— Ну ладно, давай войдем в этот… зеленый дворик.
Внутри было тихо и холодно, сквозь затененный листьями вход падал рассеянный свет. Пахло свежим деревом и квашеной капустой. Совсем не магически. Кеннет осмотрелся, потом постучал в косяк и откашлялся.
Они услышали тихие шаги, и в сени вошло маленькое создание.
Около трех с половиной футов роста, множество светлых локонов и голубые глазенки. При виде двух одетых в кольчуги вооруженных мужчин оно остановилось.
— Пливет! — крикнуло.
— Привет, девочка, — Вархенн отозвался первым и улыбнулся.
Из-за улыбки, что расцветала на покрытом татуировками лице десятника, у крутых разбойников от страха обмякали ноги, и Кеннет думал, что сейчас увидит испуганный взгляд и губки подковкой. Однако девочка только просияла.
— Я уклала козу, — гордо заявила она. — Ты тозе?
— Мы — нет. Знаешь, дитя, нам нельзя. Горная Стража не может принимать участие в празднике.
— Ага… а байанца?
— Ни баранов, ни ярок, увы.
— Ты знаешь этого ребенка, Вархенн?
— В жизни ее не видал, господин лейтенант. Но похоже, я ей нравлюсь.
— Ей каждый нравится, — сказала молодая женщина, входя в сени. — Ее можно продать первому встречному. Пойдем, Меехала, не станем задерживать господ солдат, у них наверняка дело к дядюшке.
Были у нее русые волосы, глаза, цвета которых он не мог в этом свете разобрать, и худощавое лицо. Зеленое платье, которое она носила, не было слишком богатым. И все же женщина не выглядела местной горянкой.
Кеннет представился:
— Лейтенант Кеннет-лив-Даравит, Шестая рота Шестого полка Горной Стражи.
— Лидия-кер-Зеавэ, в этот момент — мать, а кроме того племянница местного чародея и вдова капитана Кеарэва-кер-Зеава из Двадцать Первого Пехотного. Нет, прошу не говорить, что вам жаль, лейтенант. Это старая история. Прошу за мной. — Она исчезла за деревьями, потянув за собой ребенка.
Кеннет поглядел на десятника и пожал плечами.
Они вошли в комнату, где местный чародей наверняка принимал клиентов. Кеннет ожидал чего-то… более броского. Его застали врасплох голые стены, обитые темным деревом, простой длинный стол и четыре обычных стула, стоящие посредине. Как у стола, так и у стульев лучшие годы были уже позади. Странно, но, похоже, занятия магией в этом городе не приносили изрядных денег. Терандих не мог похвастаться размерами, жило в нем едва две тысячи народу, однако он был негласной столицей долины. Прибывали сюда пастухи со всех окрестностей, а потому дела не могли не процветать. К тому же, судя по тому, что говорил городской писарь, Дервен Клацв был в городе единственным чародеем. В таких городах, как Терандих, где спокойно уживались с полтора десятка кузнецов, ткачей и шорников, чародей должен был пребывать в достатке. Тем временем бедность здесь тихонько попискивала из каждого уголка, борясь за место с нуждой. Интересно.
Из помещения для деловых людей они направились в соседнюю комнату. Проводница их задержалась у входа и, все еще держа девочку за руку, указала на дверь:
— Прошу.
Кеннет вошел первым. В небольшой комнатке он увидел стол, две простые лавки и двух мужчин, сидящих друг напротив друга. Большое окно. Просачивающийся сквозь листву свет рисовал мягкие тени. Уже открывая двери, лейтенант услыхал разговор.
— Не знаю, что будет, бургомистр… Никакие записки…
— Да в задницу записки. Если я закрою праздник, мне город на распыл пустят…
— Вы должны понять…
Двери скрипнули, обрезая судорожный обмен фразами.
Препиравшиеся взглянули на Кеннета с неприязнью. Судя по всему, тот, что пониже, с седоватой бородою и в суконной кофте, по горской моде завязанной под шеей изукрашенной тесемкой, бургомистром не был. То есть Завером Бевласом был второй, темнобородый и темноволосый, в голубой рубахе и в черном жилете.
— Бургомистр Бевлас?
— Это я.
— Лейтенант Кеннет-лив-Даравит. Шестая рота. Я надеюсь, вас предупредили о нашем приходе?
— Да. — Бургомистр встал, улыбаясь с озабоченностью. — Прошу простить мое приветствие — а вернее, его отсутствие, — но я ждал вас только завтра.
— Как говорит старая пословица — на восток и идется быстрее, — пошутил Кеннет.
Они пожали друг другу руки. Бургомистр указал на мужчину, что все еще сидел за столом:
— Это наш хозяин, мастер магических наук Дервен Клацв.
Чародей кивнул. Без улыбки.
— Прошу простить, что не встаю, лейтенант. — Он развернулся боком, открывая пустую штанину. — Но таким-то образом мы избегнем довольно хлопотной ситуации. А ты можешь возвращаться к своим делам, женщина.
Лидия закрыла двери.
Офицер без слов подошел и подал магу руку. У чародея было крепкое, сильное рукопожатие.
— Мой десятник, Вархенн Велергорф, — сказал Кеннет, показывая на стоящего в дверях сержанта. — Когда я недоступен, он выполняет обязанности моего заместителя. Остальных двух десятников я представлю позже.
— Всего четыре десятка? Разве рота Стражи не должна насчитывать сотню человек?
— Должна, бургомистр, но я не знаю роты, у которой был бы полный состав. А Шестой полк вместо подкреплений слышит лишь обещания. Я должен радоваться, что у меня хотя бы четыре десятка.
Чародей некоторое время внимательно присматривался к татуировкам Вархенна.
— Восточный или западный Берген? — спросил он наконец.
Десятник улыбнулся и прикоснулся указательным пальцем к щеке.
— Отец с восточного, — он передвинул палец на правую щеку. — Мать с западного. Я не думал, что так далеко на западе хоть кто-то умеет читать клановые татуировки.
— Я родился в Лаабене. Давно.
Некоторое время они мерялись взглядами. Наконец чародей впервые улыбнулся:
— В Бергене у меня была пара хороших приятелей. Рад познакомиться, десятник.
— Я тоже.
— Надеюсь, мы скоро встретимся — и лучше бы за кувшином хорошего пива. Но теперь я не хотел бы мешать вашим обязанностям. Солдаты ждут.
Бургомистр откашлялся:
— Я приказал приготовить постой для стражников на постоялом дворе, что находится на геранском тракте. У нас в городе нет казарм в полном смысле слова, тридцать стражников, которые есть у нас, живут в своих домах или в ратуше. Я полагаю, господин лейтенант, вы примете командование и над ними?
Кеннет вздохнул про себя. Только этого ему не хватало: банды местных неумех, спотыкающихся о собственные копья и изображающих настоящих солдат.
— Конечно, бургомистр. С огромной радостью.
Все было уже готово. Магический круг, начертанный куриной кровью на земляном полу, символы внутри, полдюжины маленьких свечек, еще не зажженных, но уже занявших свое место. Он чувствовал это, чувствовал Силу, наполнявшую пространство, огромное, неправдоподобно большое озеро, готовое, чтобы его взяли и сформировали во все, что только разум сумеет себе вообразить, а воля — исполнить. Он ждал такой прилив долгие годы.
Вырезанные из одного куска фигурки козы, козла, овцы и барана ждали, чтобы их разместили в круге.
Скоро начнется.
Дом был достаточно велик, чтобы вместить сорок стражников и дюжину псов. Честно говоря, он мог вместить и сотню. Кеннету пришлось признать, что бургомистр не прижимист: наем этого постоялого двора для его людей явно обошелся в немалую сумму. Обычно в таких случаях, когда имперские законы требовали обеспечить солдат ночлегом и фуражом, ждала их старая конюшня, несколько вязанок соломы и водянистая похлебка. За остальное приходилось платить из собственного кармана. Здесь же их встретили комнаты с настоящими постелями, горячий гуляш, каша со шкварками, кольца колбасы, буханки хлеба, овсяные лепешки и пиво. Все за счет города.
Кеннет начинал подозревать, что Завер Бевлас кого-то убил.
— Полагаю, нынче ваши стражники могут отдохнуть, — заявил бургомистр, когда уже отвел их на место постоя. — Праздник начинается завтра на закате солнца и продлится три ночи. Вот тогда у вас будет работы невпроворот. А нынче пользуйтесь гостеприимством и развлекайтесь.
— Мы так и намереваемся, бургомистр. Если бы мне понадобились информация, проводник или какая-то помощь, где я могу вас найти?
— В ратуше, я наверняка проведу там всю ночь. У меня только маленькая просьба: нельзя ли, чтобы ваши солдаты с завтрашнего утра показывались в городе и окрестностях, чтобы было известно — Горная Стража уже на месте?
— Конечно. Вы предполагаете какие-то проблемы?
— Не больше, чем в последние годы. Немного сломанных костей и разбитых лбов, множество синяков. Ничего худшего.
Бургомистр пожал поданную ладонь, кивнул десятнику и исчез. Кеннет вошел в главный зал гостиницы, где четыре стола ломились от горячих яств. От запаха гуляша, каши, свежих лепешек и пива слюна наполнила его рот. Стоило торопиться сюда эти несколько дней.
Его солдаты уже сидели за столами, готовые наброситься на еду. Ждали только его, согласно воинскому уставу, запрещающему подчиненным есть в присутствии командира без его команды. Даже псы ждали, пуская слюни над мисками, полными объедков. Он минуту раздумывал, что его смущает в виде стражников. Ах, да — они отложили оружие, а он уже полгода не видел, чтобы у кого-то из них топор, меч или копье были дальше, чем на расстоянии протянутой руки. Даже в Белендене ходили они вооруженными. Теперь большая часть оружия ровненько стояла под стенами — для этой схватки вполне хватило бы для всех ложек и ножей.
— Можно есть, — обронил он, не затягивая.
Лейтенант сел и принялся смотреть, как начинается резня среди поданных блюд. В Горной Страже существовала и еще одна традиция, неписанная, гласившая, что командир не начинает есть раньше своих солдат. Такие мелочи были очень важны.
Он потянулся за куском колбасы и лепешкой. Налил себе пива в оловянную кружку, откусил, запил, вздохнул. О да, это того стоило.
Добрую четверть часа в зале слышались лишь чавканье и стук ложек о миски, обслуга, состоявшая из корчмаря и пятерых девиц, вилась между столами, поднося новые порции. Пока что девиц никто не пощипывал, пиво и каша со шкварками были главнее.