— Да некоторым, скорее всего, и одиннадцать миль будет не под силу, — заметил Дуглас, которого привлекли к обсуждению, как человека, хорошо знающего местность. — Вы же видели, как они четверть мили одолели.
— Индепенденс — первый крупный город на маршруте, — сказал Квинта. — Много разного путешествующего народа, газеты. К тому же люди с востока считают Индепенденс более крупным городом, чем Канзас-сити — да ты и сам так думал, пока сюда не приехал, — подколол он Фицджеральда.
В самом деле, именно Индепенденс считался началом трех главных западных «троп»: Калифорнийской, Орегонской и Санта-Фе, его так и назвали «Королева Троп». Ну, в 1830х, пожалуй, это было самое удобное место: хорошая переправа через Миссури, а дальше иди на запад. Потом на реке появились пароходы и нашлось еще несколько хороших мест для высадки. Ну а потом появилась пересекающая весь штат дорога Ганнибал — Сент-Джозеф, и очень многие переселенцы пользовались ею, оставив Индепенденс без внимания.
Но в общественном сознании Индепенденс оставался еще одним из знаковых мест Соединенных Штатов.
— На западе — куча народа, которая проезжала через Индепендес, — будто адресуясь потолку сказал Квинта. — Им будет интересно: «А, я там останавливался, а что там новенького?». На востоке — у всех есть родственники и знакомые, которые ехали на запад через Индепенденс. Они тоже заметят заметку.
— Да в чем проблема? — проговорил Дуглас. — Объявим, что это вроде как разминочный этап: посмотреть, как машины себя ведут на большой дистанции. Если у гонщика вызывает затруднение первый, маленький этап, то как его машина выдержит весь путь, там же расстояние вдесятеро больше.
— Так что я пишу, — объявил Квинта в пространство и зачиркал в блокноте: «Индепенденс: митинг, торжественный завтрак с представителями городского совета, через час — старт». Уж за час-то все гонщики подтянутся, самых отстающих уговорим дальше не соревноваться… следующий пункт — Уорренсбург, до него расстояние солидное.
— Железная дорога на этом участке сильно забирает к югу, — сказал Фицджеральд и подтянул к себе карту штата. — Да там и дорог нормальных нет. Давайте спрямим? Вот тут есть какая-то деревня Большие Кедры (Big Sedars), так давайте от нее возьмем на восток, к Одинокому Джеку… странно, почему этот Джек одинок, если там поселок?
— Джек это не человек, — ответил Дуглас. — Это дерево блэкджек, дуб, он там один такой растет, поэтому и одинокий.
— Бывал там?
— Мимо проезжал. Там года четыре назад южане юнионистов из городка выбивали… Говорят, пять часов непрерывных уличных боев, — вспомнил Дуглас и добавил: — Врут, наверное. Я там был после того, как конфедератов отогнали — так действительно, сильно потрепанный перестрелкой городишко. Но вот из-за чего там пять часов патроны тратить — ума не приложу. Кузня, магазин, еще несколько домишек.
— Не вижу я никаких Больших Кедров, — сказал Квинта, изучая железнодорожную карту.
— Вершина Ли (Lee’s Summit), — сказал Дуглас. — Они на железнодорожной станции такую вывеску повесили почему-то. Я хотел было спросить, когда мимо проезжал, какого это Ли там теперь вершина, да знакомых не увидел.
— Генерала Ли, быть может? — предположил Квинта.
— Может быть. Но генерал Ли вроде сюда заезжать не собирался, он же на востоке воевал, — задумчиво произнес Дуглас. — Я вот думаю, а не в честь почтмейстера ли тамошнего, доктора Плезанта Джона Ли назвали? Его джейхокеры повесили на одном из больших кедров примерно тогда, когда и в Одиноком Джеке заварушка была. Но вот мне казалось, его фамилия по другому писалась (Lea)…
— Э, постойте, — запоздало удивился Фицджеральд. — Какие еще кедры? Кедры в Америке не растут!
— Ну, это у тебя не растут, — флегматично ответил Дуглас. — А у наших мормонов и дуб за кедр сойдет, и холм за гору Сион, и округ Джексон — за окрестности Эдема.
— Ладно, — вернул их к маршруту Квинта. — Значит, сворачиваем около больших кедров, держим путь на одинокий кедр и не доезжая Блэкуотера поворачиваем к Уорренсбургу. Только вот до железной дороги и нашего вагона с мастерской будет слишком далеко.
— Пустим вдогонку фургон, запряженный мулами, — решил Фицджеральд. — Будет подбирать поломавшихся и отставших.
— Встреча, митинг, торжественный ужин с видными представителями города, отдых, — подвел итог первого дня пробега довольный собой и всем миром Квинта.
— Вы всерьез думаете, что гонщики за день проедут шестьдесят миль да еще в двух банкетах поучаствуют? — спросил Дуглас. — И как минимум на трех митингах?
Организаторы посмотрели друг на друга, потом посчитали мили на железнодорожной схеме. Проезд мимо Одинокого Джека хоть и сокращал немного маршрут, но это было непринципиально.
— О черт! — пробормотал Квинта. — Роудраннеры, может, и смогут.
— А остальные каракатицы — точно нет, — согласился Фицджеральд. — Значит, у этих мормонских кедров надо организовать лагерь. И дальше рассчитывать по тридцать-сорок миль в день, не больше.
Квинта пошел вдоль схемы железной дороги, отсчитывая мили и намечая места ночевок.
— Тут какой-то Фармерс-сити обозначен жирнее, чем Седалия, — поднял голову он. — Что, действительно он больше?
— Это фантазии железнодорожников, — сказал Дуглас. — Они там себе крупных станций понамечали, но не знаю, зачем. Этот Фармерс-сити — два дома и сарай. А Седалия — нормальный крупный город, три тысячи населения, да и приезжих чуть ли не столько же.
— А мы из этой Седалии выедем на восток? — спросил Фицджеральд, рассматривая карту. — Тут же прямой дороги нет до Оттервила нет, в Седалии все дороги заканчиваются.
— Должна же вдоль железной дороги быть тропка для обходчиков? — возразил Квинта. — Проедем как-нибудь…
Они погрузились в обсуждение деталей, которые Фицджеральд все чаще и чаще начал пересчитывать в деньги.
— Это не велопробег, а разорение какое-то, — пробормотал он. В самом деле, замысел получался уж очень грандиозным.
— Ты, главное, о производстве думай, — поучал Квинта. — А то получится как с теми вентиляторами: Я их продаю десятками, а арканзасцы делать столько не успевают. Хорошо хоть ты подключился. А с роудраннерами кого подключать?
— За роудраннеры не беспокойся, — привычно отозвался Фицджеральд. — Со следующего понедельника начнем выпускать по десять в неделю, и по моим прикидкам, очень скоро сможем делать по тридцать. А где ты столько дураков найдешь, чтобы их покупали?
— А для этого и надо масштабное мероприятие, чтобы на всю страну прогремело.
— Ох, прогремим…
Дуглас в подробности производства и рекламной стратегии роудраннеров не сильно вникал. У него были свои собственные дела и свои собственные представления о рекламе. Именно поэтому в письме, адресованном в арканзасскую лабораторию, он попросил приехать сюда Фокса.
Фокс телеграммой подтвердил приезд и выехал новым, только что запущенным почтовым маршрутом — через Индейскую территорию и Канзас, вдоль реки Неошо.
Трасса, вдоль которой намечен пробег, примерно соответствует современному хайвею 50, и расстояние между Канзас-Сити и Уорренсбургом, на которое у гонщиков уйдет два дня, на автомобиле промелькнет примерно за час с небольшим.
Большой Канзас-сити уже поглотил и Индепенденс, и Вершину Ли, но до Одинокого Джека пока не добрался. Сам Одинокий Джек до наших дней не дожил, однако поселок его имени остался. Типичная одноэтажная Америка. Посмотреть, что ли, не проезжали ли мимо него Ильф с Петровым?
Глава 6
Гостиница «Париж» в Канзас-сити была довольно дорогим и уважающим себя отелем, поэтому гостям там были рады не всяким.
И пропыленного юношу, который вторгся в вестибюль с дорожной сумкой и седлом, тоже попробовали вежливо выпроводить. Конечно, бывало, что работники перегонщиков скота, ковбои, как их пренебрежительно называли, получив за сезон большие по их представлениям деньги, пытались внедриться в слишком приличное для их сословия место, но их быстро удавалось убедить, что в гостинице, расположенной в соседнем квартале, гораздо удобнее: там и питейных заведений поблизости больше, и борделей, а вот этих слишком богатых господ, которые смотрят на рабочего человека как на коровью лепешку, поменьше.
Однако юноша с седлом борделями и кабаками не соблазнился, а спросил, тут ли проживает мистер Маклауд, журналист. Сразу же послали за Маклаудом, и пару минут спустя он сбежал по ступенькам покрытой ковром лестницы.
— Меня, наверное, скоро выставят из этой гостиницы, — улыбнулся он, приветствуя своего гостя. — Мало того, что сам иной раз в непотребном виде могу заявиться, так еще и гости ко мне всякие бывают. — Он оглянулся к портье: — Я просил оставить номер для мистера Эдвина Фокса Льюиса — так это он и есть.
Портье, глазом не моргнув, протянул ключ юному мистеру Льюису. Рядом образовался бой, чтобы отнести багаж нового постояльца в номер. Фокс вручил ему сумку и седло и поднялся по лестнице вместе с Дугласом.
— Я сперва помоюсь, а потом схожу куплю одежду, — говорил на ходу Фокс. — Дэн велел одежду в Канзас-сити покупать, говорит, большой выбор, да и ты на месте объяснишь, в каком виде я тебе тут понадобился. Вообще не понимаю, зачем я тебе здесь, я же к велосипедным делам никаким боком непричастен.
— Дела не совсем велосипедные, — отвечал Дуглас. — А вид мне нужен от тебя такой, как будто ты знаменитый стрелок, pistoleer. Такой, знаешь, забияка с Запада, задавака и щеголь. Гонщик «Пони-релай». Чтобы барышни с Востока захлебывались слюнями от восторга, глядя на твою романтическую личность.
Фокс сам чуть было не захлебнулся слюнями, услышав такое свое описание, и закашлялся. Дуглас поколотил его по спинке и показал, где на этаже ванная комната.
Примерно часа два спустя Фокс завершал свое преображение в pistoleer, слегка взволновав воображение торговца обувью репликой «Сколько-сколько?». Кобуры при Фоксе не было, да и вообще ношение оружия в Канзас-Сити было запрещено, но обувщик, недавно приехавший из Филадельфии, вопрос Фокса принял слишком близко к сердцу и сбавил цену на сапоги куда больше, чем планировал ранее.