Размах и успешность немецкой разведывательной деятельности в Севастополе в 1941–1942 годах, вызвали спустя пару десятков лет после этого, в начале 60-х годов 20-го века, появление детективного «Шпион в Севастополе: драматическая акция агента КГ-15», немецкого автора Фреда Немиса на эту тему. Это художественное произведение, изданное германском городе Раштат-Баден, в настоящее время имеется в фондах иностранной литературы Севастопольской Морской библиотеки.
На фоне ликвидации генералов Коробкова и Острякова — этого грандиозного по тогдашним меркам теракта германских спецслужб, довольно странно звучат тогдашние бодрые рапорты об успехах в деле государственной безопасности в Севастополе.
Вот один из таких рапортов, вышедший из под клавиш пишущей машинки за двадцать дней до гибели генералов Острякова и Степаненко, в виде одного из разделов политического донесения политотдела Черноморского флота от 4 апреля 1942 года: «С переходом Севастополя на осадное положение Военным советом Черноморского флота и городскими властями были приняты решительные меры по наведению революционного порядка в городе. Органы городской милиции были усилены лучшими работниками милиции, прибывшими из Симферополя и других районов Крыма, временно оккупированных противником. В городе кроме ранее работавших 2-х отделений милиции дополнительно организовано еще пять отделений, которые провели большую работу по очищению города от политически неблагонадежных элементов, вылавливанию дезертиров, провокаторов, по борьбе с мародерами, ворами и по сбору оружия и военного обмундирования. Работа органов милиции по наведению революционного порядка в городе проводилась в тесном контакте с Особым отделом флота, военной комендатурой города и воинскими частями.
Органами городской милиции за время обороны Севастополя, главным образом путем облав, задержано 9 немецких агентов, которые попав в плен к немцам дали согласие работать в пользу немецкой армии (большинство задержанных — бывшие военнослужащие).
Задержано 379 военнослужащих, дезертировавших с фронта, а также 343 человека, уклонявшихся от мобилизации в Красную армию. 208 человек, как политически сомнительные и неблагонадежные выселены из города. 22 человека за контрреволюционную деятельность арестованы и переданы в органы НКВД. В городе ликвидировано несколько притонов.
Милицией проведена большая работа по борьбе с воровством, которое с началом обороны города приняло массовый характер. Арестовано 105 человек за хищение имущества и продуктов из объектов социалистического сектора и 28 человек за воровство имущества и вещей из квартир эвакуированных граждан. Большинство арестованных осуждено. Два человека, занимавшиеся воровством были расстреляны работниками милиции на месте преступления.
За время обороны Севастополя, милицией подобрано и изъято у населения города и сдано в Главный военный порт ЧФ: станковых пулеметов — 3, иностранных пулеметов — 5, ручных пулеметов — 12, винтовок разных систем — 967, патронов — 76052, револьверов типа «наган» — 228, гранат — 557.
Проведена большая работа по усилению охраны государственных объектов, усилению бдительности, сбору фашистских листовок, сбрасываемых с самолетов противника над городом.
В настоящее время в целях дальнейшего очищения города от враждебных элементов, органами милиции проводится переучет населения, переменившего в связи с осадой свое местожительство. С этой же целью с 15 апреля 1942, намечена перерегистрация паспортов».
До этого
В докладной записке начальника управления милиции НКВД Крымской АССР капитана милиции М. С. Казакевича и начальника Севастопольского ГОМ капитана милиции В. И. Бузины, составленной в конце ноября 1941, приводятся следующие результаты работы севастопольской милиции в условиях осажденного города в период с 1 по 25 ноября 1941 года. В документе перечислены основные мероприятия, которыми занимается милиция:
— установление постов в городе и пригородах, на важнейших предприятиях
— проверка лиц на улице, в штольнях, тоннелях
— подбор людей для агентурно-осведомительной работы
— обеспечение порядка на эвакопунктах, местах посадки
— передача начальнику гарнизона 203 работников милиции, которые приняли под охрану СевГРЭС, почту, телеграф, электростанцию им. Красина
— привлечение трудоспособного населения к оборонным работам
— выявление уклонистов
— проверка состояния несения охраны в госучреждениях, складах, базах и выставление временных милицейских постов.
В этом же документе так же отмечено, что с 1 по 25 ноября 1941, севастопольской милицией было арестовано шпионов и диверсантов — 1, арестовано дезертиров — 31, задержано уклонистов от военной службы — 895. Арестовано лиц, совершавших хищения из учреждений — 10, из квартир эвакуированных — 13, расстреляно на месте за мародерство — 1 человек. Из Севастополя вывезено уголовно-преступных элементов, паразитических элементов и профессиональных проституток — 52 человека. Комбинированными патрулями коменданта города и милиции задержано 1230 человек, самовольно отлучившихся и отставших от своих частей, передано в оперативно-чекистский отдел материалов о контрреволюционной деятельности и антисоветской агитации на 23 человека. (Государственный архив Республики Крым ф. П-35, оп. 1, д. 211, л. 2, 4 и 5.)
Не смотря на все эти бодрые рапорты руководства севастопольской милиции, вся, эта эффективная деятельность агентуры немецкой военной разведки в Севастополе, происходила, в период небывалой концентрации в Севастополе сотрудников территориальных органов внутренних дел и государственной безопасности НКВД Крымской АССР, когда после прорыва немецких войск в Крым 29–31 октября 1941, произошла эвакуация в Севастополь центрального аппарата Крымского НКВД, а также целого ряда его территориальных подразделений (районных отделов) из Ак-Мечети (ныне Черноморское), Евпатории, Бахчисарая, Албата (тогдашний районный центр Албат, ныне поселок Куйбышево Бахчисарайского района), Ялты и Алушты.
В результате эвакуации в Севастополь сотрудников милиции и госбезопасности из целого ряда районов Крымской АССР, к середине ноября 1941 года, по подсчетам, бывшего директора Севастопольского народного музея милиции Эвелины Мешковой, в городе находилось около 700 сотрудников госбезопасности и милиции. И, это на 80 тысяч жителей, оставшихся в городе к началу обороны 30 октября 1941 или на 60 тысяч к началу января 1942 года. То есть, почти по одному сотруднику госбезопасности и милиции на 100 горожан, что являлось небывалой концентрацией правоохранителей, пожалуй, что за всю историю земных цивилизаций. Причем, эта концентрация выросла ещё примерно вдвое, когда ближе к концу Второй обороны Севастополя, к маю 1942, количество гражданского населения Севастополя сократилось до 40 тысяч человек.
Однако такая предельная концентрация «бойцов невидимого фронта» ничуть не мешала разведке 11-й немецкой армии (отдел «1С» (1«Ц») и приданных этой армии группам военной (абвергруппы) и военно-морской разведки, разведывательно-диверсионному подразделению «Тамара» и 6-й роте 2-го батальона полка специального назначения «Бранденбург-800», вести на территории Севастополя и его окрестностей успешную разведывательную и диверсионную деятельность
Впрочем, упрекать одних только сотрудников НКВД Крымской АССР и его севастопольского городского отдела (списочный состав сотрудников занимавшихся госбезопасностью к началу Великой Отечественной войны около 30 человек) в разгуле немецкого шпионажа в Севастополе было бы не совсем справедливо. Кроме них, в Севастополе и его окрестностях, так же действовало несколько сот сотрудников контрразведки (Особых отделов) Приморской армии и Черноморского флота
Во главе Особого отдела Приморской армии полковой комиссар Никифоров Александр Тихонович. Начальник Особого отдела Черноморского флота с февраля 1942 по 1948 год майор государственной безопасности, затем дивизионный комиссар (в дальнейшем генерал-майор, потом генерал-лейтенант) Николай Дмитриевич Ермолаев, прибывший в Севастополь с должности начальника Особого отдела 5-й армии Западного фронта).
Разведку Приморской армии возглавлял начальник разведотдела её штаба подполковник Потапов Василий Семенович. Во главе разведки Черноморского флота находился полковник (в дальнейшем генерал-майор и генерал-лейтенант) Намгаладзе Дмитрий Багратович.
Большим размахом отличались операции как собственных, так и приданных 11-й немецкой армии разведслужб, не только в Севастополе, но и на Керченском полуострове против Крымского фронта. Верхушку айсберга этой разведывательной деятельности приоткрывает приводимый ниже обобщающий документ НКВД Крымской АССР, в котором, на основе конкретных фактов разведывательной деятельности различных немецких разведывательных служб в Крыму, по умолчанию признается их намного более высокая квалификация по сравнению с НКВД Крымской АССР.
Одним из примеров низкой профессиональной квалификации сотрудников НКВД Крыма, является тот факт, что составитель этого документа нарком внутренних дел Крымской АССР Каранадзе, спустя год после начала войны и спустя девять месяцев после оккупации немцами Крыма, продолжал именовать действовавшие на территории полуострова структуры немецкой службы безопасности СД, и армейской спецслужбы ГФП, словом «гестапо», хотя это были разные ведомства.
Вот текст этого очень любопытного документа.
Докладная записка НКВД Крымской АССР № 17642 во 2-е Управление НКВД СССР о деятельности германских разведывательных органов на территории Крымской АССР от 17 июня 1942 года
С оккупацией немцами Керченского полуострова в город Керчь прибыл аппарат гестапо, морской разведки, полевой жандармерии и комендатур, которые развернули работу по выявлению коммунистов, комсомольцев, депутатов Советов, партизан и лиц, сочувствующих Советской власти.
Кроме того, гестапо через городскую управу провело полный учет еврейского и крымчакского населения, которое впоследствии зверски расстреляло наряду с русскими и лицами других национальностей, заподозренными в сочувствии к Советской власти.