— Эр, вы можете выслушать мою просьбу?
Алэрин одарил меня внимательным взглядом, кивнул, отложил скребницу и вымыл руки.
— Что вы хотите поручить мне? — на его лице не мелькнуло и тени удивления.
— То, ради чего юная Ниавель, не задумываясь, рванула бы на юг!
— Что думает по этому поводу нынешняя королева? — он показательно выгнул бровь, пытаясь угадать мои мысли.
Я честно призналась.
— Задуманное смертельно опасно, но жизненно необходимо! — нахмурилась, осознавая, почему он может отказаться. — Я знаю, как важен для нордуэлльцев их дом, но и о людях тоже нельзя забывать. Наш дом, север, опустеет без нас! — я должна была убедить его. У меня не могло быть иного выхода.
— Мы все части одного целого. Витраж будет не так прекрасен, если лишиться хотя бы одного фрагмента. Но порой его осколки настолько мелки, что их не склеить в единое полотно, — Алэрин подошел ближе, на миг мне стало неловко от его долгого вопрошающего взгляда.
В следующее мгновение я одернула себя — мне стыдиться нечего!
— Это мое самое сокровенное желание, — вполголоса проговорила я, выдавая тайну. — Никогда не прощу себе, если не попытаюсь.
— Супруг знает о вашем замысле? — что-то неопределенное мелькнуло и исчезло в глубине его глаз.
Я ни секунды не колебалась.
— Алэр обязательно одобрит, как только у нас появится минутка обсудить кого-то, кроме наших гостей.
Алэрин печально улыбнулся.
— Расскажите мне о них: о мальчике и о вашей сестре. Мне нужно знать, с чьим именем на устах я умру, если потребуют обстоятельства.
— О племяннике мне известно немного. Ган и сам не часто общался с сыном, — глупо оправдалась я и протянула ир′шиони сложенный вчетверо клочок пергамента. — Здесь указано место, где проживают мать с ребенком. С женщиной у Лиса была устная договоренность, но если она пожелает, то необходимо забрать и ее, — с ожиданием смотрела на демона.
Алэрин коротко кивнул и принял пергамент, а мне пришлось думать, что сказать.
— Моя сестра, как и вы, лишилась дара, — я отважилась начать рассказ, стараясь найти точки соприкосновения и склонить его на свою сторону. — В Ар-де-Мее таких девушек называют «лунными невестами». Их удел одиночество, — воспоминания причиняли боль. Я отчетливо помнила, как спорила с отцом матушка, до хрипоты, до яростных слез, отстаивая право младшей дочери на счастливое замужество.
— Ваши соотечественники жестоки, — глухо высказался Алэрин, не отводя настойчивого взгляда, будто слушал не только мои слова, но и читал эмоции, чтобы составить более полную картину. — В чем вина девушки?
— Тот же вопрос задавала папе матушка, — откровенно поведала я.
— И что она услышала в ответ? — его лицо выражало мрачный интерес.
У меня не было причин таиться, но и гордиться было нечем.
— Король сказал, что исключений не будет. Мы волшебники, но вернуть магию не в наших силах. Вместе с даром «лунная невеста» теряет память и способность любить.
Своими признаниями я загнала Алэрина в тупик. Он перестал понимать происходящее, крепко задумался и сделал неверные выводы. Я спохватилась и нелепо затараторила:
— У нее белые волосы, как у вас, и она отличается от меня и других ар-де-мейцев, так же, как вы — от Алэра, Доша и прочих своих соотечественников!
— Белые волосы — верная примета. Таких, как мы, — Рин безотчетно провел по собственной снежной шевелюре, — немного на Мейлиэре.
— И все же вам придется искать иголку в стоге сена, — я упорно гнала от себя мысли о смерти сестры, но не могла умолчать о трудностях.
— Думаете, не справлюсь? — передо мной стоял брат Севера, его правая рука, бывалый воин, привыкший держать данное слово.
— В том не будет вашей вины, — смотря ему в глаза, удрученно прошептала я.
— Что вам известно? — Алэрин облокотился о стену и вперил в меня серьезный взгляд, словно уже прочитывал в уме возможные решения проблемы.
Я глубоко вдохнула и сплела пальцы, чтобы произнести имя толстяка.
— Лавен сказал, что не знает, где Северия. Мне хочется верить, что он лжет, и я собираюсь хорошенько его расспросить.
— Северия… — растягивая слоги, проговорил Рин, как будто пробовал имя моей сестры на вкус. — Как в песне…
— Матушка верила легендам, — грустная улыбка легла на мои губы. — Своим детям она дала имена героев из древних сказаний. — Я встрепенулась. — Вы знаете легенду о воительнице Северии? Откуда?
— В десять лет я мнил себя великим воином и, чтобы доказать это всему Нордуэллу, отправился на поле боя. Меня ранили, к счастью, не смертельно, но пока лежал на земле и созерцал пасмурное небо, услышал из уст умирающего ар-де-мейца песню. Помню, как повернул голову и увидел лежащего неподалеку человека с рваной раной на животе. У него были видны внутренности, а, вместо того, чтобы вопить от боли, он пел. Когда ар-де-меец заметил меня, то хвастливо заявил, что сразится с ледяным великаном и выручит храбрую деву.
— Узнаю их! — моя улыбка стала гордой. — Хвастаясь, ар-де-мейцы отпугивают смерть.
— Ему не удалось спугнуть смерть, парень умер буквально через мгновение, как окончилась песня, а я еще долго лежал и отчетливо видел грозного великана, замок во льдах и светловолосую деву, ждущую своего спасителя, — его взгляд затуманили воспоминания.
— К тому времени, — напомнила я, — последний из ледяных великанов был мертв.
— Тот, который сторожил тропу из Нордуэлла в Ар-де-Мей? — уточнил ир′шиони.
— Его звали Арракус, и он был правителем ледяных великанов, убившим короля Алина, первого мужа Мирель. Надеюсь, вам знакомы последние два имени?
— Знакомы, — кивком подтвердил Алэрин. — Как и два других — Лориан эрт Маэли и Дарейс эрт Баралис.
— Тогда, не пускаясь в долгие объяснения, скажу, что Лориан пленил Арракуса и при помощи магии заставил великана сторожить «темную тропу».
— «Темную тропу»? Вот как назывался тот путь, — задумчиво проговорил Рин. — Почему?
Я невольно поежилась от удивительно ярких воспоминаний и пояснила:
— Ступая на нее, каждый ар-де-меец безмолвно соглашается пройти испытание на прочность, — сердце в груди болезненно кольнуло. — Некоторые перерождаются, — скороговоркой ответила я и вернула разговор в прежнее русло. — Арракуса убил Роан эрт Шеран, как только они с Мирель впервые встретились.
— Та встреча была роковой, — усмехнувшись, высказался Алэрин и сделал предположение, от которого меня передернуло. — А ведь мы с вами могли бы стать родственниками.
— Никогда! — резко заявила я и тотчас постаралась сгладить острые углы. — Мирель была южанкой, поэтому ар-де-мейцы не приняли бы ее брак с демоном. Война разгорелась бы с новой силой, а войско Ар-де-Мея возглавила бы Тьяна, сестра Алина, мечтающая стать королевой.
— Интересный факт, — ир′шиони отошел от стены и встал напротив меня, — давно хотел спросить — как вышло, что выбрали короля Алина, а не сделали королевой его сестру Тьяну?
— Они были младшими в семье, а трон должна была занять их старшая сестра Ариэль. Но она погибла во время испытания. А главный звездочет, сделав предсказание, настоял, что королем должен стать Алин.
— Я впечатлен. Неужели короли Ар-де-Мея настолько верили звездочетам? — Рин не доверял сказанному, ему казалось, что невозможно жить размытыми подсказками.
— Мой отец не верил, и когда кровавая луна трижды озарила Хрустальный город, он не внял предостережению Эсхи, нашего звездочета, — дрогнувшим голосом поведала я. Тоска с новой силой сжала мое сердце своей тяжелой лапой. Добавить мне было нечего.
Алэрин наблюдал за мной, загадочно щурился и молчал, я, затаив дыхание, ждала, что он скажет. Если демон ответит отрицательно, то я тряхну головой, прогоняя слезы, но не сдамся на волю обстоятельств. Не хочу больше плыть по течению, будто безвольная щепка. Я найду другого исполнителя и отправлю его на юг.
Рин разомкнул сурово поджатые, бледные губы.
— Подведем итог, королева Ниавель. Мне предстоит поход на юг, чтобы отыскать девушку с белыми волосами, которая не помнит своего прошлого.
Я подпрыгнула и рьяно замахала руками. Эмоции переливались через край.
— Нет, нет! — задыхаясь, опровергла я. — Северия помнит! — из горла вырвался запальчивый крик, и я постаралась выдохнуть, чтобы привести чувства в порядок.
На секунду демон впал в оцепенение, а затем резко заговорил, пытаясь разоблачить ложь:
— Вы только-только сказали…
Я, объясняясь, непочтительно прервала его:
— Моя сестра особенная! Понимая, что с ней произошло, она с самого начала старалась избежать скорбной участи, не надеясь ни на кого. Северия вела записи, — помедлила и завершила. — Ладони и ступни сестры покрыты несмываемыми рисунками, отображающими события из ее прошлого.
Алэрин вздрогнул и несколько раз сжал и разжал пальцы.
— Ваша сестра отважная девушка, — его голос охрип, видно, я смогла зацепить демона своим рассказом. Не знаю, какие именно чувства овладели им — жалость или восхищение, но Рин кивнул. — Можете на меня рассчитывать, королева! — опустился на одно колено. — Моя кровь — твоя кровь, моя плоть — твоя плоть, моя жизнь — твоя жизнь! — и уверенно взмахнул кинжалом.
Я впервые принимала именно эту клятву из уст демона, поэтому сильнее разволновалась, но не дрогнула. В сердце робкой искрой вспыхнула надежда. Если сестра жива, то Рин обязательно вернет ее домой!
Последующие недели принеслись и улетели, затерявшись среди иных картинок прошлого. Нордуэлльцы продолжали оказывать жителям Золотого берега гостеприимство. Я улыбалась Беккит, вечерами беседовала с толстяком о погоде и ничего не значащих вещах и больше не винила мужа за то, что он не убил са'арташи, пока была подходящая возможность. Рейн не привык, не мог позволить себе руководствоваться эмоциями, ему нужно было сохранять трезвость рассудка, уметь просчитать любое действие врага.
Медленно и мучительно, но на меня снизошло озарение. Я в полной мере осознала, к чему бы привела нас всех моя поспешность. Убить гостя — навлечь беду на свой род. Разве я этого желала? Нет! Я верила, что мне представиться возможность убить Беккит в честном поединке.