Возле башни было много народа, явно шумела ярмарка и гомон голосов и смеха заглушил не на долго болтовню Степаныча. Поэтому тот просто схватил меня за рукав рубашки и потянул к обычному больничному зданию, но покрытому лепниной и рисунками явно магического назначения потому, что они иногда мигали и искрили.
— Главная больница Аркаима, мощная тут магия. Ей уже больше ста лет, а она как новенькая. — с уважением заявил Степаныч и подмигнул медсестре лет тридцати, рыжей и кучерявой, та зарделась и улыбнулась. Степаныч воспринял ее поведение как разрешение познакомиться и сказал мне. — Тебе нужна семнадцатая палата, разрешение у тебя княжеское, так что пустят. А я…, это…, ну ты сам понимаешь. Надо мне.
— Хорошо. — пробормотал я и широко улыбнулся увидев, как Степаныч припустил бегом за кучерявой медсестрой.
В регистратуре стояла девушка почти полная копия рыжей медсестры, только блондинка и с таким взглядом, что я сразу понял с ней Степанычу бы не повезло.
— Вы куда? — недовольно спросила она, делая вид, что у нее очень много бумажной работы.
— Мне семнадцатая палата нужна. — ответил я и увидел, как девушка на глазах переменилась. Передо мной стояла уже не занятая медсестра, а страстная и заинтересованная мной девушка.
— А вы я так понимаю тот самый? Из башни? — томно спросила она и одарила меня улыбкой.
— Наверное, — ответил я, уже слегка злясь, вот не любил я таких девиц, до жути не любил, а она поправила причёску, одёрнула подол халата и снова одарив меня многообещающей улыбкой вышла из-за стола.
— Я вас провожу. — томно прошептала она и я уже хотел возразить как девушку окликнули.
— Савельева, твою же на лево! Ты опять за своё?! — услышали мы голос пожилой женщины, вышедшей из кабинета напротив. Она держала в руках три папки и явно готова была дать по голове медсестре этими папками. — Ты чего тут устроила. В папках бардак, а ты парню глазки строишь?
— Я не…, но там же..., а я же…, вот. — пролепетала Савельева и переведя испуганный взгляд на меня тут же протараторила, — Вам на второй этаж и на права, там уже глав врач отделения, так что у нее всё и узнаете.
— Спасибо. — произнёс я и поспешил покинуть регистратуру, где явно назревал производственный скандал.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, я обалдел от обстановки на этаже. На стене висел парень лет тринадцати и из его голого пупка вылетали призрачные бабочки и парень счастливо улыбался. Рядом на скамейке сидели две старушки лет восьмидесяти, разодетые в шикарные сарафаны и в кокошниках на седых волосах. Они красили губы ярко-красными помадами и выглядели так как будто считали, что им восемнадцать лет. Но при этом от них несло полынью так, что я чуть не закашлялся. С лева, из ближайшей палаты доносился плачь и явно истеричные причитания, но на это старушки и парень не обращали внимание. Да и медицинского персонала видно не было. С права у стены стоял небольшой письменный стол, заваленный бумагами, это явно был рабочий стол медсестры, но ее нигде не было видно.
Парень на стене наконец заметил меня, нахмурился, явно пытаясь понять кто я, а потом просто заорал:
- Арина Ивановна, у нас тут новенький!
Из палаты, откуда доносились крики, вышла очень миловидная девушка с медно-русыми волосами, заплетёнными в две косы, с нежно зелеными глазами и с такими нежными чертами лица, что я обо всём позабыл и просто уставился на девушку.
— Вы к кому? — спросила она, очень приятным голосом и я с трудом заставил себя ответить.
— В семнадцатую палату.
— Аааа, понятненько, меня предупреждали что вы прейдёте. — более строго ответила девушка и подойдя к столу взяла один из листов и прочитав его повернулась ко мне и сказала:
— Ваш друг в тяжёлом состоянии, я делаю что могу, но он лучше, чем его напарник. Значительно лучше. Только не входите в палату, порог не переступайте, а то проблем будет море. — строго сказала она и показала на дверь семнадцатой палаты и вернулась в ту откуда доносились крики.
Бабушки на скамейке отсмотрели меня с ног до головы и одарив меня страстными улыбками начали кокетливо строить мне глазки, и я поспешил подойти к палате, в которой лежал Айрат.
Дверь была открыта настежь, и я застыл на пороге в шоке. Айрат висел на стене ничем не закреплённый и казалось спал. При этом у друга были довольно-таки острые рока и огромные, острые когти. Из его носа струился серый дымок и затягивался в медный кувшин, закреплённый на потолке.
Я хотел войти в палату, но мне преградила дорогу та самая девушка и сказала:
— Я же просила, не входить.
— Я должен ему помочь. — зачем-то заявил я и Арина Ивановна фыркнула так, как будто большей глупости она не слышала. Потом посмотрела на Айрата и спросила, — И чем вы ему поможете? Умрёте?
Айрат, как будто услышал последнее слово и восприняв его как обещание, тут же открыл глаза, и я вздрогнул, они были абсолютно и полностью черными. Мой друг зашипел как разъярённый кот и неожиданно спрыгнул со стены, присел на четвереньках на кровати и с яростным воплем, демонстрируя клыки, ринулся на нас. Но Арина лишь досадливо вздохнула и подняв на Айрата руку рявкнула:
— Стой, покой, Дараосат!
Мой друг как будто натолкнулся на прозрачную стену и его потянуло обратно на стену, где он и повис, явно лишившись сознания. Из его носа снова потянулся серый дымок и Арина довольно кивнув, посмотрела на меня.
— Не смотри так на меня. — потребовала она. — Твой друг одержим, его состояние очень агрессивно и опасно. Сейчас я распоряжусь чтоб его перевели в карцер, тут он опасен и для людей, и для себя. Если он вкусит человеческую кровь, то он станет не излечим. Тогда только смерть.
— Но также нельзя… — пробормотал я.
— А как можно? Позволить духу, что сидит в вашем друге убивать сотнями простых людей? На сотнях он не остановится… — начала зло объяснять мне Арина Ивановна, но тут у нее в кармане зазвонил телефон и она, извинившись, ответила на звонок. — Слушаю. Да, он здесь. Нет, Степаныча я не видела, да он, наверное, опять за своё взялся. В башню? Прям сейчас? С ним? Приодеть? Ладно, одену. Но у меня тут только старье, современного нет. Из запасника, уверен? Ладно. Скоро будем.
Девушка выключила телефон и с шипением выпустила воздух из лёгких, потом посмотрела на парня висевшего на стене коридора, на старушек и зажмурившись заорала во весь голос:
— Зинаида Петровна, вы где? Я ухожу!
— Да тут я, тут. — услышал я приятный старушечий голос позади себя и резко обернувшись, увидел старушку лет шестидесяти. Она была не высокая и рыжеволосая. Взгляд у нее был ласковый и от нее исходила энергия добра и заботы, я подумал, что именно так и должна выглядеть самая надёжная нянюшка на свете.
— Драгоценная моя Зинаида Петровна, вы, как всегда. — ласково улыбнувшись сказала Арина Ивановна и попросила, — там в запасниках, вещи его отца, которые чистые, принесите, пожалуйста. Папа просил принарядить Тимура и в башню отвести.
— Минутку. — сказала Зинаида Петровна и вдруг просто исчезла.
Я стоял, раскрывая и закрывая рот, и показывая на место, где только что стояла старушка, а она вдруг снова появилась с большим свёртком, и я чуть не заорал от неожиданности.
— Вот парень, держи. — сказала Зинаида Петровна, протягивая свёрток мне. — Это вещи твоего отца, их давно забрать должны были, но видимо некогда им было. Это форма твоего отца, что была на нём, когда его к нам привезли. Я всё зашила и постирала, так что и тебе не стыдно будет отцовскую форму одеть. Возьми.
Я принял из рук старушки свёрток и прижал его к груди. Это были первые вещи отца, что я держал в руках и потому мне было трудно дышать от переизбытка эмоций.
— Савелий и вы Марфа и Глафира, по палатам, скоро процедурная сестра прейдёт, уколы делать, а вы тут, а не в палатах. — почти строго, но всё же ласково произнесла Зинаида Петровна и парень опустился на землю и взяв за руки старушек повел их в палаты.
— Тимур. — обратилась ко мне Арина Ивановна. — Пойдемте в мой кабинет, там вы сможете переодеться, и я провожу вас в башню. Там уже князья вас ждут, чтоб посветить вас в Аркаимского стража безопасности и рассказать вам, что от вас требуется. А дел у вас будет вагон и маленькая тележка, эта княгиня Ольга столько бед натворила, что мне ее с того света вернуть хочется и придушить снова, но медленно чтоб помучилась…
Я зашёл в строгий и минималистично обставленный кабинет Арины и развернул мешок отца. Там лежали темно-зеленые брюки, рубашка и камзол как у древнего русского Ивана царевича из сказки, с нагрудным знаком из янтаря и рубинов. Все вещи были как новые и всё же от них веяло человеческим теплом.
— Я видела вашего отца, когда он впервые одел эту форму и присутствовала на княжеском совете, мне тогда семь лет было. Но я хорошо помню тот день. Ваш отец просто сиял от гордости, что ему доверили такую ответственную работу. Он был хорошим человеком… — произнесла Арина почти шёпотом и вышла из кабинета, дав мне возможность переодеться.
Одежда отца подошла мне по размеру и я, подойдя к стене, на которой весело зеркало с трудом сдержал слезы, когда увидел себя в зеркале в отцовской одеже. Погладив меховую оторочку на воротнике, я прошептал:
— Отец, не переживай, я не посрамлю тебя.
В этот момент я услышал веселый визг в ближайшей палате и вздрогнул.
— Вот только разберусь, что тут вообще происходит и наведу порядок. Вот увидишь, наведу.
Глава 3
Идти за Ариной было довольно-таки странно. Люди перед ней расступались, выкрикивали приветствие и многие даже почтительно кланялись. На меня же смотрели с любопытством. Мы довольно-таки быстро дошли до башни и уже собирались войти в тяжёлые ворота, когда перед нами встали трое с красными глазами и Арина вздохнула так как будто вступила в что-то неприятное и дурно пахнущее.