Она села за столик у окна, потом сходила в спальный вагон и взяла книжку с полки над кроватью. Есть люди, для которых нет ничего лучше, чем позавтракать в одиночестве в мчащемся поезде – с хорошей книгой. Кейт была именно таким человеком.
Её захватило какое-то новое чувство. Вернее, даже не чувство, а скорее отсутствие чувств, которые её донимали в последнее время. Она не ощущала усталости, ей не было скучно, она ни на что не досадовала, ей не хотелось оказаться совсем в другом месте и заняться чем-то другим. Кейт по-прежнему не понимала, что происходит, но знала, что она вольна быть собой – прямо здесь и сейчас. Ей не терпелось узнать, что она будет чувствовать дальше.
Поезд замедлял ход. Они уже подъезжали к станции, которую проехали вчера вечером. В вагон вошёл Том, зевая на ходу. Он по-прежнему был в пижаме.
– Наверное, мы должны что-то делать? – спросил он, жуя кусочек бекона.
– Да, наверное. Но что именно, я не знаю.
Клац-клац!
Здесь тоже висело устройство с подвижной бумажной лентой, на стене прямо у двери. Кейт заметила его только сейчас.
ДА, ВЫ ДОЛЖНЫ ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ
– Ну и? – сказал Том. – Или нам надо самим догадаться?
БЫЛО БЫ ОЧЕНЬ НЕПЛОХО
НО ВАШИ ДОГАДКИ ВСЁ РАВНО БУДУТ НЕПРАВИЛЬНЫМИ
МЫ ПОДЪЕЗЖАЕМ К СТАНЦИИ
ВАМ НАДО ПОЙТИ В ПАССАЖИРСКИЕ ВАГОНЫ И ПРОВЕРИТЬ БИЛЕТЫ
– Ага…
В этом был смысл. И вроде бы не такая уж сложная задача. По крайней мере в теории.
В тамбуре у двери в пассажирский вагон ребята нашли две кондукторские фуражки, которые теперь почему-то уже не казались смешными, и два металлических дырокола, чтобы пробивать билеты. На обеих фуражках была выбита надпись: «Серебряная Стрела».
Ребята молча надели фуражки. Переглянулись, нахмурились и поменялись фуражками. Да, так-то лучше.
– А где ты взяла форму? – спросил Том.
Больше всего на свете он ненавидел, когда у Кейт было что-то, чего не было у него. Это глупо и очень по-детски, но Кейт и сама ненавидела то же самое.
– В шкафу в спальном вагоне. Ты не заглядывал в шкаф?
– Нет!
Раздался скрип тормозов, и поезд остановился.
– Ну, теперь уже поздно метаться, – сказала Кейт. – Придётся идти в пижаме.
Том скривился.
Двери открылись. На перроне по-прежнему стояли животные, замершие в терпеливом ожидании. Кейт подумала, что, возможно, они простояли тут целую ночь. Возможно, животным никогда не бывает скучно.
Животные начали заходить в вагоны.
Даже по человеческим меркам они вели себя вежливо и культурно. Никто не толкался, не лез вперёд. Никто не рычал, не кричал, не пищал и не пытался съесть других пассажиров, хотя Кейт заметила, что крупные хищники – волк, медведь и две самых больших совы – устроились в первом, ближнем к паровозу вагоне, а животные поменьше и послабее уселись во втором. Их шерсть или перья были присыпаны снегом.
Это были не домашние питомцы и не животные с фермы или из зоопарка, где все звери и птицы всегда выглядят вялыми и очень грустными. Это были настоящие дикие животные, и между ними и Кейт не было никаких перегородок – ни стекла, ни забора, вообще ничего. Она могла бы протянуть руку и коснуться любого из них, если бы осмелилась. У неё было странное чувство, что она тоже одна из них.
Как и прежде, животные держали свои билеты во рту или в клюве.
Вагоны были разделены на отдельные купе, и животные потихонечку их заполняли. Лисы запрыгивали на сиденья и сворачивались клубочком. Птицы устраивались на багажных сетках и спинках сидений. Крупным животным приходилось протискиваться в узкие двери. Самые мелкие и робкие зверюшки – кролики и опоссумы – прятались под сиденьями. Все старались держаться подальше от большого медлительного дикобраза.
Пока двери были открыты, морозный воздух проник в вагон, и Кейт поёжилась в своём кондукторском пиджаке – она пожалела, что не надела пальто, но сейчас уже не было времени за ним бежать. Она дождалась, когда поезд тронется, и открыла дверь в первое купе. Там сидело семейство оленей – папа, мама и оленёнок – и хмурый взъерошенный сизый канюк. Под одним из сидений расположилась целая компания мышей.
Они все смотрели на Кейт. Она тихонько откашлялась, прочищая горло. Жалко, что ей никто ничего не объяснил: что именно надо делать и как это делать.
С другой стороны, что с ней может случиться плохого? У них есть билеты. Она их проверит. Ничего сложного в этом нет.
– Предъявите билеты, – сказала Кейт.
Олениха изящно вытянула шею, держа во рту три билета, за всё семейство. На билетах виднелись следы оленьих зубов и было написано «ЛЕС ХОУЛЭНД». Кейт долго возилась со своим дыроколом, потом всё-таки сообразила, как он работает, пробила билеты и вернула их оленихе.
И вправду несложно. Стало быть, поезд идёт в лес Хоулэнд. Где бы он ни находился. Кейт надеялась, что «Серебряная Стрела» знает сам.
Глава 9. Дикобраз против птички: кто кого?
В следующем купе сидели несколько птиц, две черепахи и какой-то зверёк с длинным туловищем и гладким лоснящимся мехом. Наверное, куница или хорёк. Всё третье купе занимал огромный медведь. В четвёртом сидел упитанный барсук – с которым Кейт уже встречалась, – в компании пятнистых скунсов, маленьких, но таких дерзких с виду, словно они не боялись вообще ничего в обозримой вселенной. Тут же под потолком висели вниз головой спящие летучие мыши.
Надписи на билетах были самые разные: ОСТРОВ УАЙТ, НИЖНЕСИЛЕЗСКИЙ ЛЕС, БАМБУКОВЫЙ ЛЕС САГАНО… Кейт не знала, что это за места, но, судя по названиям, они были разбросаны по всему свету. Она не понимала, как можно объехать их все, да ещё и на поезде с паровозом, но считала себя не вправе задавать вопросы. Её дело – пробивать билеты, и она их пробивала.
Она приняла билет у большого кота – не домашнего кота, но и не самого крупного представителя семейства кошачьих. Он был частично пятнистым, частично полосатым, и его серая шерсть отливала оливково-зелёным.
– Спасибо, – вежливо сказал кот.
– Пожалуйста.
Может быть, это камышовый кот? Или рысь? Кейт совсем не разбиралась в диких кошках.
– Ты очень смелая девочка, раз решилась поехать на поезде, – сказал непонятно какой кот. – После всего, что случилось в прошлый раз.
Кейт удивлённо уставилась на кота. Ей хотелось сказать, что она не такая уж смелая, на самом деле, потому что ей неизвестно, что случилось в прошлый раз, и о-чём-вообще-речь?! Но она ничего не сказала. Ей предстояло проверить ещё кучу билетов.
В последнем купе обнаружилось ещё несколько куниц – или всё же хорьков? или, может быть, горностаев? – которые не хотели или не могли перестать гоняться друг за другом по кругу. Там же сидели большая дикая индейка и волк, с виду страшный и злой, но, может быть, вполне милый и добрый, если узнаешь его поближе.
И вот всё готово. Кейт сделала глубокий вдох и прислонилась к стене в коридоре. Уф. Всё прошло хорошо.
И тут из соседнего пассажирского вагона донеслись громкие возмущённые крики. Кейт поспешила туда, на ходу поправляя свою кондукторскую фуражку. В первом же после тамбура купе, на багажной сетке под потолком, сидела ослепительно-белая птица с чёрной «шапочкой» на голове и оранжевым клювом. Она сердито глядела вниз на второго пассажира, которым оказался большой дикобраз.
– Спускайся немедленно! – сказал дикобраз. – И выметайся из моего купе!
– Нет.
– Это моё купе, и мне тут не нужна глупая крикливая птица!
– Не понимаю, чем я могу помешать!
– Если ты сейчас же не спустишься, я встану на задние лапы и…
– Дикобразы не встают на задние лапы, – сказала птица.
– Мы встаём! Ненадолго!
Но он не стал демонстрировать своё умение.
– Слушай, – сказала птица, – если мы договоримся, что я возьму себе багажную сетку и спинки сидений…
– Давай лучше договоримся, что ты уберёшься из моего купе, пока я не выщипал тебе все перья.
– Что тут у вас происходит? – строго спросила Кейт.
Она только вчера обнаружила, что животные умеют говорить, но ей уже захотелось, чтобы некоторые животные помолчали хоть полминутки.
– Я расскажу, что происходит, – насупился дикобраз. – У меня есть специальный билет на отдельное купе, а эта крикливая чайка, которая, кстати, питается всякими отбросами, не желает освободить помещение!
Дикобраз гордо показал Кейт свой билет, наколотый на одну из иголок.
– Ты демонстрируешь вопиющее невежество, – заметила птица. – Я не чайка. Я розовая крачка.
– Хорошо тебе…
– Мне хорошо, большое спасибо. И мы не питаемся отбросами. Мы питаемся рыбой. – Она приосанилась, насколько это возможно для розовых крачек. – Мы прекрасные ныряльщики.
Кейт повнимательнее присмотрелась к билету дикобраза.
– Тут написано: «При наличии свободных мест», – сказала она. – Это значит, что отдельное купе предоставляется пассажиру, если в поезде есть свободные купе. Но сейчас таких нет.
– Это купе будет свободным, – возразил дикобраз. – Если вы уберёте отсюда это пернатое!
– Мне некуда её посадить, – твёрдо проговорила Кейт.
– Посади её к ястребам.
– Ястребы охотятся на крачек, – сказала птица.
Дикобраз пожал плечами:
– Такова жизнь.
– Какая жизнь?! Это верная смерть!
Они оба смотрели на Кейт. Невероятно, но они, кажется, ждали, что она разрешит их спор.
Дома ей никогда ещё не приходилось делать что-то подобное. Рядом всегда были взрослые – родители, учителя или кто-то ещё. А здесь ей надо справляться самой. Надо что-то придумать.
Но что?
– Может быть, – сказала она, обращаясь к дикобразу, – вам будет удобнее в библиотечном вагоне?
Глава 10. Библиотечный вагон
Это было рискованное предложение. Кейт ещё и сама не видела библиотечный вагон и даже не знала, где именно он находится. Она даже не была на сто процентов уверена, что он вообще существует. Но ничего другого ей в голову не пришло.