Было хуже, чем в прошлые разы. Животные падали небольшими группками, по двое, трое, пятеро — и вовсе не казалось, что происходящее скоро закончится. Во рту Кеннета оставался кислый неприятный привкус, а воздух все так же протискивался в грудь, словно расплавленная смола.
Он отвернулся от двери и еще раз взглянул на нарисованные на полу знаки. Они были… бессмысленными. Он уже видал шаманские пиктограммы ахеров, наполненные Силой, дрожащие от прикованных к ним духов, держал в руках предметы, покрытые полузабытыми рунами, при одном виде которых волосы на загривке вставали дыбом. Был свидетелем, как создавали символы, наполненные различными аспектами, и знал одно: эти рисунки, создающие неправильный круг, наверняка не имеют ничего общего с магией. Они были… пустыми. Круг — из трех с трудом распознаваемых рисунков овец, одного барана, четырех, скорее всего, коз, хотя любая коза смертельно оскорбилась бы за такое свое изображение. Остальные тоже были бессмысленны: какое-то дерево, горная, кажется, вершина, нечто, похожее то ли на ручей, то ли на пару червяков. Три летящие птицы или волна, глаз, след волчьей или собачьей лапы и… тут пришлось задуматься… наверное, примитивный рисунок некоей подробности женской анатомии, за рисование которой мальчишки чаще всего получают по голове.
Так могли бы изобразить «магический круг» играющие в магов дети. Ну и эти свечи, красные, ясное дело. Он вздохнул. В рисунках этих было столько же Силы, сколько в знаках, которые его люди порой рисовали струей на снегу. А то и меньше.
Но вот в чем дело: Малый Камень был аспектированным Источником, а это значило, что Сила формируется сознанием. Он взглянул на узника. Хорошо еще, что пунктик у него насчет животных, а не, например, рыбьих стаек. Тысячи фунтов падающей с неба сельди могли бы оказаться выше всех сил жителей.
Он улыбнулся этой мысли. Проклятие, весь абсурд ситуации попил его крови в последние часы, и он мимоходом задумывался, как, на милость всех богов, писать рапорт об этих событиях. Падающие с неба животные, местный чародей, уложенный в постель странной немощью, глядящие в небо жители — не понять, со страхом или с надеждой, что скотинка продолжит прибывать, рота, вслепую бродящая по окрестностям, и этот вот не пойми кто, играющий в мага. Не хватало только корчмаря, играющего на волынке, и маленькой девочки, стреляющей из арбалета. Если после такого рапорта командир не отошлет его в годовой патруль вдоль всей северной границы, то можно считать, что ему ужасно повезло.
И в этот момент он увидел Лидию-кер-Зеавэ, марширующую через площадь к сараю. Шла она так, будто падающие с неба животные были лишь досадной неприятностью. Зато выражение ее лица…
Проклятие, да ему повезет, если он переживет ближайшие пять минут.
Капитанская вдова ворвалась в сарай и встала напротив лейтенанта.
— Я как раз от Эны Венкод, — заявила она спокойно, но с такой блуждающей по губам улыбкой, что он возблагодарил богов за кольчугу и шлем, которые надел утром. — И я узнала, что никакие солдаты не оставляли у нее сегодня моего ребенка. И у меня нет причин ей не верить, господин лейтенант.
— Меехала в гостинице, — сказал он быстро. — Под опекой лучшего из моих людей. С ней все в порядке.
Огонь, который пылал в ее глазах, потихоньку угас. Она глубоко вздохнула.
— Хорошо… хорошо, — повторила она. — Это были тяжелые роды. Мальчик и девочка, — добавила она без связи с предыдущим.
Осмотрела сарай, и взгляд ее пал на связанного узника. Она нахмурилась.
— Явенс Гальв? А он что тут делает?
— Мы тоже хотим это знать. Подозреваем, что каким-то образом он ответственен за то, что происходит.
Она смотрела на него с полным недоверия молчанием, после чего засмеялась.
— Явенс Гальв?
— Вы его знаете?
— Его тут все знают. В каждом городе и в большинстве сел есть кто-то такой… он приставал к дядюшке, чтобы тот обучил его магии. Вбил себе в голову, что одарен Талантом. Впрочем, дядюшке уже лучше, и он ждет вас у себя. Едва только это безумие завершится, мы отправимся туда вместе. И спасибо, что вы прислали к нему своего человека, господин лейтенант, — добавила она мягко.
Он только кивнул.
Сидели они в доме чародея впятером: Кеннет, Велергорф, Лидия и Дервен. Меехала заняла место под стеной и занялась своими девичьими делами. Маг выглядел так, словно вот-вот собирался потерять сознание — бледный, раздерганный, завернутый в мокрый от пота плед, сидел на лавке и глядел то на лейтенанта, то на десятника. Дышал он тяжело.
— Волна чуть сошла, Источник успокаивается, а я поставил все заслоны, какие только у меня есть. Хе-хе, если все будет хорошо, не потеряю сознание в ближайший час, — добавил он. — Говорите, Явенс Гальв? У этого стола больше Таланта, чем у него. Городской дурачок сумел выколдовать из воздуха сотни коз и овец? Сколько там их было в третий раз?
— Пятьсот семьдесят. — Кеннет поерзал на лавке. — По крайней мере стольких нам удалось принять.
— Принять?
— Местные сообразили уже, что с неба падает добро, которое пропадет просто так. Часть животных оказалась, хе-хе, принята в хозяйства. Это была истинная гонка: кто успеет первым — мы или ближайший хозяин.
— Сколько могло исчезнуть?
— Где-то сотни две-три, может и больше. Падали они чуть ли не на весь город.
Чародей потянулся за кувшином и налил себе в глиняный кубок. Смочил губы.
— Вода? — вздохнул. — Вот чем все заканчивается.
— Дядя потел полдня, а потом я дала ему травы, которые помогают снять головную боль, — Лидия не казалась раздосадованной. — А потому он не станет пить вина — иначе упадет после третьего глотка.
Дервен только кивнул.
— Первый раз было сто животных. Потом — триста, теперь, мы можем полагать, — с девять сотен. Все большее число. Вы правда не заметили ничего, никаких необычных вещей? Когда используют аспектированную магию, много людей ощущает странные запахи, необычайные вкусы, как будто свербит что-то, голова болит или в сон клонит. Для этого даже не нужно чрезмерной чувствительности. А тут — ничего? Ничего?
Лейтенант покачал головою и в жесте солидарности налил воды и себе.
— Я был при всех трех случаях и не ощутил ничего ни в первый, ни во второй раз. В третий же воздух сделался густым, стало трудно дышать и казалось, будто внезапно сгустились тучи. Но и только.
— Сколько времени прошло с момента этих ощущений до появления первых животных?
Кеннет обменялся взглядами с Велергорфом:
— Не больше двадцати ударов сердца.
Меехала, до того момента играющая в углу, подняла голову.
— Я спая, когда козы паяли, я за ними ганяясь, а они от меня убегали, а потом бах, бах ввейху, и я плоснулась, и не могла спать, а они узе не хоцели пьийти.
Десятник улыбнулся во все татуированное лицо.
— Ха, я почти все понял. Значит, она спала при последнем козопаде, и разбудили ее козы, падающие на крышу, а потом уже она не могла уснуть.
Лейтенант тяжело вздохнул.
— Насколько я понимаю, она спала при каждом из происшествий — и первом, и втором, и третьем. Ну, у нас есть кто-то, кто становится сонным при использовании этих чар. Значит, что? Я должен носить ее по всему городу, и когда она уснет рядом с чьими-то дверями, там и будет убежище нашего чародея? По крайней мере дадим малышке шанс поймать козу.
— Хоцу козу, — девочка, похоже, вспомнила о своей мечте.
Лидия-кер-Зеавэ бросила на лейтенанта раздраженный взгляд.
— Нет, Меехала.
— Байанцика.
— Нет.
Чародей покачал головою.
— Нет, это должно быть что-то очень необычное. Следите за псами. Ни один пес не нападет ни на кого, одаренного Талантом, самое большее — будет убегать.
— Наши псы не убегают. И они слишком хорошо дрессированы, даже Меехала может подтвердить.
— Хоцу!
— Я сказала: нет. Хватит.
— Хоцу! Хоцу! Хоцу!
Дервен внезапно шевельнулся, застонал тихонько, из носа его потекла струйка крови. Он дотронулся рукой до лица и с недоверием уставился на покрытые липким багрянцем пальцы.
— О Владычица! — Было не понять, он удивлен или испуган. — Что там с псами?
— Ничего, — Кеннет уже поднимался, готовый поддержать мага. — Она играла с Зедиром, хотя тот и не слишком любит детей. Но и не кусает без причины…
«Хотя мне наверняка откусил бы руку, похлопай я его по шраму на лбу», — подумал он. — Но ведь она спала во время каждого овцепада. Спала! Но потом рассказывала нам, как гонялась за козами и овцами. Феномен должен был закончиться в момент, когда она просыпалась, — дошло до него. Кеннет почувствовал, как по спине бежит неприятная дрожь.
— А что-то другое? Необычное… Владычица Милостивая… — Чародей перевел взгляд на девочку и вытаращил глаза. — Вы это видите? Видите? Она словно на гребне волны.
Лейтенант смотрел на малышку, но ничего не видел. Зато под черепом его толклись бегущие во все стороны, словно стадо всполошенных овец, мысли. А позже? В корчме… С Волком… Когда я входил в комнату, в стене торчало пять или шесть стрел? Он прикрыл глаза… Шесть. Великая Мать, шесть! А потом она выстрелила, и в стене все так же было шесть стрел! Хотя она едва-едва доставала до оружия, я решил, что она как-то зарядила одну стрелу со стола, но что, если она как-то… зачаровала оружие? Перенесла стрелу из стены на арбалетное ложе, потому что… потому что хотела пострелять? Но как?.. Ведь она ребенок, а к тому же такая маленькая… С другой стороны — она внучатая племянница чародея…
Конечно! Талант часто передается родственникам, а кто в долине ближайший родственник единственного чародея, владеющего силами Малого Камня?! Аспект Малого Камня — прошлое, — дошло до него. То есть — что? В корчме она перенесла стрелу во времени… а когда спала, дотягивалась до прошлого и переносила коз и овец из старых времен в настоящее… Весь Источник, невообразимая силища, отвечал желанию одной маленькой девочки. Животные, которые исчезли более четырехсот лет назад… Великая Мать! Мы заботились и присматривали за ней, охотясь на того, кто стоял за проблемами, и даже в мыслях не допускали, что тот все время был у нас под носом! Все время!