— Макферсон? Это кто? С индейской переправы магазинщик, что ли?
Джейк подтвердил, а хозяйка задумалась.
Так что Джейк распрощался, однако когда он собирался уходить, золовка, которая тихонько сидела в стороне и штопала какое-то тряпье, вдруг промолвила:
— А ведь это в тот день миссис Барнс скандалила, когда пароход пришел, разве нет?
Джейк остановился и посмотрел на хозяйку.
— Скандалила… — медленно согласилась хозяйка. — Орала на всю улицу, что у наших ребят холера, даже доктора позвала, мне ему платить пришлось, а ведь доллар у меня не лишний. А у них вовсе и не холера… они, гаденыши, в чей-то сад залезли да целый мешок со сливами принесли — и сами жрали, и друзей угощали, так что не одни наши дристали потом… И доктор сказал, что если сливы — то не холера, конечно, но если и через два дня дристать будут, то это уже не сливы… так что я морковный суп сварила, морковный суп при поносе — самое лучшее лекарство, это еще мне моя бабушка говорила.
Джейк поддакнул в том смысле, что и его бабушка что-то такое о морковном супе говорила, но, собственно, на этом разговор и закончился.
Он вышел на улицу и обозрел городской пейзаж. Кто бы тут мог заметить двух незнакомых женщин? А пожалуй, и некому здесь без дела на прохожих пялиться. Гаррисон-авеню, как никак, в городе одна из главных улиц, на ней постоянно люди ходят. Это не наша окраинная Пото-авеню, где любого незнакомца заметят. Соседей Джейк уже обошел. Взрослые что могли, уже сказали, а с детишками разговаривать Джейк не очень умел.
Поэтому он поманил к себе мальчишку пошустрее и спросил:
— Знаешь Шейна Келли, который на велосипеде кататься учит?
— О, Чемпион Келли! — воскликнул малец.
— Найди мне его, — велел Джейк. — Скажешь, мистер Шерман зовет. Я вон в том салуне подожду. Получишь четвертак, если найдешь быстро.
Шейн нашелся, можно сказать, молниеносно: Джейк и половины стакана пива не успел выпить, как к салуну подкатил велосипед, на раме которого Шейн привез посланного мальчонку. Малец был в восторге: и на велике прокатился, и денежку получил.
Джейк заказал для Шейна содовой с сиропом и посвятил в суть дела:
— Кто-то из детишек на улице видел двух женщин в черных платьях, немолодых, с корзинами или чемоданами, только что с парохода… того парохода, что пришел последним. Твоя задача — найти тех, кто видел, куда эти женщины пошли.
— У меня занятия через десять минут, — попробовал возразить Шейн.
— Устраивайся как можешь, — отмахнулся Джейк. — Только ты учти, что мистер Миллер не взымает с тебя плату за прокат машины. Так, иной раз поручение надо исполнить.
— А это поручение мистера Миллера? — усомнился Шейн.
— Мы с ним сочтемся, — туманно ответил Джейк. — Так вот, насчет этих женщин: они собирались остановиться на ночлег вон в том доме, — он показал в каком, — но как раз в то время соседка начала скандалить, что там холера. Никакой холеры там не было, но приезжие в тот дом заходить передумали.
— Понятно… — протянул Шейн.
— Вечером зайдешь к нам отчитаться, только на всю улицу не вздумай орать, — завершил инструктаж Джейк.
Шейн открыл рот, чтобы задать вопрос, но передумал. На его лице проявилось что-то похожее на восторг.
— Это как в книжке про Пинкертона? — прошептал он, млея от предвкушения.
Джейк вздохнул:
— Вот только в Пинкертона играть не вздумай. Никаких этих тайных заговоров… или что там в последней книжке было? Не надо корчить никакой этакой таинственной морды, как в театре изображают покушение на президента Линкольна. Просто приходишь к нам в лабораторию и спокойно, как деловой человек, рассказываешь, что узнал.
Шейн наступил на горло собственной мечте, убрал с лица восторг и спросил тоном делового человека:
— А деньги на расходы?
Глава 4
Утром пришла телеграмма из Шермана: вдовы в почтовой карете не обнаружены.
Накануне вечером отчитался Шейн — никто из опрошенных ребятишек женщин не видал. Он обещал продолжить расспросы и сегодня.
Джейк, не ограничившись Гаррисон-авеню, осторожно поспрашивал на пристани: не помнит ли кто прибывших с последним пароходом женщин. Никто внимания не обратил. Сегодня он собирался поговорить с извозчиками и ломовыми возчиками, которые в пароходные дни собирались у пристаней, а в прочие дни рассредотачивались по городу.
— Вообще хотелось бы отловить их сразу всем скопом, — поделился Джейк с нами тактикой. — А то отлавливай их по одному на улицах… или парохода подождать?
— Ждать, наверное, нельзя, — проговорил задумчиво Норман. — Следы остывают, память у людей испаряется…
— Ладно, пойду расспрашивать сегодня, — согласился Джейк.
— Нет! — вдруг сказал я. Я весь вечер припоминал детективы и криминальную хронику, размышляя, как бы взяться за поиски, и осознал, что у нас нет ни трупов, ни места преступления, ни подозреваемых… мало ли откуда мисс Бауэр кулончик взяла? Может быть, на улице из пыли подняла. — Если считать установленным, что мать Билли и ее сестра в Форт-Смит прибыли… а кстати, не перепутал ли Билли медальончики? может быть, мы тут целое расследование разворачиваем, а дамы прибудут со следующим пароходом?
— У меня тоже есть сомнения, — отозвался Норман.
— Однако если исходить от предположения, что дамы прибыли и пропали, а кулончиком пока пренебрежем, может, он действительно потерялся… куда они могли деться? Первое: они живы и здоровы, просто поселились не там, где ожидалось. В таком случае, они непременно появятся на пристани в день прибытия следующего парохода, чтобы встретиться с Билли.
— Пожалуй, — кивнул Норман.
— Второе: с дамами произошел несчастный случай. Невероятно, на мой взгляд, мы не в мегаполисе живем, если бы что случилось серьезное — уже весь город гудел бы. Как вариант: дамы заболели на пароходе, сразу после прибытия их отправили в больницу. Тут вероятность больше, надо попросить доктора Николсона, ему узнать проще.
Норман кивнул:
— Я спрошу. Но вообще такие случаи обычно упоминают в газете.
— Третий вариант связан как раз с извозчиком. Дамы выгрузились в полном здравии, города не знают, наняли извозчика, извозчик завез в тихое место и убил.
— Из-за кучки тряпок и горстки монет? — спросил Норман.
— И за меньшее в наше время убивают, — встрял Джейк.
— Да, — сказал я.
— К тому же наши вдовы — вовсе не дряхлые старухи, — добавил Джейк. — Матушке Билли сорок лет, ее сестре еще меньше. Женщины в расцвете лет!
— Завез, изнасиловал и убил, — сделал поправку в концепции Норман. — Один мужчина двух женщин?
— Может, там, куда завез, еще люди были, — рассудил Джейк.
— Убивать-то зачем? — воскликнул Норман. — Да и вообще: пройти по Первой улице, так там найти девку, что за полдоллара даст — не проблема!
— Так может, нет у людей двух четвертаков, — рассудительно сказал Джейк.
— Опять же, у людей могут быть странные сексуальные фантазии, — добавил я.
— Такие, что шлюхе не доверишь? — не поверил Норман.
— Может быть, парень свое удовольствие получает, только когда душит женщину, — объяснил я.
Норман и Джейк посмотрели на меня очень внимательно. Я бы даже сказал — с подозрением.
— Сексуальные психопаты в любые времена бывают. Или серийные убийцы. Иной раз внешне вполне приличные люди, — добавил я. — А тут у вас четыре года война была, куча народу могла слететь с тормозов. Да еще морфинистов развелось… В общем, причин, по которым можно убить двух совершенно незнакомых женщин, много, и извозчики… ну, то есть неизвестный нам извозчик — в числе подозреваемых. И идти вот прямо сейчас опрашивать всех их — не самая лучшая затея. Насторожится, заметет следы, спрячет улики, а то и вовсе сбежит.
— Серийные убийцы? — задумчиво переспросил Норман.
Я помолчал. Наверное, такой термин еще не скоро в английском языке появится.
— Люди, которые чувствуют тягу к убийству, и потому убивают снова и снова, — неуклюже определил я.
Джейк между тем размышлял о другом:
— Слушайте, а ведь у нас в городе большинство извозчиков — негры!
И действительно, по южным штатам извозчиками чаще всего негры и были; южане как-то не очень комфортно себя чувствовали, если в обслуге были белые. Однако наезжающие с Севера, наоборот, избегали любого общения с неграми — многие чернокожих вблизи никогда не видали и не понимали, как с ними следует разговаривать; поэтому все-таки кто-то из извозчиков в городе были белыми.
— А точно, — согласился я. — Это что же: убийцы — негры?
— Не имеет значения, — покачал головой Норман. — Дамы из Арканзаса, конечно, предпочли бы в кучерах негра, это да. Но если на их ферме негры-мародеры похозяйничали — пожалуй, предпочтут белого. И я, пожалуй, соглашусь: опрашивать извозчиков пока не стоит. Разве что со стороны к ним присмотреться.
Джейк глубоко задумался и ушел.
Мы с Норманом работали за чертежными досками, но без особого вдохновения. Мне, во всяком случае, работа на ум не шла, а лезли в голову сплошные детективные истории. Бивер с самого утра торчал на заводе у Джонса, а то бы и его подхватило это криминальное настроение.
— Что это вы такое напевали, мистер Миллер? — спросила меня мисс Мелори, когда мы пошли обедать. — Какой-то русский полонез?
Я чуть не споткнулся, сообразив, какой мотивчик гудел себе под нос, рисуя не помню какой уже по счету чертеж станка для производства сетки рабицы — ну вот не получалось у меня работоспособного механизма, хоть тресни. И вот как ответить? «Это мелодия композитора Дашкевича к телефильму «Шерлок Холмс и доктор Ватсон», мисс!» — хороший такой ответ, ничего не скажешь.
— Разве я что-то напевал? — пробормотал я.
— И очень громко, — подтвердил Норман.
А мисс Мелори отвлеклась, чтобы перекинуться с мисс Бауэр несколькими фразами:
— Ой, а что вы этот медальон никогда раньше не надевали? — для меня как гром среди ясного неба грянул ее совершенно невинный вопрос. — Недавно купили? Где?