Неверной рукой, уже плохо различая звенящие и сбивающиеся на режущий слух гул в хреновых школьных колонках, слова ненавистного препода, Пашка вытащил телефон и поднял над головами одноклассников.
Не ожидая ничего хорошего, открыл приложение и навёл на разглагольствующего о будущем урода камеру.
«Авторизированный пользователь 189-го уровня. ФИО: Игорь Максимович Якушевич. Возраст: 43 года. Подписка активна до 14.03.2048 года, 11:20a. m.»
А вот это уже был полный просто капец. Самая настоящая катастрофа.
Глава 6Не ходи к Пионовым
Это как вообще получилось⁈ Что значит сто восемьдесят девятого уровня⁈ Это же… как⁈ Да как⁈
Исто-о-о-орик⁈
Пашка попятился и отступил от толпы, прислонившись к стволу дерева у стадиона. У него подгибались ноги.
Да ведь вот, вот недавно ещё гнидень точно не играл в «Дополненную реальность»!
За день до окончания первого оплаченного периода, то есть… то есть четвёртого, получается, майя, Пашка назначал историку перевести свои сбережения. И пользователем он не был. Сейчас двадцать пятое…
Пашка вдруг похолодел.
Не сейчас. Не сейчас, мать его!
Он уставился на поющего дифирамбы у микрофона историка. Дифирамбы были уже посвящены исключительно его, историкову, гению и щедротам, которые снизойдут на школу.
Жена и мать! У него без следа пропали жена и мать! Те самые, которые в воспоминаниях его бесконечно тиранили, и… Он что же, их… удалил?
Но… Пашка напрягся. Про исчезновение родни историка Зинка ему говорила в какой-то выходной, когда он у неё жил. Это было две недели назад. Если две недели назад у историка был уже шестидесятый уровень… Он прокачал аккаунт буквально за несколько дней! Но как? Как такое, мать его, вообще реально⁈
Пашка застонал.
Всему этому могло быть только одно объяснение. Историк не просто скачал «Дополненную реальность». Он понял, как в неё играть. Он знает, за что даются достижения, и получает их осознанно.
А ещё, судя по всему, не менее осознанно использует возможности. Первый заместитель мэра города! Это вам не Пашка без шиша в кармане, с прокаченной мамой и непонятками, как вернуть удалённого отца. Полный угрызений совести. Это, блин, план и активные действия для его реализации.
Но только ведь это значит, что историк — убийца. Настоящий. Осознанный. Если он понимает, как играть, то и своих близких он удалял намеренно. И не факт, что только их.
А на что ещё он будет способен, чтобы достичь цели?
И какой?
Пашка рывком отодрался от дерева и поспешил вернуться к толпе, чтобы не привлекать внимания. Ему стало страшно.
Но что, мать его, постиг историк⁈ Значки на фиг непонятные, даются рандомно, без всякой логики. Ну разве что свинья как будто за жратву. Но тоже не всегда. За то, что жрёшь как та свинья, уж скорее.
А другое? Баран за… тупость? Идиотские действия, когда выглядишь смешным? Но если бы за идиотские действия, так у Пашки там бы тех баранов было… И не дали же его после, скажем, обсёра…
Ни шиша не понятно.
Озадачивающие и офигительно странные штуки на этом не закончились. Например, попытавшись ещё раз вдумчиво проанализировать свои достижения, — ну не тупее же он историка, в самом-то деле! — Пашка случайно обнаружил, что пятидесятый квест изменился, и прямо-таки кардинально:
«50. Не ходи к Пионовым до 26.05.18. Награда — 10 000 баллов».
Пашка вытаращил глаза в телефон.
Ещё никогда задания в квестах не менялись! Да к тому же так разительно и диаметрально!
То есть… То есть оно не хочет, чтобы Пашка шёл с Люсей? Почему? Сильно не хочет! Грозит большим штрафом.
Так. Интересно.
«Надо, значит, точно идти» — тут же решил Пашка.
Одиннадцатиклассники оттанцевали вальс, Вахтанг Тамаридзе пронёс по кругу какую-то первоклашку с косичками, машущую колокольчиком. Отзвенел последний звонок, мэрская делегация заспешила к машинам, и только историк остался на крыльце, разговаривая с директрисой. Он сиял. Вокруг собрались восторженные коллеги.
Ученики начали расходиться.
И тут на голову Пашки что-то полилось.
Холодная пенистая жидкость забралась под ворот и успела промочить и рубашку, и даже в трусы сзади натечь, прежде чем он, охнув, обернулся. Егор Краснопупинский лыбился ровно до тех пор, пока Пашка коленом не врезал ему между ног.
Почти опустевшая двухлитровка колы покатилась по асфальту.
Кто-то ржал.
— Придурок!!! — гневно, возмущённо, кричала Пионова. Она как раз вернулась из здания школы с сумкой и была готова идти с Пашкой к себе домой.
— Зато какой он теперь сладкий! — хрюкнул Пуп, и тут же получил ещё один удар в бок.
Подоспевший Толик оттащил Пашку в сторону.
— Давай, не надо тут, а то тебя точно исключат на фиг, — задышал он в ухо вырывающемуся другу.
Пуп оперативно вскочил и побежал куда-то за школу, не пытаясь дать сдачи.
Мокрый Пашка пребывал в шоке.
— Тебе… надо переодеться, — упавшим голосом сказала Пионова. — Блин. Ну что за идиоты у вас⁈ И вещи испортил… Надо срочно стирать всё.
— Дуйте-ка отсюда, — посоветовал Толик, потому что группка училок вокруг историка начала оглядываться на мокрого Пашку и лужу на асфальте.
Толик был прав.
— Ты… ты за полчасика… — Пионова мрачно обозрела вставшие ёжиком из слипшихся сосулек Пашкины волосы, — за час справишься? Нас все ждут.
— Угу. Постараюсь, — хмуро объявил он.
И вдруг понял, что это был квест. Квест Пупа, натурально. Почти на сто процентов. Ну не стал бы он такую херь вытворять да к тому же при первом, блин, заместителе мэра, который ещё не уехал и вон стоит, видит всё прекрасно!
Игруха настолько не хочет, чтобы Пашка попал к Пионовой, что ставит преграды другими игроками. Офигеть! Это что за новости⁈
Идти в прилипающей к телу одежде было противно. Он ускорил шаг. Пальцы на руках липли друг к другу. В прилоге дали дракона.
На подступах к дому Пашкой заинтересовались осы. Он был действительно сладкий, притом весь и везде.
Ос, пчёл и всю подобную братию Пашка побаивался. Лет в семь его, вкушающего пахлаву на морском пляже во время одной из немногих поездок в Краснодарский край на курорт, ужалила в губу оса. Рожу раздуло, было больно, он расплакался, и брат дразнил потом той осой почти два года.
Уворачиваясь, словно от пуль, Пашка ускорил шаг, хаотично махая руками над головой. Зрелище он из себя представлял, надо думать, очень примечательное. Живо представилось, как, искусанного пчёлами, увозит Пашку «скорая помощь», преграждая дорогу к неведомо нежелательному прилоге Пионовскому дому.
Пашка побежал.
Странно, но его никто не укусил.
— Господь Вседержитель, Павлик! Что с тобой такое⁈
Пашка уставился на ошарашенную бабу Лиду, встретившую его в коридоре квартиры. Глаза у той вылезли на лоб.
— Ты почему мокрый весь⁈ Ты что, в фонтане купался⁈ Чай, не день ВДВ.
— Меня колой облили…
— Костюм попортил такой, охламон! — всплеснула руками бабуля. — Сымай живо! Беречь ничего не умеете с братом!
— Ты что тут делаешь, ба? — поразился Пашка, стаскивая туфли. Блин, кажется, ещё и ногу растёр…
— Милицию гонять буду! — воинственно объявила бабуля. — Не чешутся вообще, когда человек пропал. Вот, к матери на рынок заскочила, ключи взяла. Сейчас к ним идти, а тут ты такое устроил. Сымай скоро, застираю. Костюм в машинку-то нельзя. Ну что ты за человек такой, Павлик⁈
Многострадальная новая рубашка частично стояла колом — перёд успел высохнуть на ветру от бега и затвердеть. Бабуля непрерывно охала.
Пока Пашка отдирал от зада липкие труселя в комнате, она оккупировала ванную, водрузив на деревянной перекладине таз и утопив там Пашкин костюм.
— Мне в душ надо, — простонал он.
От Пионовой пришло уже два сообщения.
— Обождёшь. Вещь дорогая!
Пашка закусил губу. Вернулся в комнату. Нашёл пуш с драконом.
Походу, драконы даются тогда, когда нужно преодолевать неожиданные трудности. Типа как сражаться с напавшим драконом.
Пашка взял в столе блокнот и выписал достижения: буквы, как мог, скопировал, животных обозначил словами.
Всё, млять, чесалось от колы, особенно башка, где волосы задубели в скинхэдовский ирокез! Рука липла к столу предплечьем, пока писал.
Если свинья за жрачку, которой больше, чем хочется, дракон — за преодоление трудностей, а овен — за тупость (но это под вопросом)…
Пашка встал (стул подпрыгнул вслед за жопой и испугал стуком Стержня) и потопал мимо причитающей в ванной бабки на кухню.
Ожидаемо обнаружил кучу бутыльков, сумок и кастрюлек: даже едущая спасать сына, баба Лида себе не изменяла. Пашка вскрыл кое-как крышку на кабачковой икре и, взяв столовую ложку, принялся жрать её прямо из банки. Икра у бабки была бомбическая.
Когда понял, что уже прямо тошно, проверил телефон.
Точно! Свинья!
«Вы достигли 87-го уровня!»
Так.
Пашка потёр забитый живот, прихватил бабкино яблоко и вернулся в комнату.
Свинья — если жрать как свинья.
Дракон — если преодолевать трудности, как побеждать драконов.
А вот лев, например? Львов у Пашки было порядочно, шестьдесят четыре штуки. Это за храбрость? Было бы логично.
Давненько, блин, не получал младший Соколов львов.
«Был бы баран за тупость, дали бы его сейчас точно», — решил Пашка и тупость зачеркнул.
А вот историк, он себе, часом, не нажрал свой ахерительный уровень там? Да если бы у Пашки был хотя бы сотый, где корректировка прошлого… почему у этого гнидня… Вот Пашка бы уже не натупил… Он бы…
Телефон вздрогнул змеёй и запятой.
Да твою ж.
Змея — это опасность? Историк представляет опасность? А кто ещё?
Змей у Пашки было двадцать шесть с последней. Не значит ли это, что у «Дополненной реальности» сейчас двадцать шесть пользователей? Или двадцать шесть пользователей, которые могут Пашке навредить?