ться успеха в жизни".
Какой чудовищный набор банальностей... Летиция почувствовала, как в ней закипает праведный гнев - еще одно чувство, прежде ей неведомое, - но тут же растворила его в радостном волнении. Кто знает, вдруг все это никогда не повторится, подумала она.
Грудь ее была довольно скромных размеров, левый сосок побольше правого и более отвислый. Ребра не выпирают, мускулы тоже не очень рельефные, лицо округлое, с мягким, приветливым, чуть любопытным выражением, глаза широко распахнуты, кожа рябоватая, в крапинках, но со временем это пройдет, ступни продолговатые, с толстыми ногтями, еще ни разу не враставшими в пальцы.
В ее семье ни у кого не было предрасположенности к раку - с этим, правда, сейчас уже научились бороться, но лечение было делом хлопотным. Никто также не был предрасположен к сердечно-сосудистым заболеваниям и прочим болезням, присущим людям нестабильных культур, с высокой мобильностью и быстрой сменой привычек. Летиция увидела в зеркале крепкое, надежно служившее ей тело.
Попутно она отметила, что, наложив на лицо чуть-чуть грима, запросто сможет сыграть старушку. Нужно только нарисовать тени под глазами и подчеркнуть складки, на месте которых лет в тридцать - сорок появляется двойной подбородок и морщины.
Но сейчас она не выглядела старой.
Летиция опять ушла к себе в комнату, осторожно ступая по ковру. Оказавшись в комнате, она голосом подала команду и включила свет, легла на кровать, взяла с тумбочки фотоальбом, который принесла ей Джейн, и начала осторожно переворачивать тонкие черные страницы. А отыскав нужное место, долго вглядывалась в лицо своей прабабушки, а потом бабушки в младенческом возрасте.
Оркестр обучали три инструктора. Они расположились в одной из старейших студий, примыкающей к зрительному залу. Уроки эстетики в последнее время стали очень популярны - музыкальная аппаратура в школьных классах намного превосходила домашнюю, инструкторы тоже были нарасхват. Все они были ПД.
После получаса групповых занятий каждый ученик мог вернуться к собственной клавиатуре и, заказав звуконепроницаемые сферы - во избежание какофонии, - практиковаться самостоятельно.
Сегодня Летиция тренировалась всего полтора часа. А затем просто сидела, закусив губу, неподвижно уставившись в пустое пространство над клавиатурой.
- Пожалуйста, уберите звукоизоляцию, - попросила она, поднимаясь с черной скамьи. Мистеру Тигью, старшему инструктору, она объяснила, что ей нужно сходить по одному поручению.
- Не забудьте поупражняться с полирифмами, - посоветовал он.
Выйдя из класса, Летиция направилась в большую аудиторию со сценой. Она знала - сегодня здесь собирается драмкружок, в котором занимается Рина.
В аудитории было темно, прожектор выхватывал из темноты лишь небольшой участок сцены, где сидели члены труппы, разучивая роли из какой-то старинной пьесы. Рик Файетт, самый старший и спокойный из них, с короткими черными волосами, первый заметил ее, но ничего не сказал - только бросил взгляд на Рину. Рина прервала на полуслове свою реплику и, обернувшись, оценивающе посмотрела на Летицию. Эдна Корман увидела ее позже всех и покачала головой, так, словно увидела вдруг последнюю соломинку, за которую можно уцепиться.
- Привет, - сказала Летиция.
- Что ты здесь делаешь? - Голос Рины звучал скорее презрительно, чем удивленно.
- Я подумала, может быть, вам все еще... - Летиция решительно вскинула голову. - Словом, может быть, я на что-то сгожусь?
- Конечно, сгодишься, - сказала Эдна Корман.
Рина отложила листок с ролью и встала.
- А почему ты вдруг передумала?
- Просто я решила: что в этом обидного - сыграть старушку? - сказала Летиция. - Подумаешь, какое дело... Я принесла фотографию своей прабабушки. - Она достала из кармана портмоне с фотографией - копией той, что хранилась в альбоме. - Можете загримировать меня под прабабушку.
- А что, похожа, - сказала Рина, беря у нее портмоне.
- Да, некоторое сходство есть.
- Посмотрите-ка... - Рина передала фотографию дальше, и все стали с интересом ее рассматривать. Даже Эдна Корман не удержалась и бросила на нее беглый взгляд. - А ведь она действительно похожа на бабушку.
- Вот это да, - сказал Рик Файетт и удивленно присвистнул. - Слушай, а из тебя получится классная старушенция.
Неделю спустя Рутгер неожиданно вызвал ее к себе. Летиция вошла в кабинет и спокойно уселась перед столом.
- Значит, ты все-таки поступила в драматический класс.
Летиция кивнула.
- По какой же причине, если не секрет?
Словами это было выразить нелегко.
- Ну, просто я сделала кое-какие выводы из ваших слов.
- Ну и как, есть между вами какие-нибудь трения?
- Нет, мы сразу поладили.
- Ну и замечательно. Тебе дали другую роль?
- Нет, я играю пожилую даму. Они загримируют меня для спектакля.
- И ты не возражаешь?
- Нет.
Казалось, Рутгер выискивает, к чему бы придраться, но ничего не может найти. В конце концов он поблагодарил ее за визит с улыбкой, в которой все еще сквозило подозрение.
- Ну что же, ты свободна. Когда понадоблюсь тебе - заходи. Старайся держать меня в курсе.
Труппа собиралась на репетиции каждую пятницу, на час позже, чем начинались занятия с оркестром. Летиция договорилась, чтобы музыкальную программу сбросили на ее домашнюю клавиатуру. После пробного чтения и получасового собеседования она получила разрешение участвовать в репетициях от консультанта драмкружка мисс Дарси, старой девы, НГ, которую она довольно редко видела в школе. Мисс Дарси выглядела старомодной, особенно когда обращалась ко всем ученикам "мисс" и "мистер", но при этом прекрасно разбиралась в драме и в сценическом искусстве.
Во время читки Рина оставалась с Летицией и в конце сказала, что та появилась весьма кстати - идея дать роль старушки Рику Файетту была не очень-то удачной. Сам Файетт тоже был рад избавиться от этой роли, потому что одну роль ему уже дали и он боялся, что не справится сразу с двумя персонажами.
Уже во время второй репетиции Файетт, оценив по достоинству игру Летиции, представил ее сказочно прекрасному, большеглазому и стройному Фрэнку Лероксу, еще одному члену труппы. Файетт объяснил: Лерокс слишком застенчив, чтобы выходить на сцену, но он будет гримировать их.
Когда Лерокс стал к ней приглядываться, Петиция занервничала.
- Да, у тебя есть свое лицо, - сказал он мягко. - Можно я его потрогаю, чтобы лучше уяснить контуры?
Летиция не смогла не рассмеяться, но тут же смолкла, устыдившись своей глупости.
- Ладно, - согласилась она. - Ты собираешься подрисовать мне морщинки и наложить тени?
- И еще многое другое, - сказал Лерокс.
- Он заснимет твое лицо в движении, - сказал Файетт. - Потом тщательно изучит и вылепит лазерно-пенную модель - это гораздо лучше, чем маска. В прошлом году он сделал маску, когда гримировал меня под Горбуна из Нотр-Дама. И получилось совсем не смешно.
- Да, так будет намного лучше, - согласился Лерокс, осторожно прикасаясь к ее коже, проводя по щекам и подбородку, откидывая назад волосы, чтобы получше рассмотреть виски. - Я могу вылепить две или три скульптуры, изображающие твое лицо и шею в разных положениях. А потом сделаю литейные формы для мягкого материала.
- Когда он закончит работать с тобой, ты сама себя не узнаешь, пообещал Файетт.
- Рина говорит, ты носишь с собой фотографию прабабушки. Позволь мне взглянуть, - попросил Лерокс.
Легация протянула ему портмоне, и он долго рассматривал фотографию, прищурившись.
- Какое прекрасное лицо, - сказал он наконец. - А я вот никогда не видел своей прабабушки. Бабушке моей на вид столько же лет, сколько и маме. Их можно принять за сестер.
- Когда он закончит, - воскликнул Файетт, уже несколько начиная раздражать Летицию своей восторженностью, - вас с прабабушкой тоже можно будет принять за сестер!
Летиция вернулась домой вечером, заплатив в метро за поздний проезд. Она сама себе удивлялась. Все годы в колледже она держалась на отшибе, почти ни с кем не общалась, если не считать беззлобного пикирования с Джоном Локвудом. А теперь ей по-настоящему нравились и Файетт, и странный Лерокс с тонкими, бледными, сильными и чуть холодными руками. Лерокс - ПР, но совершенно очевидно, что его родители разошлись во вкусах. Кто он вундеркинд? Никто этого не утверждал. Все ПД делали вид, что их вовсе не интересует их классификация - возможно, для них это был слишком болезненный вопрос, задевающий их гордость.
Рина вела себя с ней доброжелательно, во всем помогала, но все-таки сохраняла некоторую дистанцию.
Еще с крыльца Летиция услышала обрывки новостей, транслировавшихся в гостиной. Войдя, она никого там не застала - видимо, родители ушли на кухню.
Пока она смотрела на ведущую издалека и под углом, та была полупрозрачной, голубоватого оттенка и напоминала призрак. По мере того как Петиция приближалась, ведущая обретала плоть, постепенно превращаясь в подлинную богиню с восточно-негроидными чертами лица, прямыми золотистыми волосами и бронзовой кожей. Но Летицию сейчас занимала не столько ее внешность, сколько то, что она говорила.
- ...как установлено сегодня, примерно четверть ПД, зачатых пятнадцать-шестнадцать лет назад, могут оказаться носителями набора дефективных хромосом, известных как T56-WA5659. T56-WA5659, который первоначально был макроэлементом, используемым для наращивания интеллекта, резкого повышения творческих и математических способностей, впоследствии прошла очистку и вошла в стандартный набор при конструировании практически всех плановых детей. Пока невозможно сказать наверняка, какое воздействие на организм окажет эта цепь дефективных хромосом. Однако в нашем городе уже умерло двадцать детей. У всех них началась болезнь, по симптомам схожая с эпилепсией. О несчастных случаях в общенациональном масштабе пока ничего не известно. Общество Рифкина обязало все правительственные агентства подробно освещать эти события.