Место сражения 30 ноября 1700, в котором участвовало 32 000 шведов во главе с королем Карлом XII и 35 000 русских. Русские с сентября осаждали крепость Нарву и Ивангород, однако не имели успеха из-за недостатка боеприпасов. Боевой опыт имели только три полка. Пользуясь бездействием союзника России польского короля Августа II, шведский король высадился в Пернове и подошел к Нарве 18 ноября. Русская разведка дезориентировала царя Петра, который покинул войска, чтобы ускорить их снабжение.
Воспользовавшись плохой погодой, Карл скрытно подошел к русским позициям и смело атаковал их. После короткого артиллерийского обстрела шведы штурмовали окопы и, несмотря на прицельный огонь русских пушек, после трехчасового сражения русские обратились в бегство, потеряв около 8000 солдат и 145 орудий. Шведы потеряли около 3000 человек. Карл не смог развить успех, так как русские прикрыли границу крупными силами и вынудили его отступить к Дерпту».
Многие историки, прежде всего шведские, сходятся на том, что после победы в сражении при Нарве король Карл XII, считая, что «медведь загнан в берлогу», стал опасно недооценивать русскую армию. А его генералитет, не без оснований, продолжал считать главным противником хорошо обученных по-европейски и дисциплинированных саксонцев Августа II. Саксонской армии в профессиональной выучке действительно трудно было отказать.
Королевская армия, отдохнув в Эстляндии, двинулась через Лифляндию и Курляндию в пределы Речи Посполитой (сперва в Литву, а затем в польские земли), чтобы «покончить» с Саксонией, так как это было сделано с Данией и петровской армией под Нарвой. В европейских столицах только и было разговора о блистательных победах короля-полководца «свеев», Северного льва. Ему прочили большое будущее.
Об этом писал, к примеру, в 1892 году Аксель Раппе, в то время военный министр Швеции. Выступая в Академии военных наук, которой он начальствовал, Раппе отметил, что Карл XII не смог верно оценить гений русского царя Петра, «да и кто догадывался в то время, что во главе царской державы стоит самый могучий дух, который когда-либо родила или может родить Россия».
Историк В.О. Ключевский, не упускавший случая уязвить последнего русского царя, все же отдает ему должное: «Предоставляя действовать на фронте своим генералам и адмиралам, Петр взял на себя менее видную техническую часть войны: он оставался обычно позади своей армии, устроял ее тыл, набирал рекрутов, составлял планы военных движений, строил корабли и военные заводы, заготовлял амуницию, провиант и боевые снаряды, все запасал, всех ободрял, понукал, бранился, дрался, вешал, скакал из одного конца государства в другой, был чем-то вроде генерала-фельдцейхмейстера, генерала-провиантмейстера и корабельного обер-мастера».
После виктории под Нарвой шведская армия расположилась на зимних квартирах вокруг Дерпта (ныне Тарту, Эстония). Карл XII решил на всякий случай поостеречься и выставил достаточно сильные наблюдательные отряды у Мариенбурга и Бонненбурга. В Эстляндии оставлялся 6-тысячный отряд. В течение зимы в Швеции набирались новые полки, которые должны были усилить главную королевскую армию. Шла вербовка наемников. Из Стокгольма доставлялись различные боевые припасы.
Карл XII и его окружение посчитали, что русская армия не скоро оправится от поражения под Нарвой и тем более восстановит потерянную артиллерию. Теперь на очереди у шведского короля стоял разгром саксонских войск: польский король Август II особо далеко от Риги не отступил в надежде на то, что ситуация может измениться в его пользу.
Первая кампания Великой Северной войны однозначно завершилась в пользу Швеции, которая в 1700 году «сокрушила» всех трех своих противников. После этих викторий король Карл XII приказал в Стокгольме выбить медаль с изображением шведского Геракла, разбивающего черепа трехголовому дракону, в котором узнавались короли датский и саксонский и царь «московитов».
…Война с новой силой возобновилась только летом 1701 года, когда Карл XII во главе 11-тысячного войска, усиливаясь по пути, двинулся к Риге, которая находилась под ударом саксонской армии. Шведы, ведя разведку, двигались без марш-бросков, уверенные в своем превосходстве над польско-саксонскими войсками короля Августа II. Тот на полевое сражение «не напрашивался», решив вести маневренную войну.
Все же Карл XII нашелся, как навязать своему сопернику сражение в невыгодных для него условиях. 9 июля шведская армия неожиданно переправилась через Северную Двину и разбила армию Августа II. Саксонцы отступили сперва к Биржам, затем в Ковно (Каунас), и оттуда в Курляндию. К концу 1701 года шведы овладели всеми крепостями в Ливонии, ставя там гарнизоны.
Король Карл XII после снятия окончательной осады Риги и разгрома саксонских войск повел свою армию в Литву и Польшу. Здесь шведы впервые столкнулись с польскими войсками Августа Саксонского: Северная война стала охватывать новые территории. Петр I, заинтересованно отслеживавший ход событий, скажет, что шведский король надолго «увяз» в Польше, давая время на «взросление» молодой регулярной армии России.
Дело действительно обстояло так. Историк-белоэмигрант А.А. Керсновский в «Истории русской армии» отмечал: «Шведский король не умел пользоваться плодами своих побед. Он гулял по Польше со своей небольшой, но превосходной армией, одерживал победы, но нисколько не заботился об упрочении своих завоеваний и организации завоеванных областей (это, впрочем, было трудно, принимая во внимание анархизм поляков). Стоило ему лишь удалиться из какой-нибудь местности, как ее немедленно занимал противник. Все завоевания Карла XII были поэтому бесплодны».
Историк С.М. Соловьев писал по этому поводу следующее: «Август был драгоценный союзник для Петра не силою оружия, но тем, что возбудил к себе такую ненависть и такое недоверие шведского короля; он отвлек этого страшного в то время врага от русских границ и дал царю время ободрить свои войска и выучить побеждать шведов».
Петр I разумно распорядился уходом главной королевской армии воевать в далекой Польше против саксонцев. Все свое внимание великий российский реформатор обратил на реорганизацию регулярной армии и строительство военного флота, которое начиналось «с азов». Именно в первые годы Северной войны была осуществлена основная часть петровских военных реформ в России. Их отличительной особенностью было то, что они носили поистине всеобъемлющий характер, охватив все области строительства вооруженных сил государства, все стороны военного дела. Основой военных преобразований являлось введение рекрутской системы комплектования регулярной армии.
Начавшаяся Северная война требовала на поле брани все новые и новые людские резервы. В декабре 1702 года царским указом был объявлен набор по всей стране «в солдаты в Приказ военных дел, кто в тое службу похочет, семь тысяч человек». Военный приказ связал с этим именным указом принудительный набор посадской бедноты, имевшей доходы менее 30 рублей в год.
Общий набор декабрьского набора был таков: с 60 городов и семи слобод «взято… и волею записано (и послано на службу) 11 150 человек». Это был последний набор «вольных» (лично свободных) людей. Проблему создания большой регулярной армии «вольница» решить не могла, что и прозорливо понял Петр I. Вся тяжесть последующих рекрутских наборов легла на крестьянство, с которого брали в армию «даточных людей».
Набор даточных людей шел параллельно с приемом в солдаты «вольных». Нормы такого набора Приказ военных дел установил в октябре 1703 года. С помещиков и купцов брали каждого пятого дворового и каждого седьмого «делового» человека (то есть знающего «дело» – ремесло). Владельцы таких даточных людей обязывались доставлять их на смотр в количестве вдвое большем, чем требовалось, «что было из кого выбирать».
Набор даточных людей вызвал немалые трудности. Помещик или вотчинник, сдававший даточного в солдаты, должен был одеть его в форменное строевое платье: суконный кафтан светло-зеленого или темно-зеленого цвета, шапку, красные сафьяновые сапоги, строевой кушак, носильный кафтан, чулки и ботинки (чирики). Но такое правило держалось недолго: в армии вводилось единообразие военной формы.
Уже в самом начале набора даточных людей стало ясно, что помещику, вотчиннику или купцу достать форменное обмундирование или пошить его было просто сложно. Дело было даже не в стоимости солдатского обмундирования. Тогда приказные дьяки нашли весьма выгодный для царской казны выход. За такие находки Петр I людей награждал «отменно», даже жаловал дворянством.
Теперь новобранец (рекрут) обмундировался за счет Генерального двора. А с его теперь уже бывшего владельца-помещика казенный расход взыскивался в двойном размере. Противной стороной нововведения стала большая переписка.
Но и такой людской ресурс для пополнения армейских рядов был ограничен. По «скаскам» владельцев в России насчитывалось 71 250 дворовых и «деловых» людей. Их них на смотр было доставлено 29 500 даточных, из которых «записано в службу» 11 500 человек, то есть менее половины.
По 1703 год создание новых полков шло за счет наборов «в солдаты» «вольных» и даточных людей, а также переформирования полков «нового строя» царя Алексея Михайловича (отца Петра I) и стрелецких. Основной производящий класс государство – крестьянство (помещичье и монастырское) – пока не затрагивалось наборами в численно растущую действующую армию.
Однако Великая Северная война 1700–1721 годов с ее большими людскими потерями в полевых войсках заставила государя и Боярскую думу пойти на набор в солдаты и среди крестьянства. То есть речь зашла о подлинном рекрутстве.
Первым таким «пробным» призывом стал частный набор Поместного приказа молодых крестьян Московского уезда. Причем его проводили, как обычно, с числа дворов, «поголовно молодых». На следующий год такой набор повторили в 16 уездах, соседних с Московским уездом. Большинство (9977 человек) из взятых в рекруты 14 550 «крестьянских сынов» передали в Приказ военных дел с последующим распределением по действующей армии.