— А у вас проблем с этим не будет? — спросил я.
— Если вскроется, будут. Ну, мне и так хватает прегрешений перед императором. Клятва крови — это меньшее из тех преступлений, что я совершил, — произнес Злобин.
— И вы мне так спокойно об этом рассказываете?
— Я думаю, что могу при тебе такое говорить, — усмехнулся Злобин. — Да и видишь ли, преступление преступлению рознь. Закон, он как повернется, то и плохо. А у меня выбора другого нет. Мне нужно выжить. Победить. И это только рази того, чтобы просто иметь возможность заниматься своим делом. И ради этого я готов на многое. Даже на такие ухищрения и преступления.
— А эту клятву крови снять можно? — спросил я.
— Всё можно, но не нужно. Лисина я отпускать не собираюсь. Единственный способ ему теперь от меня избавиться — это умереть.
Жрец культа изнанки восседал на своем троне из костей и глядел вниз, туда, где происходило действо.
Его последователям нужна была сила. Они уже расширили свои границы: на землях Викентьевых открыто четыре червоточины, это серьезный удар по Российской империи. Границы будут подвинуты. Но война не закончилась — война только начинается. Только-только сделаны первые шаги. Викентьев убит, Лисин тоже скоро погибнет. И необходимо восполнить потери.
Перед жрецом на огромном алтарном камне лежала девушка. Жизненных сил в ней не так много. Она была при смерти, когда ее принесли. Но может в её теле и мало сил, однако, энергии в её резервуаре предостаточно. И этого хватит для того, чтобы создать прекрасную альфу оранжевого или красного уровня. Это будет очень кстати, чтобы пополнить ряды тварей, которые будут кулаком их атаки на людей.
Девушка была слаба. Единственное, что она могла делать, смотреть по сторонам. На её лице не было страха или боли, хотя вся семья её погибла. Она лишь смотрела. Встретившись взглядом с жрецом, она лишь застыла на миг, а потом откинулась на камень для жертвоприношений, будто это была перина, а не грубый неотесанный гранит.
Один из младших жрецов вознес над ней кинжал.
— Мы даруем тебе то, что отнято, чтобы было, за это подарено… Великая изнанка, приди и покажи нам свою силу и могущество, — жрец проделал ряд жестов, рисуя некий узор.
И прямо посреди пространства, над телом девушки, появилась маленькая червоточинка и в её глубине промелькнула небольшая серая тень. Тень будто заглянула через разрыв пространства в этот мир. В следующий миг тень вдруг скользнула из разрыва, но не стала тварью, а проникла в грудь девушки.
Верховный жрец изнанки ухмыльнулся. Ритуал прошел как надо. А, сейчас её тело начнет изменяться. И некогда прекрасное создание станет жуткой тварью, которая принесет смерть многим врагам.
Однако, ничего не происходило. Девушка по-прежнему лежала на алтарном камне. Её грудь вздымалась и опускалась. И не было в этом жести отчаяния или готовности к смерти. Она будто просто отдыхала. Культя на месте отрубленной руки вдруг дёрнулась. Жрец увидел, как рука стала расти прямо из обрубка. Он не видел тяжелые раны на спине девушки. Но если бы увидел, то ахнул бы, потому что и те раны затягивались. Девушка стала дышать ровнее. На её губах появилась едва заметная, но довольная улыбка, наконец, она закрыла глаза и сладко уснула.
Жрец недоуменно посмотрел на своих послушников. Ритуал явно шел не по плану. Однако, останавливать его было нельзя. Изнанка сделала свой выбор и продемонстрировала своё решение. И худшее, что он мог бы сделать — это усомниться в этом решении. Поэтому он поднялся и громко провозгласил.
— Спасибо, великая изнанка, за дар принесенный нам.
Младший жрец, который застыл над телом девушки, будто желая вонзить ей в грудь клинок, тоже недоуменно смотрел на спящую красавицу, лежащую на камне, и не понимал, что произошло.
В следующий миг девушка открыла глаза, приподнялась на локтях, огляделась.
— Может, вы меня наконец-то отпустите? — произнесла Луиза Викентьева, последняя из рода. — Мне ещё задание выполнять. А вы меня только задерживаете.
— Отпустите её, — приказал верховный жрец.
Как только руки и ноги девушки были освобождены, она поднялась, повернулась к младшему жрецу, а затем, стремительным движением, порывисто оказалась рядом с ним. Схватила его за голову и свернула шею, будто цыпленку.
— Слишком долго! — затем посмотрела на жреца. — Это ты приказал убить мою семью? — спросила она звенящим голосом.
Приезд такого большого гостя, как князь Дибров, был целым событием. Всё-таки у князя было много возможностей, связей и ресурсов. И он мог, как оказать огромную пользу региону, так и создать много проблем, если ему что-то не понравится. Опять же, его личное знакомство с императором значило немало.
Кортеж Диброва был встречен на самом подъезде к городу, у вхезда в угодья, что принадлежали Диброву. Навстречу Вышел мэр города Слуцкий, генерал Петрищев, еще с десяток первейших чиновников города, которые приветствовали графа, как самого императора. Они за несколько часов узнали о приезде, и уже поджидали графа.
— Надолго ли вы к нам? — поинтересовался Слуцкий, после того, как официальная церемония завершилась.
— Нет, ненадолго. В городе оставаться не буду, — отрывисто бросил Дибров, явно недовольный, что уже весь город знает о его прибытии.
— Вы такой большой командой приехали, — заметил Слуцкий. — Неужто намечаются большие дела?
Кортеж за Дибровым действительно был знатный: порядка тридцати машин, из которых семь бронетранспортеры, две машины артиллерии и ещё какая-то военная техника, которую мэр распознать не смог.
— Вы никак собрались воевать? — пошутил Слуцкий.
— Нет, это мой обычный кортеж, — сухо ответил Дибров.
Мэр рассмеялся, не зная, как относиться к этому. Ведь обычно Дибров перемещался максимум в сопровождении трех-четырех машин, а тут тридцать.
— Неужто у нас намечается в городе нечто непредвиденное? — не прекращал свои расспросы Слуцкий.
— Зависит от вас. Но моя вам рекомендация, чтобы не происходило, просто не лезьте. Сейчас мне нужно продолжить путь.
— Как? Неужели, вы даже в город не заедете? — удивился мэр.
— Нет, в город заезжать не буду. Мне нужно увидеть моего старого друга, Гордея Степановича Лисина. И немедленно.
Наконец я вернулся домой. Стоило мне пересесть в свою машину, как передо мной тут же появилась Белка. Она принялась ластиться ко мне и тыкаться мордочкой в лицо. До этого она не появлялась, будто опасалась Злобина, хотя кто знает, может она и права в этом. Злобин не тот человек, которого стоит недооценивать.
Когда я добрался до поместья Пылаевых, нас уже встречали на пороге Дима с Алисой и часть наемников Линдермана, которые были оставлены в поместье для безопасности. На фоне наёмников выжившие гвардейцы Пылаевых и отправленные Злобиным воины выглядели неуклюже.
Виднелись лица деревенских, которых мы сюда привезли, детишек из города и выживших слуг. Даже Динара вышла нас встречать, хоть и еле держалась на ногах, для этого ей нужны были ходунки.
Дима, стоявший впереди, нервно кусал губы, он очень хотел отправиться с нами, но я настоял, чтобы он охранял дом. Алиса, скрестив руки на груди, вглядывалась в машины, будто пытаясь что-то разглядеть, или кого-то.
Я ехал в головной машине. И вместе с Медведевым вышел почти сразу, как только машина остановилась перед воротами. Тут же ко мне бросились люди, наперебой задавая вопросы.
Но Алиса негромко произнесла:
— Тихо. Дайте хоть слово вставить, — и люди тут же подчинились, послушались, притихли.
— Ну что, Костя, рассказывай, как всё прошло, — спросил Дима.
— Прошло всё неплохо, — улыбнулся я. — Лисин вернёт нам наши деревни, завтра пришлёт нотариуса. Всё будет хорошо, и с людьми всё будет хорошо, — добавил я, увидев перепуганные глаза Клина.
— Как же хорошо? Этот Лисин из людей всю душу вытрясет.
— Не вытрясет, — пообещал я. — Это не в его интересах.
— Да быть не может! Неужто ты самого Гордея Лисина к стенке припёр? — Дима посмотрел на меня так, будто бы увидел спустившееся с неба божество.
— Было непросто, — снов улыбнулся я. — Но победа за нами.
И что тут началось! Люди закричали от счастья, зааплодировали. Даже гвардейцы, что стояли рядом приняли участие в общем веселье.
— А я, как знала, — тут же произнесла Елена, мама Анечки, — я под чутким руководством Динары подготовила много еды, можно целый пир устроить.
— Пойдёмте скорее к столу, надо же отпраздновать такое дело, — поддержал идею Дмитрий.
Я улыбнулся.
— Да. Праздновать, дело хорошее.
— Так пойдёмте с нами! — произнёс Зиновий, что присоединился к народу.
— Поместье уже почти вычистили, но такую ораву в себя оно не вместит. А это всеобщий праздник, поэтому столы вынесем прямо на улицу, — произнёс Дима.
И Динара, глядя на него так и зарделась, мол, вон какого хозяина вырастили. На её щеках заблестел румянец. Она будто вовсе и не была больна. По щекам женщины струились слезы радости.
— Я только чуть передохну. Мне нужно подняться в мою комнату. Там насколько всё плохо? — спросил я, указывая на поместье.
— Яд вышел, но думаю ещё день лучше обождать и не ночевать там. Пока будем спать в палатках, как прежде.
Я кивнул. Однако, всё равно направился в сторону главного входа. Я хотел взять кое-что.
Меня не отпускала одна мысль. В подземелье, которое я обнаружил, когда мы с Димой пошли зачищать первую червоточину, находилась картина с сердцем изнанки. И там я нашел небольшое блюдце, явно артефактное.
Я ведь не знал, что это за артефакт. И до сих пор не знаю. А проверить надо бы. Как узнать? Да просто буду носить его с собой. По принципу, как купец Мартынов выяснил воздействие артефакта змейки, что отводит любые удары. Так и я пойму, что это за блюдце. Носить его с собой, конечно, будет неудобно — очень уж массивное, но ничего, потерплю. Куда важнее узнать, что это за артефакт и зачем он был мне послан… А в том, что я неспроста его нашел, я уверен всё больше и больше. Как и то, что не просто так мне было показано сердце изнанки.