— Костя, вот, возьми! — Дима протянул мне небольшой амулет. Маленький кругляш, который снял с шеи.
— Что это? — спросил я, не отрывая рук от груди Динары.
— Это амулет, который выявляет яд. Иногда может сработать, чтобы спасти от отравления, но он у меня никогда не срабатывал. Вдруг сейчас поможет? — произнёс он с неуверенностью. — Мне его отец когда-то давно подарил — от прабабушки достался. Семейная реликвия…
— Давай быстрее! — протянул я руку, уже оглядев его истинным взглядом.
Тот был зелёного уровня, хотя, учитывая необычное свойство, скорее всего, это редкий артефакт из червоточины. По крайней мере, другого объяснения у меня не было. Да и выглядел он как-то странно: небольшой кругляш на верёвочке с изображением какого-то жутковатого монстра, у которого вместо губ были самые настоящие щупальца. На металле виднелись древние письмена — явно не наших краёв изделие.
— Ужас какой… Ну давай, злобная тварь, запечатанная в металле, спасай нашу Динару! — пробормотал я, положив амулет на грудь служанке и продолжая вливать в неё живительную силу из кольца.
Не знаю, помогло ли, но там, где находились мои руки, аура Динары стала чуть ярче, хоть и оставалась всё такой же серой. Я не сдавался, продолжая вливать энергию осторожно, толчками — будто имитируя пульс. Что-то подсказывало, что нужно действовать именно так, словно сердце подавало сигналы моим рукам.
Вернулась Алиса с кувшином воды и стала помогать слуге напиться. Стоит отдать ей должное — она, хоть и была аристократкой до крайности взбалмошной и обладала вредным характером, но не стала воротить носом. Немощному слуге помогала, не жалея дорогого костюма, прямо так и упёрлась коленками в траву и землю. Шёлк наверняка испачкался безнадёжно.
Всё-таки, сколько бы в ней ни было гонора, человеческие качества в ней тоже есть, и это не может не радовать.
Спустя пять минут вернулся Медведев — он тащил за собой какого-то парня, совсем молодого. Тот сопротивлялся и вопил, а Медведев покрикивал на него и подгонял пинками:
— Живее давай! Там люди умирают!
— Лекарь? — тут же спросил я.
— На медика учился, — ответил паренёк, отдуваясь.
— Чем смог… — развёл руками Медведев. — Чистых лекарей нету, одарённых тоже, но этот регенерацию умеет вызывать. Ну, ты мне рассказывал — а ну, давай, живо!
— Вон там люди отравленные, — указал я рукой.
— Да как я с отравлениями-то работать буду⁈ — возмутился парень, голос дрожал от волнения. — Я никогда с таким не сталкивался… я же вам не целитель и не врач-токсиколог!
— Давай, время не теряй! — прикрикнул на него Медведев.
— Вот этот ещё жив, — указал я на второго слугу, который всё ещё светился серой аурой, свидетельствующей о том, что он окончательно не умер.
Динара тем временем стала выглядеть лучше — цвет её ауры выровнялся, и она стала светиться более ярко. Во всяком случае, это вселяло надежду. Значит, не всё потеряно, и, возможно, я смогу ещё вернуть её к жизни.
Молодой лекарь принялся за слугу. Я вручил ему кольцо:
— Вот, вливай сюда энергию. Она дальше будет лечить. В общем, разберёшься.
Вливать живительную силу в Динару перестал, потому что ситуация уже не менялась. Я влил столько сколько нужно, зато засветился второй амулет принесённый Димой.
Убедившись что ситуация налаживается, я повернулся к Медведеву:
— Доклад. Как дела на линии соприкосновения с противником? Сколько врагов? Есть ли среди них люди? Гвардейцы Викентьевых вступали в битву?
Медведев отрицательно покачал головой:
— Нет, там только твари, ну и их погонщики. Вот только до них мы пока не добрались, — заявил он. — Викентьевы сами не полезут, по крайней мере, сегодня. Выжидают, видимо.
— Осторожничают, не подставляются. Ведь по законам Российской империи они, как объявившая войну сторона, не имеют права нападать ещё один день, — напомнил я, сжав кулаки. Формальности — наше единственное преимущество пока что.
— Что же касается этого… — он кивнул в сторону леса, где ещё догорали остатки магических вспышек после битвы с тварями.
— То мы ничего не докажем, — закончила за него фразу Алиса, поправляя запачканное платье. Видимо решила блеснуть знаниями и показать, наконец, вовлечённость. — Спишут всё на прорыв и нападение культистов. Удобная отмазка для Викентьевых.
— Да. Зато мы на них напасть можем, ведь так? — произнёс я, глядя на Медведева и чувствуя, как в груди закипает злость. Пора переходить от обороны к нападению.
— Думаю, они к этому подготовились и будут нас ждать, — покачал головой Медведев, вытирая пот со лба. — Однако это наш единственный шанс вырвать преимущество, — заявил бывший капитан.
— В общем, заканчивайте с тварями в лесу и будем держать совет, — заявил я, окидывая взглядом поле недавнего сражения. — А я пока буду здесь разбираться. Надеюсь, наёмники Линдермана сами там справятся?
— Справятся, — кивнул Медведев, но в голосе его прозвучали сомнения. — Я лучше с вами побуду, помогу разобраться со всем этим бардаком. И ещё — попрошу господина Линдермана прибыть к вам. Всё-таки он договор с вами заключал, вам бы неплохо познакомиться. Заодно посмотрите на него — что он за человек и какие дела с ним можно делать.
Я покивал, мысленно прикидывая расклад сил. Пока что мы держимся, но ненадолго.
В этот момент подошел Зиновий, кивнул мне, улыбаясь:
— С детьми все в порядке. Как все началось, они в подпол спрятались все.
— Ну вот и хорошо.
Две служанки испуганно хлопали глазами, прижавшись друг к другу. Линдерман в сопровождении двоих бойцов выходил из небольшого сарая, где производили допрос. Его лицо было непроницаемым — явно ничего полезного не выудили.
— Здравия желаю, ваше благородие! — произнёс отставной полковник, завидев меня и отдав честь по-военному, чётко и привычно.
Я протянул ему руку в ответ:
— Здравствуйте, наслышан о вас.
Он кивнул. Высокий сухопарый мужчина с тоненькими усами и бородкой, острым пронзительным взглядом голубых глаз. Сразу видно — боевой офицер, не кабинетная крыса.
— Смогли что-то узнать у служанок? Они причастны? — спросил я, хотя по лицу Линдермана уже понимал ответ.
Линдерман покачал головой:
— Нет, не причастны. У меня двое одарённых — один ложь может определять, второй мысли и образы распознаёт. В общем, от такой команды сложно что-то скрыть. Либо эти девушки — профессионалы высокого уровня, что сомнительно, — он обернулся в сторону сарая, где две испуганные девчонки жались друг к другу и ошарашенно глядели в спины бойцам, — либо действительно ни при чём.
— Что-то интересное сказали? — спросил я, надеясь хоть на крупицу полезной информации.
— Только то, что один из слуг себя странно вёл, — произнёс Линдерман.
— Как я понимаю, один из тех слуг, которых вы вытащили из поместья в виде отравленных трупов?
Линдерман кивнул и усмехнулся:
— А вы мне нравитесь, господин Пылаев! Мы с вами ещё даже познакомиться толком не успели, а вы сразу к делу. Прекрасное качество для военного времени. Думаю, мы с вами сработаемся.
— В этом даже не сомневаюсь, — произнёс я, оценивая собеседника. Опытный вояка, это сразу чувствуется.
— К слову, часть слуг удалось спасти, — сообщил я. — Один сам в себя пришёл, двоих сейчас ещё реанимируют.
— Вот как! — удивился Линдерман, приподняв бровь. — Тогда пойдёмте, буду к вашим услугам. Заодно обсудим расклад сил. Очень уж мне не терпится посмотреть на того слугу, который смог сам очухаться после газа номер 47. Это нужно обладать недюжинным здоровьем.
Я напрягся. В принципе, подозрения Линдермана нам были понятны, и я был с ним солидарен — доверять нельзя никому. Особенно в военное время.
— Вы уж не серчайте на нас, — продолжил глава наёмников, размеренно шагая рядом. — Что так внезапно появились. Гнали, как могли — всё-таки война родов дело ответственное, тут главное не опоздать. Очень редко какой род обходится без подлостей — надо ведь противника к ногтю прижать, да лишить любого преимущества. — Но ваши Викентьевы — молодцы! — расхохотался он, вышагивая вперёд. — Тварей из червоточин нередко используют в своих целях и интригах, но с таким размахом! Никак не боятся, что ими паладины займутся? — расхохотался он снова. — Тем более твари-то оранжевого уровня, значит, вылезли они из червоточины красной, а это серьёзная заявка с их стороны.
— Потери есть? — спросил я, готовясь к худшему.
— С нашей стороны нет, но за вашими гвардейцами я бы проследил. Во-первых, до крайности недисциплинированные, не знают порядка работы в таких ситуациях. Мы беспрепятственно заехали на территорию вашего поместья, а они только после этого стали возмущаться и задавать вопросы. Это, конечно, дело не моё, но я бы на вашем месте их разогнал.
— Благодарю за ваше мнение, — поблагодарил я, не став объяснять, что стало с прежней гвардией и её командиром. Это касается Медведева, но не наёмникам судить о боеспособности рода Пылаевых.
Наконец твари были отброшены. Объединённые силы наёмников, гвардейцев, людей Злобина и паладинов отработали неплохо. Хотя и оранжевые твари были не лыком шиты — неплохо потрепали нас, были раненые. Благо, обошлось без жертв. Раненые были но в основном среди гвардейцев — Злобин всё-таки прислал к нам абы кого. Но об этом позже будем разбираться, сейчас куда важнее то, как мы будем на всё это дело отвечать.
Отчёт давал некий майор Пронин — в прошлом штурмовик имперской гвардии, ныне заместитель и правая рука Линдермана в этой кампании. Он будничным тоном рассказывал о ходе боя, словно докладывал о плановых учениях:
— Оранжевых тварей было порядка тридцати. Синих — больше сотни, зелёных и вовсе не считали. Смогли завалить одиннадцать оранжевых тварей. Трофеи добудут и доставят паладины с вашим Зиновьевым — это мы обсудили, — кивнул он мне. — Ваше благородие, синих и зелёных тварей, как вы понимаете, не считали — они не являются основной ударной силой.