— Мужчина с помощником без вести пропали. Мы перерыли весь Эстердам, их нет нигде.
— Досадно. Сильвия смогла нарыть только о философском камне? Как думаешь, стоит ее немного спровоцировать? — поднял взгляд на сына.
— Ваша воля, — безучастно кивнул Даниэль.
— Забавно, — сам не заметил, как применил типичную фразу Сильвии. — Сарика не скучает по ней?
— Они видятся, — получил ответ.
— М-м-м, если обидеть мою любимую блондиночку, Сильвия разозлится?
— Не думаю.
— Или не знаешь, — протянул Грегори. — Я забрал семью Сильвии, ты — ее няню, случай — любимую подругу, а что будет, если исчезнет Сарика?
— Ничего.
— Жаль. Если с тобой что-то случится, она станет полноценной заменой. Будет также, как и ты, находиться рядом. Но, в отличие от тебя, из нее получится неплохая любовница. Впрочем, она покинет этот мир раньше, а потому в кои-то веки мне стоит предать нашу с Элией любовь. Ты так не думаешь?
— Любовь подразумевает измену? — Грегори показалось, что в голосе Даниэля проскользнула насмешка.
— Любовь, говоришь? Забыл, что телепаты больше обычных людей верят в нее. Но разве важны не чувства? Желания тела — обычная физиология.
— При этом вы, отец, не спите с другими женщинами, — заметил Даниэль.
— Их красота по сравнению с красотой моей жены тускла. Существуй в нашем мире химеры, они выглядели бы, как Элия, сын мой. Но даже самое совершенное творение богов способно наскучить. Мне до смерти надоела Элия, Даниэль, — подложив ладонь под подбородок, Грегори поднял взгляд на сына. Ожидал ответа. Реакции. Элия ведь была его матерью, но эта мать не смогла защитить собственное дитя от отца.
— Что вы собираетесь сделать? — поинтересовался без энтузиазма.
— Знаешь, в оковах рабы теряют все, в том числе желание от них освободиться. Они начинают любить это рабство, как единственную форму выживания, и зайчонок скоро станет такой. Думаешь, она сможет жить в обычном мире? Многие телепаты сходили с ума, а неприученный и притом красивый телепат — прекрасное лакомство для таких, как я. Вернемся к насущному. Ошейники в моих паучьих сетях сейчас работают должным образом?
— Была произведена проверка. Обнаружились «бракованные», но в любом случае потенциальные виновники выловлены и находятся в заточении. Эту информацию мы предоставим для знати, реальное положение дел обстоит несколько иначе.
— Как?
— Самоубийства. У Даджилей на телах татуировки, убивающие их сразу, как только тех схватывают. Информации нет. Официальная политика «Кардинала» не отходит от «Света империи», и потому предъявить им нечего. Формально, сейчас «Кардинал» чист. Все предположения по их вовлеченности в происходящее остаются на уровне домыслов, и вогнать Реневальда в тупик в данный момент нет возможности.
— Досадно. И даже его ход с контрактом не сильно повлияет на его положение? — уточнил с любопытством.
— Изменение контракта знать спишет на юношеский порыв спасти возлюбленную. Особых проблем с этим не возникнет. И нет сомнений в том, что Реневальд в курсе вашей осведомленности, отец, и ждет следующего хода. Полагаю, что информацию об изменении контракта Сильвии он распространил намеренно.
— Так Харитон желает поиграть? — уточняет с особенным интересом.
— Реневальд отлично знает, что вы даже в случае беспорядков окажетесь в тени, все мечи окажутся у горла регента и его приближенных. Вы не выказывали активного расположения правящей династии, а нахождение Тамби во дворце было преподнесено как вынужденная мера. Даже после революции судить вас официально станет невозможно. Реневальд хочет вывести на открытую борьбу и спровоцировать. Пока только Мелит уверена в том, что вы не знаете о подмене договора.
— Интересно, что она предпримет, — Грегори любил все то, что хоть на долю секунды могло вызвать его интерес. И потому он с особой тщательностью следил за ходами Мелетии. — Надо будет с ней увидеться. Не подозревал, что могу соскучиться по ней.
— Мне привести ее? — уточнили у него.
— У меня спрашиваешь? — хмыкнул отец. — Не разочаровывай меня, Даниэль.
— Вас понял.
Стук в стекло Почты духов сменил вектор мыслей хозяина.
— Кто это? — скучающе осведомился хозяин.
— Лорд Эрик Виделиан просит принять его, — прочитал письмо Даниэль.
— Виделиан? Насколько я помню, мальчишка влюблен в мою Сарику. Может, хочет выкупа? Впустите, — оживился Грегори.
Молодой человек являлся внебрачным ребенком покойного виконта Гарета Виделиана. Поскольку в начале года официальный наследник скончался от поветрия, то род мог бы оборваться, если бы не идея виконта сделать преемником сына от известной оперной певицы. Так Эрик Фиран стал Эриком Виделианом — нынешним виконтом, так как сам Гарет погиб при нападении разбойной группировки.
Грегори специально привел его в свою клоаку, чтобы узнать о положении дел, и не прогадал. Мальчишка был неопытен, выпытать всю информацию оказалось несложно, рычаги давления на виконтство принадлежали лорду Дисаду. Но с недавних пор Грегори обнаружил еще один, самый, по его мнению, действенный. Известно, что прежний виконт слыл анархистом и оставался верен герцогу Мариэту Агмассу, а это уже не устраивало аристократов. Не факт, что сын пошел по стопам отца, но остерегаться внезапного предательства стоило.
«А что если…», — Грегори с задумчивостью посмотрел на молодого человека. Невысокий, худощавый, бледный, в отличие от жителей Катара, он походил на чистого имперца, выращенного в одном из центральных городов и воспитанного, несмотря на происхождение, исключительно как аристократ. Сарика в такого могла влюбиться. Впрочем, сейчас молодой человек сам назвал бы причину визита.
— Ваше сиятельство, — первым обратился, как положено по этикету, Эрик.
— Лорд Виделиан, присаживайтесь, — благосклонно указал на пустующее кресло напротив. Даниэль все это время стоял и во время игры свои ходы совершал стоя, ведь отец не предлагал ему сесть.
— Благодарю вас, маркиз, — кивнул Эрик и с той неуверенностью, которая была присуща всем молодым при виде высших аристократов, уселся на самом краю.
— Так что привело вас, лорд Виделиан, в мое скромное обиталище?
Со «скромностью» Грегори, конечно, юлил. Зная о состоянии маркиза, можно было оценивать такое высказывание, как простую иронию.
— Вы верите в любовь? — зашел с козырей Эрик.
Грегори скривил губы. Даниэль как обычно не выказал даже своим видом удивления, хотя это обуславливалось и тем, что он отлично знал причину появления Эрика в доме маркиза. Причина, о которой Грегори лишь догадывался.
Вопрос, конечно, был интересным. Верил ли Грегори в любовь? Наверное, да, ведь он когда-то любил свою жену. Он отлично знал, что любовь искажает влияние телепатов, и что именно любовь может свести тех с ума. Но что значила любовь? Желание? Такое у него имелось к жене: обладать, взять то, что не принадлежало никому, захватить и покорить. Что еще? Может, что-то подобное тому, что испытывал Тамби к Сильвии? Грегори сомневался в том, что то были истинные чувства. Тамби являлся сыном Грегори, мог ли он полюбить, в отличие от отца? Вряд ли. Сын просто желал обладать недосягаемой игрушкой. Подчинить ее.
— Весьма сложный вопрос, лорд Виделиан, — все-таки выдал Дисад, разглядывая нервничавшего юношу. — Но не желание постичь нутро истинных чувств привело вас ко мне, верно?
— Верно, — пробормотал смутившийся Эрик.
— Так что?
— Понимаю, мое предложение столь высокопоставленному лорду, как вы, может показаться оскорбительным. И, возможно, я предлагаю вам невыгодную сделку, но позвольте мне выкупить одну из ваших девушек? — посмотрел глазами, полными надежды.
Кто-то из охраны хмыкнул. Жениться на проститутке считалось довольно уничижительным делом, и мало кто осмеливался идти на подобный шаг.
— И о ком же идет речь?
— Сарика Шивар.
Грегори не стал разыгрывать фальшивое удивление.
— Так вы влюблены? — с интересом уточнил маркиз, больше пораженный глупостью мальчишки. Сарика была едва ли не самой дорогой в «Сладком плене». Стоило отдать должное девчонке, она в кои-то веки смогла влюбить себя мужчину, а не просто завлечь милой мордашкой. Впрочем, ее внешность позволяла ей такие оплошности, мужчины платили тысячи золотых за ночь с ней. Ее неопытность, смущение и наивность только привлекали.
— С первого взгляда. Как только увидел ее. Волосы, кожа, глаза, она будто гурия, спустившаяся в наш мир, лорд. Позвольте выкупить ее, лорд, — от нервов речь Эрика выдалась сумбурной.
— Через год цена на нее заметно упадет, лорд Виделиан, — заметил Грегори. — Все потенциальные покупатели об этом осведомлены и готовы подождать. Почему бы и вам не помедлить, так вы сможете значительно сэкономить.
— Я бы хотел сократить ее мучения в доме терпимости.
— И снизить мой доход, — хладнокровно продолжил хозяин.
— Я готов возместить всю сумму, освободите ее, пожалуйста, — с патетикой воскликнул новоиспеченный лорд.
В голове Грегори спиралью закручивались мысли, как использовать подобные позывы в необходимом ключе. Но следующее сказанное Виделианом вынудило его застыть.
— Она носит моего ребенка, лорд.
«Мелкая дрянь думала обойти запрет на ребенка?»
— Уверены ли в том, что ребенок от вас?
— Да. Сарика не из тех людей, кто стал бы лгать. И только в нашем случае мы не… — лицо залила краска смущения.
— Вы не предохранялись, — закончил Грегори. — Стандартная практика, не все гости любят данное дело, но Сарика не пила противозачаточные, разве не посчитаете это обманом?
— Сарика не хотела убивать ребенка, раз так суждено, вправе ли мы идти против замысла богов?
— Богов, говорите? — дежурно улыбнулся Грегори. — Могу ли я расценивать данное действие, как обман и попытку снизить цену на мою работницу?
— Ни в коем случае. Я заплачу за Сарику изначальную стоимость, — со страстью повторил Эрик.
Отдал бы он ту, что походила на его жену, в чьи-то руки? Грегори смотрел на парня с приязнью, но Даниэль видел истинный взгляд и без телепатии. Циничный и хладнокровный Грегори размышлял, как на самом деле поступить.