Терандих медленно успокаивался. Присутствие в городе Горной стражи и тот факт, что прочих необычных событий больше никто не заметил, добавили жителям храбрости. Кроме того, это ведь были только козы. Проходя рядом с одной из гостиниц, Кеннет слышал, как кто-то импровизирует текст песенки о летающих козах, «напавших на долину Маверс». Зал то и дело взрывался хохотом.
Однако это не решало его проблемы. Кеннет все еще не понимал, что случилось.
То, что в деле замешаны чары, было ясно с самого начала. Но даже дети понимали: чары не действуют сами по себе. Силу всегда направляет разум. Случались, правда, магические феномены, выходившие за рамки правил, но этот явно к таким не относился. Был слишком узким. Рапорт лейтенанта в штаб полка не мог содержать слова: прибыл, увидел, не понял, вернулся. Младшие офицеры, составлявшие подобные рапорты, оставались младшими офицерами до конца жизни.
Говоря коротко, им необходима была помощь чародея. А единственный в городе был, как говорили, недоступен.
Дверь в дом мага, несмотря на слова бургомистра, была открыта. Кеннет вошел внутрь вместе с Вархенном, который после прогулки во влажный и полный комаров лес, был не в лучшем настроении. Конечно же, прогулка закончилась ничем. Кто бы ни стоял за таинственным инцидентом, он наверняка имел насчет влажности и комаров такое же мнение, что и десятник.
— Проклятущие, траханные в малые жопки звенящие паскудства, — бормотал он, скребя затылок. — Я готов поспорить, что они месяцами не видывали человека и, заметив горстку дураков, попершихся в лес, устроили себе пир столетия…
— А сто такое тлаханные?
Меехала стояла в углу сеней. Мать сколола ей волосы в торчащий кверху хвостик, оставив лишь несколько локонов, из-под которых поблескивали голубые глазки. Была она одета, как мальчик: в рубашечку и короткие штаны, но в горах большая часть детей лет до десяти одевались именно так. Прижимала она к груди нечто, похожее на тряпичную куклу, сшитую очень пьяным и злым на весь мир портным. Не дождавшись ответа, девочка фыркнула и топнула ножкой:
— Спласиваю: сто! Ну!
— Ну, Вархенн, ответь ребенку.
Десятник нервно улыбнулся:
— Это что-то маленькое и… громкое — как увидишь, так поймешь.
— Дядюска спит. Мама сейцяс плидет. Я долзна здать здесь.
— Дядюшка спит?
— Целый день спит. Я тозе спала и не уклала козу. Они от меня убегают.
— Какие козы?
— Езовые.
Разговор, похоже, шел в никуда.
— Пойдем, поищем маму, — он подал малышке руку.
Лидия нашлась в комнате для посетителей. Похоже, готовилась выйти. Поменяла платье на темно-синее, с белыми манжетами и воротником, накинула на плечи цветистый платок. На столе стояла плетеная корзина. При виде входящих солдат Лидия нахмурилась.
— Дядя еще спит. Бургомистр о нем с утра спрашивает. Говорит, и раньше стучали, но я как раз отходила с Меехалой за покупками. Я пообещала, что, как только он проснется, дам знать.
— Хорошего дня, госпожа Лидия, — Кеннет слегка поклонился. — Я надеялся, что нам удастся его разбудить. Этот феномен требует помощи чародея.
— Знаю. Пытаюсь его разбудить с того момента, как мы пришли. Мне не удается. Спит, словно кто ему чего дал. Я как раз собираюсь к Генеру Ласавину за кое-какими травами, может, помогут.
— А так уже…
— Раз или два, — прервала она его. — В последний раз — довольно давно. Еще мы здесь не жили, но он предупреждал, что нечто подобное может случиться.
— Я хоцу козу, — напомнила о себе девочка.
— Чуть позже, золотце… — мать заботливо взлохматила малышке челку. — Сейчас я должна позаботиться о дядюшке Дервене.
— Дядя боеет?
— Он просто… э-э… заспался.
— Но… но я хоцу укласть козу сейцас! — губки малышки выгнулись в подковку.
Лидия присела рядом с нею, погладила по щеке.
— Чуть позже, золотце, праздник еще не начался, пока коз красть еще нельзя. Можно будет только вечером. Ну, иди ко мне! — обняла ее. Повернула голову к стражникам: — Это немного моя вина. Нарассказывала ей о празднике, а она поняла лишь, что каждый сможет украсть себе козу или баранчика. К тому же, она обижена, что проспала коз, падающих с неба. Эх, сказать честно, нам бы пригодилась коза-другая, хотя бы плющ пообгрызли.
Выглядело так, что дела у чародея и вправду идут так себе.
— Едва лишь дядя проснется, я прошу сообщить нам. Иначе придется посылать за подмогой в гарнизон в Ха-Венсере. Есть там у них несколько армейских магов.
Кеннет как раз разворачивался, когда в комнату ворвался какой-то замурзанный мальчуган.
— Госпожа Лидия, — выдохнул он от дверей. — Началось…
— Сейчас, Цив? До срока ведь еще пара недель.
— Коза… коза упала на крышу, и мама перепугалась. Я как раз свиней загонял в хлев, так как гупнуло, как хряпнуло, крыша не выдержала, и в комнату коза упала. Мама испугалась, да так, что на пол села. Ей пришлось лечь, а теперь она говорит, что… э-э… что воды отошли.
Парень покраснел до кончиков ушей.
Кажется, Лидия впервые запаниковала. Миг-другой она бессильно поглядывала на ребенка, на ивовую корзинку, на дверь в другую часть дома, на солдат.
— Что случилось? — спросил Кеннет, хотя ситуация как раз была ясной.
— Берения-кас-Онелл рожает до срока. Это должны быть близнецы, трудные роды. Когда умерла старуха Вельдова, я стала акушеркой в этом городе, потому что от племянницы чародея ждешь такие вещи. Я многому научилась с тех пор, как здесь поселилась. Ну и деньги… Но я не могу взять ребенка на роды и… — она внимательно взглянула на них. — Не окажете мне услугу?
— Мы не занимаемся детьми.
— И возблагодарим за это Владычицу, лейтенант. Она должна вырасти хорошей девочкой, а не ругающимся, плюющим в углах вонючим бандюганом в кольчуге, — она ухмыльнулась. — На том конце города, где вас разместили, рядом с гостиницей живет Эна Венкод. Узнаете по красным дверям. Обычно она присматривает за Меехалой, когда мне не на кого ее оставить. Просто проведите туда малышку и скажите, что я заберу ее, когда роды закончатся, хорошо?
Кеннет обменялся взглядом с Вархенном. В армии действовали определенные правила даже в отношении семей солдат.
— Конечно. Никаких проблем.
— Прекрасно. Будь вежлива, золотце, и слушайся господ стражников, — она погладила малышку по голове. — Мама вернется так быстро, как сможет. Вперед, Цив, — сказала она мальчугану — и уже ее не было.
— Плюющий по углам? Я никогда не плюю по углам, — проворчал десятник, едва за ней закрылась дверь. — Я всегда стараюсь попадать в открытое окно.
Офицер его проигнорировал. Склонился к малышке и улыбнулся:
— Мы, кажется, еще не были официально представлены, Меехала. Меня зовут Кеннет, и я служу в Горной Страже.
Девочка не выглядела ни перепуганной, ни даже обеспокоенной. Он не слишком понимал, нормально ли это для маленьких детей. Наверное, каждый реагирует по-своему.
Она улыбнулась и прищурилась.
— Отцего у него лицо лазлисовано? — указала пальцем на Вархенна.
— Это нормально в моих краях, — десятник широко улыбнулся. — Там все так делают.
— Детки тозе?
— Детки?
Она сморщила брови, точь-в-точь как ее мать.
— Девоцки, — прикоснулась пальцем к груди.
— Ах, девочки. Да, тоже. Хотя и не так сильно на щеках и на лбу.
— Это оцень класиво выглядит. Я тозе хоцу лисунок.
У Кеннета перед глазами встал образ того, что сказала бы — и что сделала бы — Лидия-кер-Зеавэ, если бы увидела свою дочку с бергенскими клановыми татуировками на личике. Вздрогнул.
— Хорошо, — сказал он, протягивая малышке руку, сразу же предупредив. — Но при условии, что мама согласится.
Десятник улыбнулся девочке:
— Пойдем, отведем тебя к тетушке Эне.
Вид маленькой фигурки, важно вышагивающей между двумя вооруженными мужчинами, вызвал определенное оживление перед гостиницей. Корчмарь встал в дверях, широко улыбаясь, и сказал:
— Вижу, Горная Стража всерьез относится к обязанностям. В чем она провинилась?
— И не спрашивайте, хозяин. Где может быть Эна Венкод? — Кеннет ткнул пальцем себе за спину. — Дверь в доме закрыта наглухо, а мы обещали, что доставим ей девочку.
— Не знаю, но большинство баб готовит за городом пир: будут костры, ярмарка, печеный вол. Ищите там. И ваш десятник вернулся, что с псами ходил. Ждет внутри, я приказал ему завтрак подать.
Десятка Берга молотила холодные колбасы и вчерашнюю кашу. В углу зала псы дочиста вылизывали миски. Увидев командира, солдаты вскочили.
— Садитесь и заканчивайте, — махнул рукою Кеннет. — Неизвестно, когда в следующий раз будет случай поесть. Что-то нашел, Берг?
Десятник покачал головой.
— Нет, господин лейтенант. Луга, несколько пастбищ, пара дырок в земле. Ничего необычного. Псы тоже ничего не почуяли, — он улыбнулся уголком губ. — Зато вы кое-что нашли, как я вижу.
— Одна шутка насчет двух мужчин и одной девочки, Берг, и ты увидишь своего лейтенанта по-настоящему разозленным. Я хотел быть вежлив с вдовой капитана, а теперь у меня на шее она и…
Берг побледнел, сидящие за столом солдаты перестали есть, замерли, не донеся ложек до ртов.
— Что… — Кеннет проследил за их взглядами — и в горле его пересохло.
Малышки рядом с ними уже не было. Хватило мгновения, чтобы она пробралась в угол комнаты, присела подле самого большого из псов и протянула к нему ручку. Ее привлек Зедир, официальный вожак стаи. Многочисленные шрамы, отрубленное ухо и пустая левая глазница говорили о том, что этого места он достиг, не только прислуживая людям. Меехала протянула ручку и погладила его по носу.
— Холосая собацка, — заявила она.
Во время последней схватки в горах Зедир опрокинул на землю вооруженного топором атамана банды и одним укусом разорвал ему глотку. При виде этого бо́льшая часть разбойников побросала оружие. Теперь же он лишь махнул хвостом и вывалил язык. Малышка дотронулась до места, где вместо уха у пса был широкий розовый шрам, а для всех в комнате время замедлилось. Даже Берг, официальный поводырь псов, не осмеливался на нечто подобное.