчаянную внутреннюю борьбу, которая сейчас разворачивалась у него в душе: его соплеменники находились в смертельной опасности, а он даже не мог прийти им на помощь.
Другой был парсинанином по имени Дрейгар. Суровый выходец из племени пустынных кочевников, он был гораздо выше своего друга-мьюнанина, вдвое шире в плечах и мощнее физически. У него был массивный череп, широкоскулое лицо, небольшой нос, крупные губы и хищные желтоватые зубы. Волосы заплетены в косички и отброшены назад.
Телосложению парсинанина мог бы позавидовать любой воин. Его спину, подобно рыцарским доспехам, прикрывал прочный панцирь. Ног у него было целых две пары. Начинаясь от бедра, каждая пара оканчивалась одной общей ступней. Округлые пластины панциря защищали также его плечи, руки, грудь и к